Выйдя из храма, я вздрогнул. В огромной пещере, что была за ним, в толще темной воды был прорублен тоннель, по которому мы и шли. Затем был подземный коридор, все ответвления из которого также были закрыты стенами воды. Как такое они смогли осуществить? Сколько сил было на это положено. Мы шли около получаса. Потом еще полчаса поднимались по очень крутой лестнице вверх. Везде были следы только недавно отступившей воды. У самой поверхности матрона постояла, долго глядя на меня. Потом указала глазами вниз:
— А им ничего не грозит?
— Не знаю, разве ваши маги не могут определить, сколько их заклинание продержится? — я удивился, откуда мне это знать?
— Это не наших рук дело, — она продолжала испытующе смотреть мне в глаза. Неужели это Конни? Или другие СакКарра-Ши?
Потом матрона развернулась и махнула мне. Мы вышли в ожидавшую толпу и оглянулись. Вода и не думала смыкаться.
Мы шли по улицам, дроу и наги расступались перед нами. Выйдя на площадь перед храмом, я замер, разглядывая возводящуюся статую. Она еще не была закончена, скорее, только начата. Но уже сейчас в раскинувшей руки обнаженной фигурке, лишь слегка укрытой длинными волосами, безошибочно угадывалась Конни.
Я представил, что она скажет на такое и расхохотался.
В Сарроэнре демоны пытались меня растормошить. Но, то ли делали это как-то вяло, то ли (что вернее) мне просто не хотелось ни на что реагировать. Да и сил никаких не было. Апатия, как в Саргоре, только сильнее. Мне хотелось уснуть, но забытье так и не приходило. Мыслей и желаний не было никаких. Время медленно текло вокруг. День сменялся ночью, а ночь днем.
Меня устроили на кровати посреди цветущего луга. Справа текла река, знают ведь, что я люблю текущую воду. Щебет птиц и никаких насекомых, кроме мелькающих в воздухе бабочек. Отросшие волосы закрывали все пространство вокруг. Странно, кажется, на них появились рецепторы, по крайней мере, я знала, что они ощущали или ощупывали. Это вы так себя обезопасили от ножниц? Но и это не важно.
Прошло, наверное, несколько дней, прежде чем Рон сумел ко мне пробиться. О, оказывается, на мне был какой-то ментальный щит, который спал только сегодня. Они не стали его взламывать, ждали, когда он слетит самостоятельно.
— Конни? Ты меня слышишь?
— Слышу.
— Ты знаешь, что произошло?
— Очередная привязка в храме? Знаю.
— А кроме этого?
— А что еще было?
— Ты еще слышишь голоса?
— Нет. А это разве не от переутомления?
— Нет, это совсем другое. Почему же ты сразу мне не сказала?
— Это что-то бы изменило?
— Возможно.
— И что случилось?
— Твоя сила исцеления вырвалась на свободу и прошлась по всему миру.
— И?
— Все, кто был болен или ранен, исцелились.
— И гибельные пустыни?
— Нет, их не затронуло. Они не живые.
— И чем это плохо?
— Это очень сильно истощило тебя, ты задействовала и силы, которыми тебе еще рано управлять. Теперь тебе надо встать и постараться привести себя в норму. И успеть сделать это надо до того, как придет время прибыть тебе в следующий храм.
— Пока у меня нет ни сил, ни желания.
— Конни, так надо.
— Не могу.
Он говорил что-то еще, но я уже его не слышала. Но и не уснула. Потом приходили другие. Тоже что-то говорили, тормошили. А потом пришел Курц. И Зи-и. И Зархар. И Мартин. А потом остался только Курц.
— Конни, — он пробрался сквозь покрывало волос, присел на кровать и взял меня за руку, — Я не буду говорить тебе, что тебе надо встать, возвращаться к жизни. Хоть Рон и просил об этом.
— Хорошо.
— Я хочу рассказать тебе новую хохму о тебе самой.
— Ты о чем?
И он рассказал, что с ним происходило в ранее затопленном храме Вурруна. Как он вышел на поверхность в городке темненьких.
— Что?! Какая такая статуя? — я уставилась на него.
Он повторил. Я задыхалась, пытаясь сказать нечто вразумительное. Нет, вы представляете? Оказывается, по всему миру возводятся вот такие статуи. Они там что, все с ума посходили? Совсем сбрендили! И почему именно голая?! Что?! Меня по всему миру одновременно во всех храмах транслировали? Стриптиз отдыхает, такой размах еще никому не снился! А нет, меня скромно укутывали волосы. Вот я попала. Надо было в ванну в ночнушке прыгать. Теперь всегда купаться буду только так.
Я зарылась в подушку с головой и накрылась одеялом. Вот только не знаю, мне сейчас стоит поплакать или поржать. Такой известности я себе никогда не желала. Так вот откуда пошла волна исцеления. Из всех храмов, откуда меня показывали.
— Конни? — мой принц аккуратно стянул одеяло. Ну, хоть сейчас я одета. Кстати, покушать не мешает. И природа зовет, кажется, уже давно.
— Я не специально, — все-таки отдала предпочтение смеху, — Правда-правда.
Уткнулась ему в грудь и пыталась успокоиться. Ой, а ведь пребывание в мире демонов не идет ему на пользу. Подлечила и оттолкнула.
— Курц, ты и сам чувствуешь, что быть здесь тебе тяжело. Спасибо, привел меня в чувство. А я к тебе чуть попозже приду, ладно?
— Хорошо, — он чмокнул меня в висок и встал. Появившийся Рон его спровадил. Не проводил, а именно спровадил. Вот ведь, и чем ему Курц не угодил?
— Рон, мне надо к себе домой.
Сделав все свои дела и допивая компот, щедро заедая его плюшками, спросила:
— И что теперь с этими статуями делать? Нехорошо получилось.