Она надменно повернулась, сунула руку в шкаф и вынула оттуда единственную полусгоревшую красную свечу. Женщины спрятали глаза, а Мать Мэлис осторожно прикрыла рукой лицо ребенка, пока Бриза зажигала священную свечу. Свеча давала слабое пламя, но для глаз дрова оно казалось ослепительным.
- Поднеси ее, - сказала Мать Мэлис. Бриза поднесла свечу ближе к Дзирту, и Мэлис медленно убрала руку.
- - Он не плачет, - заметила Бриза, пораженная тем, что ребенок спокойно выносит такой жгучий свет.
- Все равно лиловые, - прошептала мать, не обращая внимания на слова своей дочери. - В обоих мирах глаза ребенка остаются лиловыми.
Вирна громко задышала, вновь посмотрев на своего крошечного брата и его поразительные лавандовые белки.
- Он - твой брат, - напомнила ей Мать Мэлис, восприняв участившееся дыхание Вирны как намек на то, что может произойти в будущем. - Когда он вырастет и эти глаза пронзят тебя насквозь, помни, во имя своей жизни, что он твой брат!
Вирна отвернулась, чуть не сболтнув такое, о чем потом пришлось бы пожалеть. Подвиги Матери Мэлис, испробовавшей почти каждого воина-мужчину Дома До'Урден и многих других, которых соблазнительнице удалось увести из других Домов, вошли в легенду в Мензоберранзане. И кто она такая, чтобы разглагольствовать о благоразумном и праведном поведении? Вирна закусила губу, надеясь, что ни Бриза, ни Мэлис в этот момент не читают ее мысли.
В Мензоберранзане даже мысли о недостойном поведении верховной жрицы, независимо от того, соответствуют они правде или нет, строго наказывались.
Глаза матери сузились, и Вирна решила было, что ее раскрыли.
- Ты будешь его готовить, - сказала ей Мэлис.
- Майя моложе, - осмелилась возразить Вирна. - Я смогу достигнуть уровня верховной жрицы всего через несколько лет, если буду продолжать заниматься.
- Или никогда не достигнешь, - сурово напомнила ей мать. - Отнеси ребенка в собор. Научи его говорить и всему, что необходимо, чтобы правильно исполнять обязанности младшего принца Дома До'Урден.
- Я присмотрю за ним, - предложила Бриза, и рука ее бессознательно потянулась к змееголовому хлысту. - Обожаю учить мужчин. Он у меня узнает свое место.
Мэлис уставилась на нее.
- Ты - верховная жрица. У тебя есть другие обязанности, более важные, нежели учить говорить младенца.
Затем она обратилась к Вирне:
- Ребенок твой. Не разочаруй меня! Уроки, которые ты будешь давать Дзирту, улучшат твое понимание нашего образа жизни. Практика материнской заботы поможет тебе в твоем желании стать верховной жрицей.
Она помолчала мгновение, давая Вирне время взглянуть на свое задание с положительной точки зрения, затем ее тон стал опять угрожающим:
- Это может помочь тебе, но может, разумеется, и уничтожить!
Вирна вздохнула, но промолчала. Обязанности, возложенные Матерью Мэлис на ее плечи, займут почти все ее время, по крайней мере в течение десяти лет.
Вирне не нравилась подобная перспектива: она и этот лиловоглазый ребенок будут вместе в течение долгих десяти лет. Однако гнев Матери Мэлис До'Урден казался куда худшей альтернативой.
***
Альтон выплюнул паутину, вновь попавшую ему в рот.
- Ты ведь только мальчик, ученик, - заикаясь, вымолвил он. - Почему же ты...
- Убил его? - закончил Мазой его вопрос. - Не затем, чтобы спасти тебя, если ты на это надеешься. - Он плюнул на тело Безликого. - Посмотри на меня, принца Шестого Дома, уборщика у этого отвратительного...
- Ган'етт, - прервал его Альтон. - Шестой Дом - Дом Ган'етт.
Мальчишка поднес палец к губам.
- Подожди-ка, - заметил он, и широкая язвительная улыбка расползлась по его лицу. - Мы ведь теперь Пятый Дом, раз с Де Вирами покончено.
- Еще нет! - рявкнул Альтон.
- Сию минуту, - заверил его Мазой, накладывая стрелу на самострел.
Альтон с трудом отодвинулся назад, насколько позволяла паутина. Быть убитым учителем позорно, но унижение от того, что тебя убьет мальчишка...
- Думаю, я должен поблагодарить тебя, - сказал Мазой. - Уже много недель я замышлял убить его.
- Почему? - допытывался Альтон у своего нового противника. - И ты посмел бы убить учителя Магика только за то, что твоя семья отдала тебя ему в услужение?
- Он унижал меня! - взвизгнул Мазой. - Четыре года я был рабом у этого гадкого червяка. Чистил его сапоги. Готовил мази для его отвратительной рожи. И ему все было мало!
Он опять плюнул на тело и продолжал, обращаясь скорее к самому себе, нежели к пойманному в ловушку студенту:
- Аристократы, стремящиеся овладеть колдовством, могут практиковаться в качестве учеников, прежде чем достигнут необходимого возраста для поступления в Магик.
- Конечно, - подтвердил Альтон. - Я сам учился у...
- Но в его планы не входило, чтобы я поступил в Магик! - про должал Мазой, не обращая внимания на Альтона. -Вместо этого он насильно заставлял меня поступить в Мили-Магтир, школу воинов. Школу воинов! Две недели назад мне исполнилось двадцать пять лет. - Мазой поднял взгляд, словно вдруг вспомнив, что он в комнате не один. - Я понял, что должен убить его, - продолжал он, теперь уже обращаясь к Альтону. - Но пришел ты и упростил мою задачу. Студент и учитель убивают друг друга в схватке? Так случалось и раньше. Кто будет сомневаться? Думаю, я должен поблагодарить тебя, Альтон Де Вир из Дома, О Котором Даже Не Помнят, - Мазой низко поклонился. - Я имею в виду, прежде чем я убью тебя.
- Подожди! - воскликнул Альтон. - Чего ты добьешься, если убьешь меня?
- Алиби.
- Но у тебя уже есть алиби, и мы можем сделать еще лучше!
- Объясни, - сказал Мазой, который, по-видимому, не торопился. Безликий был многоопытным магом, и паутина еще не скоро отпустит своего пленника.
- Освободи меня, - серьезно сказал Альтон.
- Неужели ты и вправду такой дурак, как о тебе говорил Безликий?
Альтон стойко перенес оскорбление: у мальчишки был самострел.
- Освободи меня, чтобы я мог сойти за Безликого, - объяснил он. - Смерть учителя вызовет подозрения, но если все будут считать, что учитель жив...
- А что с этим ? - спросил Мазой, пнув ногой труп.
- Сожжем его, - сказал Альтон, подходя к самому главному в своем отчаянном плане. - Пусть то будет Альтон Де Вир. Дома Де Вир больше нет, так что не будет возмездия и не будет вопросов.
Мазой продолжал сомневаться.