Итак, суммируя и резюмируя, я демон. Становиться злобным демоном нельзя - быстро убьют. С добрым демоном (отличное словосочетание) тоже не прокатит вариант - на цепь посадят. Как же выдержать середину? И где она, золотая?
Вот зараза, как же голова болит. И вообще плохо и муторно. Хочется выть на луну и биться головой о стену. Вдруг на груди словно солнышко заплясало. Опустила глаза. Мой камешек. Взяла его в руку. Странно, он прямо на глазах изменил цвет. Да, вот сейчас я знаю, почему тебя называют Солнечное пламя. Только так. От него исходило тепло и покой, охватившие меня всю без остатка. Словно мама обняла. Я вздохнула. Знаешь, милый, а ты прав, я слишком заморочилась. Конец света не случился. За свои поступки буду отвечать перед Всевышним, когда время придет. А сейчас буду жить как смогу. И не надо тыкать меня носом в демона, что мне делать решу сама. Амулет согласно минул и снова стал сине-зеленым с перламутровым отливом.
Я махнула рукой на демонические сложности. Все по мере поступления. А то мои мысли в такие дебри зайдут, что ни в жисть оттуда не выберутся. Как говорила незабвенная Скарлетт: 'Я подумаю об этом завтра'.
За дверью скрипнула половица, и я сказала:
- Входи, Курц.
Терять утром время на поиски телепортациониста не хотелось. К тому же меня интересовали последние новости. И то, и другое удалось узнать без особого труда у Орва, местного следопыта.
Каррера, к счастью, в ближайшее время не собиралась покидать город из-за намечающегося юбилея у городского главы. Так что возможно уже завтра мы доберемся до Кравера. А вот новости не радовали: войска Осты уже стоят лагерем в полудне пути от границы, также как и войска Саргота. Спешная мобилизация продолжается. Но толку с новобранцев будет мало. А основные военные силы, насколько мне известно, примерно равны. На что рассчитывает Рундал Останский, не понятно. Как не понятна и причина нападения. Да, особо дружественными отношения между странами никогда не были, но за последнее время никаких острых конфликтов не возникало.
Размышляя об этом, вернулся в таверну. Конни не спала, а сидела на подоконнике, подставив лицо звездному свету.
- Входи, Курц.
Ее лицо озарила грустная улыбка.
- Ты так ничего и не поел? Налетай, - она кивнула на стол, где стояла одна не тронутая тарелка с остывшим мясом и лежала половина каравая. Три остальные отнюдь не маленькие порции исчезли в известном направлении - и куда в нее столько влазит?
Глядя на звезды, она тихо спросила:
- Курц, а как люди, тебя не знающие, сразу определяют, что ты следопыт? У тебя что, на лбу написано?
Я чуть не подавился:
- Вообще-то так и есть.
На меня уставились удивленные глаза:
- В смысле?
О, мне еще так много надо узнать об этом мире. Оказывается у Курца в самом буквальном смысле его профнаправленность на лбу написана. Точнее нацарапана. Я ведь же отмечала, что шрамов на нем много. А несколько, как выяснилось, были оставлены специально. Когда следопыт оканчивает обучение, мастер-учитель наносит ему три отметины: у брови, на виске и вертикально у глаза. А новоиспеченный следопыт должен сам втереть в них какой-то препарат (очень болезненный между прочим), во-первых не дающий шрамам рассосаться, во-вторых, делающих их заметными при специальном магическом исследовании, в-третьих, не дающим их подделать (состав этой жидкости хранится в строжайшей тайне), но главное, наделяющим следопыта еще более улучшенными характеристиками тела.
В принципе, местные жители любят, чтобы все с первого взгляда было ясно (о, моя легенда никогда не будет работать, с таким-то менталитетом). Например, Посвященные красят волосы. Не все, а прядями. Одна синяя прядь у правого виска - Посвященный пятой ступени (до этого вроде как еще ученик, которому ничего важного не доверили, а потому в отличиях не нуждающийся), одна зеленая - четвертой, одна красная - третьей, одна ярко-желтая - второй, а если виски окрашены и справа и слева, значит перед тобой Посвященный первой ступени (причем справа две ярко-желтых полоски, а слева цвет может быть или желтый, у "библиотекарей", или зеленый, у "странников", про ушедших в тайную долину неизвестно). Кстати, краску наносят один раз и на волосы, и на кожу, обновлять не требуется. Если случается, что кто-то покидает путь Посвященных (до третьей ступени включительно еще можно), ему, после принесения соответствующих клятв неразглашения, краску смывают.
Курц такие клятвы приносил. И ответ на мой вопрос: как же он рассказывает мне закрытую информацию, например, о СакКарра-Ши, - был прост до гениальности: мне можно. В самом деле, в клятве есть пункт, что ушедший может обсуждать закрытую информацию с другими Посвященными соответствующего ранга и с Создателями этого мира. Правда, последних включили исключительно как дань уважения, ибо такого в истории Курц припомнить не смог. Правда, мне повезло с внешностью?
С первого взгляда можно также легко определить жреца. Во-первых, спецодежды у них характерные, цветные и со знаками отличия, кому кто служит и поклоняется. Богов всего-то шестеро: Миррея (семья, дом, любовь и далее на эту тему), Старриба (смерть и ближайшее посмертие), Коварраль (природа, жизнь, лечение, кстати, по его части), Ниррам (война, воители), Вуррун (вода, моря) и Боррель (знание, наука и далее, ну там ремесла, например). Как сказал Курц, когда будет время, он расскажет мне подробнее. Ладно, тогда и расспрошу, откуда столько сдвоенных "рр".
Вот с магами гораздо сложнее. Эта братия может позволить себе в одежде и внешности все, но при этом любит скрытность. Т.е. некоторые выставляют себя на всеобщее обозрение, а другие, наоборот, стараются слиться с окружающими, причем иногда не брезгуют маскироваться под другие классы. Но это не очень приветствуется, и если, скажем, следопыты встретятся на кривой дорожке с замаскированным под них магом, может случиться драка с непредсказуемым исходом. С одной стороны, магов уважают, они признаны и необходимы, обладают кучей привилегий. С другой, периодически случаются "инциденты", когда особо не приглянувшегося толпе мага могут и растерзать на месте (в основном, за дело). Маг должен быть ну очень сильным, чтобы успешно отбиться от толпы жаждущих его крови людей и нелюдей, особенно если у кого-то в этой самой куче народу найдутся подходящие для поимки мага амулеты.
Выдавая эту краткую лекцию, мой принц не забывал жевать мясо. После окончания и первого и второго он подошел ко мне:
- Конни, может тебе надо поговорить о произошедшем на дороге?
- Ох, Курц, - я тяжело вздохнула, - понимаешь, чисто теоретически я ведь все это знаю. Столько прочитанных книг и просмотренных фильмов, серьезных и не очень, просветили меня и о таких вот жизненных ситуациях. Просто я никогда не примеряла на себя вот это, вот так вот... ну вот так. Нет, как же, представить себя прекрасной принцессой, которую спасают всем миром, или наоборот, которая сама спасает мир своей смелостью, добротой и красотой, ну, или воительницей, гордой и прекрасной, что походя сметает толпы врагов и легко влюбляет в себя всех, включая главного злодея, это-то да, было. А вот так, чтобы ... В общем, я все сама знаю. И несмотря на то, что ты за такой маленький срок стал мне удивительно близким, знаешь, словно я тебя всю жизнь знаю, словно ты всегда был моим другом и может даже братом, несмотря на то, что мне легко с тобой говорить практически обо всем... ну вот как-то так, не сердись на меня... но мне надо самой это пережить. Иди лучше спать. Может ты и крутой следопыт, но все же естественные ограничения и потребности тела даже у вас никто не отменял, да? Может быть потом я и захочу поговорить о ... об этом, но не сейчас. Спокойной ночи тебе, Курц. Приятных снов.
И сколько раз я буду повторять, что он умничка? Молча выслушал, пожал мне плечо и ушел. Действительно, такого понимания, кроме как у моих родных, я больше в жизни не встречала.
Я так и не уснула. Посидела еще на подоконнике, пометалась по комнате, повалялась на кровати, устроилась на стуле, столе, опять на подоконнике и далее по кругу. Кажется, я только на потолке и не побывала. Мысли вертелись и разбегались, смеясь над моими попытками думать исключительно практично и конструктивно, а не эмоционально, перескакивая с небес до демонических глубин и обратно. Если бы не тепло Солнечного пламени, которое я постоянно теребила, снова бы погрузилась бы в мрачные думы о демонической несправедливости бытия и о собственных темных демонических настоящем и будущем. Едва за окном забрезжил рассвет, я остановилась. Все, больше не могу. Если верить известному выражению - мы то, что мы едим. Так почему бы и не продолжить: "Мы то, что мы думаем". Так что думать о хорошем, верить в светлое будущее и послать подальше все мысли о демонах и своем месте среди них. А еще я верю Курцу!
- ... вот как то так, не сердись на меня... но мне надо самой это пережить. Иди лучше спать. Может ты и крутой следопыт, но все же естественные ограничения и потребности тела даже у вас никто не отменял, да? Может быть потом я и захочу поговорить о ... об этом, но не сейчас. Спокойной ночи тебе, Курц. Приятных снов.
Глядя на печальную улыбку, понимал, что могу ей предложить сейчас лишь понимание и поддержку. Выходя из комнаты, как на яву услышал голос отца. А ведь он был абсолютно прав.
Мне снился Проклятый лес. Мы вышли на поляне. До холма всего ничего. Зархару удалось удивительно точно определить точку выхода. Маги практически мгновенно развернули полог заклятья безмолвия. Теперь нас не должны услышать местные на сутки пути во все стороны. Правда полог и нам создает трудности, но это не важно, главное успеть добраться до холма и предотвратить катастрофу.
Видимо, заклятье не сработало, или местным хватило и нескольких мгновений, чтобы нас учуять. Они кинулись практически отовсюду. Монстры, порождения Проклятого леса, его единственные обитатели и хранители. Прикрывая Мриора, юного, но весьма мощного мага, я не сдержал натиска. Рана на ноге определила мое место в строю. С двумя бойцами остался прикрывать порыв наших. Выждав, пока остальные скроются из вида, активировали амулет очищающего света. Тварей разметало прахом. Всех, в пределах четырехсот шагов. Хороший амулет был. Мощный. Жаль, использовать такие можно по одному раз в три часа. Вот только на поляне я остался один. Без руки. К тому же какой-то монстр успел меня еще и по земле покатать, так что и кольчуга не спасла. Держась на остатках принятого еще до входа в Проклятый лес эликсира, доковылял до ближайшего крупного дерева. Может, хоть со спины не нападут твари, что придут меня добить. Ну что ж, ждать долго не придется: за кустами кто-то есть. Метнулась тень и на меня обрушилась тяжесть...
В последний миг сдержал смертельный удар. На моем животе восседала Конни, опираясь одной рукой на мое плечо, а другой закрывая мне рот.
- Курц, ты только ничего не говори, ладно? А то мне надо тебе что-то сказать, а я боюсь, что передумаю! Понимаешь? Если да, то кивни.
Киваю.
- Курц, помнишь, там ... у Нока, - она запиналась, с трудом выдавливая слова. Я замер, боясь вспугнуть, ей все-таки надо выговориться, не держать в себе, - Ну я когда ... я сказала, что больше не могу ... понимаешь, так и было, а потом... там, в кустах... там десятый был... он ведь... я его... я его убила... а ты умирал... а я его ... я ... я его убила и поглотила... и потом смо... смогла тебя вылечить... вот... я не знала... ты теперь не захочешь больше меня видеть, да?
Она убрала руку от моего лица и судорожно сжала Солнечное пламя, ожидая моего ответа.
- Конни, - после сна голос бы хриплым, - А почему ты решила, что я не знал?
Она моргнула пару раз, привстала, а потом с размаху опять плюхнулась мне на живот, прижимая руки к груди.
- Ты знал? Ты все знал? - широко распахнув глазищи, судорожно вздыхала, а потом резко взвыла, - Ты знал и мне не сказал! Ты! Ты... Свин ты!
Спрыгнув с меня и кровати, отошла к окну.
- Конни, - я подошел к ней, - Не понимаю, почему ты так расстроилась, наверное, я в чем-то не прав, и если так, прошу, извини меня. Как ты могла подумать, что я не захочу тебя видеть, после того как ты в очередной раз вытащила меня с того света?
- Так ты поэтому так говоришь? - и почему женщинам надо все выяснить, что у тебя на душе? И желательно несколько раз. Сестры никогда не могли успокоиться, пока не слышали, что хотели. Но с Конни надо быть откровенным, фальшь она почует.
- Нет. Совсем не поэтому, - повернул ее к себе лицом, - Да, я чувствую себя обязанным тебе жизнью, но говорю тебе так не поэтому. Ты тоже стала очень важной для меня. Близкой.
Говорить ничего больше не хотелось, поэтому просто прижал ее к себе, рассматривая ее гребни.
О святые небеса, какая же я дура!!! Ну конечно же. Это ведь его мир. Мир, где магия такое же естественное явление, как для меня водопровод в ванной. Выходит, что каждый встречный-поперечный сразу поймет, что за источник пополнения моего резерва. И значит ...Ой-йё!!! И значит, если кто-то слишком практичный узнает о самой моей способности лечить... А ведь узнают. Даже если Курц и согласиться молчать (он мне должен, да? можно попросить взамен не выдавать меня), я ведь сама себя выдам. Ну не смогу я долго смотреть и знать, что могу помочь, и не помочь. Так что это вопрос исключительно времени. И очень небольшого времени. Я-то себя знаю. Как бы ночью не уговаривала себя сначала думать, а потом действовать, как бы не зарекалась, все равно отчебучу ведь что-нибудь.
Я смотрела в окно, успев в тысячный наверное раз повторить себе "дура".
... - Ты тоже стала очень важной для меня. Близкой, - Курц, говорил искренне. Я чувствовала стук его сердца. А еще какую-то дымку вокруг. Уткнулась в него лбом.
- Не обращай внимания на мои выходки, ладно? - прошептала, а потом, резко выдохнув, оттолкнула его от себя, - Ну, кто-то куда-то торопился, разве нет? Вот смотри, солнце высоко! А ты еще не собран! Мне тебя еще долго ждать? - и выскочила за дверь, прижавшись к ней спиной.
Я верю тебе, Курц. И знаю, что ты чувствуешь. Ибо такое ощущение близости не может быть односторонним. Ты мой друг. Я это чую. А еще я чую где-то зарытую дохлую собаку. И чую, что она очень вонючая.