– Ты можешь её нам показать? – Лея была возбуждена ещё больше, чем Люк. – Мы подождём.
– Конечно, – сказал Гент.
Повисла напряжённая тишина. Люк и остальные ждали.
– Гент, покажи нам голограмму, – сказала Мара. – Прямо сейчас. Люк же сказал, что у нас нет времени.
– О! – Гент поднял брови.
Он сел и подключил к одному из слотов Р2-Д2 самодельный диагностический сканер и быстро набрал команду.
– Показывай.
Р2-Д2 протестующе заверещал, и Хан со стоном посмотрел на часы.
– И не заставляй меня ещё раз зашифровывать твои таблицы секторов, – пригрозил Гент. – В этот раз я уже их не восстановлю.
Р2-Д2 издал долгую трель, а затем включил голопроектор.
На полу центра управления появилось знакомое Люку уменьшенное изображение женщины с карими глазами. Казалось, она смотрела на кого-то, кого не было на голограмме.
– Энакин приходил? – спросил мужской голос.
– Стойте-ка, – воскликнул Хан. – Кажется, я узнаю этот голос.
– Конечно, – ответил Люк. Голос был моложе, чем они его помнили, но сомнений быть не могло. – Это же Оби-Ван Кеноби.
Гент нажал на кнопку на диагностическом сканере, и картинка остановилась.
– Так вы будете смотреть или как?
– Конечно, будем… извини, – сказала Лея.
Гент опять нажал на кнопку, и Р2-Д2 начал прокручивать голограмму с самого начала.
– Энакин приходил? – спросил голос Оби-Вана.
– Да, несколько раз, – женщина улыбнулась и добавила: – Я была очень рада, что его приняли в Совет джедаев.
– Знаю, – Оби-Ван шагнул в голограмму. На нём был джедайский плащ со спущенным капюшоном. Он был ещё молод, со светло-коричневой бородой и лицом без морщин. – Он это заслужил. Он нетерпелив, настойчив, очень горд, но действительно одарён.
Оба засмеялись.
– Ты же не затем пришёл, чтобы просто поговорить, – проговорила женщина. – Ведь что-то произошло, так?
Оби-Ван погрустнел.
– Тебе следовало быть джедаем, Падме.
Имя кольнуло Люка, как электрический разряд. Он почувствовал, что Лея тоже вздрогнула.
– У тебя плохо получается скрывать свои чувства, – сказала Падме.
– Это из-за Энакина, – кивнул Оби-Ван. – Он стал каким-то раздражённым и чужим.
Его проекция отвернулась.
– Выполняя поручение канцлера, он попал в трудное положение, но я думаю, дело не только в этом, – он опять повернулся к Падме. – Он что-нибудь рассказывал тебе?
Падме не изменилась в лице, во всяком случае, на голограмме ничего не было видно.
– Он не говорит со мной о работе.
Оби-Ван смотрел на неё некоторое время.
– Вы оба тоже плохо умеете скрывать свои чувства.
– Не надо на меня так смотреть, – нахмурилась Падме.
Оби-Ван продолжал смотреть ей в глаза.
– Я знаю о его чувствах к тебе.
– Он тебе говорил? – Падме отвела глаза.
– Нет, – ответил Оби-Ван. – Ему и не нужно.
Падме опустила глаза. Она повернулась и вышла из голограммы.
– Не хочу ни о чём знать.
– Я слишком хорошо знаю вас обоих, – Оби-Ван вышел за ней из кадра. – Я вижу, что вы любите друг друга.
Ответа не последовало, и голозапись закончилась.
Люк видел, что Хану стоит большого труда держать себя в руках. Расстояние между ними и скифом Алимы увеличивалось с каждой секундой. Но голозапись была важнее, по крайней мере, для Люка с Леей.
– И всё? – спросил Люк.
Гент кивнул и хлопнул Р2-Д2 по серебристому куполу.
– Арту не даёт мне работать. Когда я сорвал перемычку, он зашифровал остальные данные.
Р2-Д2 протестующе засвистел.
– Не тебе решать, что хорошо для господина Люка, – сказал С-3ПО. – Ты просто дроид.