– Капитан Стоян? Говорит Влад. Справа по борту – неизвестный корабль. Очевидно, терпит бедствие и просит о помощи световыми сигналами.
– Да, я вижу его на экране. Локаторы обнаружили аппарат несколько минут назад. На связь не выходит…, – короткое молчание. – Влад, поднимитесь в рубку. – Стоян говорил подуставшим голосом, словно что-то беспокоило его.
Не сбрасывая скорости из соображений экономии топлива, "Витязь" уже второй час кружил вокруг неподвижной ракеты. Иных признаков жизни, кроме вспышек сигнальных огней рассмотреть не удалось.
Экипаж собрался в кают-компании.
– По-моему, мы должны обследовать этот корабль.
Может быть, у них поломка двигателя и они не могут продолжать полет, высказал свое мнение Влад.
– Да, да, конечно, мы сможем им помочь! – страстно убеждала присутствующих Эол.
– Это наш долг, – поддержал ее корабельный доктор Ивсон, мягкий, но принципиальный человек.
Решение, в конечном итоге, зависело от капитана Стояна. Но он медлил с ответом. На иссеченном глубокими морщинами лице царило раздумье.
– Вот то-то и странно, что корабль неподвижен. – проронил капитан. – Не дрейфует, не вращается вокруг своей оси. Здравый смысл подсказывает, что в пассивном полете космический аппарат немногим отличается от любого обледенелого астероида вроде тех, что проплывают сейчас мимо.
На обзорном экране, величаво покачиваясь и кивая острыми выступами, чередой тянулись щербатые глыбы.
Стоян продолжил:
– От столкновения с ними любой предмет должен вовлечься в общий поток. А корабль неподвижен и без видимых повреждений внешней обшивки.
Капитан хмурился, пожимал плечами и не спешил с отправкой развед-бота к таинственному аппарату.
Его доводы не убеждали остальных членов экипажа "Витязя", особенно горячилась Эол.
– Это бесчеловечно – не протянуть беднягам руку помощи! Не все ли равно, стоят ли они на месте или кувыркаются как астероиды? Они попали в беду, и мы должны им помочь!
– Стажер-исследователь, что это ты раскомандовалась тут? – неожиданно для себя самого капитан обрел непрошеного союзника в лице энергетика Клааса. – По какому праву ты, новичок, указываешь нам, как поступить? Может быть, этот корабль принадлежит тебе и мы все – твои подданные? Что-то я не припомню твоего титула.
Эол метнула на энергетика негодующий взгляд и молча отвернулась. Клаас был родом с планеты Тробут, уникального в своем роде образования в галактике, где передовая технология уживалась с ревностно исполняемыми клановыми обычаями.
Клаас демонстративно перешел на сторону Стояна и встал возле него, горделиво вздернув свой трехноздреватый нос. Впрочем, на капитана это не произвело особого впечатления, и он не проронил ни слова.
Время шло. Наконец, Стоян решился.
Трудно сказать, что повлияло на его решение – сплоченность экипажа или иные, более серьезные соображения, однако, он распорядился немедленно готовить развед-бот к отправке.
Лететь с Стояном вызвались Влад и Эол.
Такие разные, в скафандрах космонавты обретают общую форму, а с ней и что-то новое в мыслях:
ощущение себя как команды, сплоченность, чувство локтя. Очень трудно передать на словах: "Как это".
"Это" и ненаучно и несерьезно, вроде игры, но большинство из тех, кому довелось выходить в большой космос в утлом развед-боте, отмечали в себе разительное перевоплощение.
Здесь – ни отвести взгляда, не передохнуть.
Нервное напряжение перекачивается из абстрактных сфер в чуткий слух, обостренное зрение, идеальную координацию движения тела. Сильные стороны членов команды складываются, дополняя друг друга, с полуслова подхватываются команды.
И вот – три пары настороженных глаз устремлены на монитор, где неподвижно застыл серый корпус чужака с трехцветными огнями бедствия на борту.
– Есть сближение сто метров. Начинаю облет объекта, – передал Стоян.
– Вас понял, – откликнулся "Витязь" голосом доктора Ивсона.
Темный силуэт в лучах прожекторов развед-бота накренился и сигарообразный нос неизвестного корабля переместился в нижний угол экрана.
– Еще одна странность, – отметил вслух капитан, кивнув на утяжеленную обтекателями конструкцию. – В таком виде обычно не покидают околопланетных орбит.
Влад лишь пожал плечами. Без замечания капитана он и не заметил бы здесь несоответствия. Нужно обладать немалым опытом, чтобы разбираться в подобных вещах. У Стояна такой опыт был, у Влада – нет.
Между тем, несуразный в дальнем космосе обтекаемый нос плавно вернулся в исходную позицию: облет закончился.
– Ничего нового. Иду на стыковку, – передал капитан.
– Вас понял. Будьте осторожны! – сухой отклик не передавал волнения оставшихся на "Витязе". Но доктор Ивсон с микрофоном в руках, сдерживал эмоции и старался не отвлекать команду спасателей излишними советами.
Всеобщее молчание с обеих сторон сопровождало, казалось бы, рутинный маневр.
– Черт побери! – сорвался Стоян, когда развед-бот основательно тряхнуло. – У них не срабатывает автоматика. Придется нам самим выйти в открытый космос. Со мной пойдет… – он испытующе взглянул на Влада и Эол, – … Влад. Эол, ты останешься в боте на связи с "Витязем".
Влад кивнул – кто-то должен был их подстраховывать. Возражения Эол, в конечном итоге, ничего не дали, и вскоре две фигурки с диффузными присосками на руках и ногах ползли по заглаженной поверхности фюзеляжа корабля, казавшегося вымершим и покинутым.
Они проследовали мимо стянутых броней иллюминаторов – зажмуренных глаз великана – по направлению к едва различимому при косом освещении входному люку и скрылись в его глубине.
Спасенного – единственного обитателя планетарной ракеты, доставили на "Витязь" и поместили в медицинский отсек доктора Ивсона.
– Вполне здоровый человек. Я полагаю, вы могли бы порасспросить его о случившемся, – объявил доктор после тщательного осмотра пациента.
Все члены экипажа с энтузиазмом подхватили предложение доктора. Правда, сам доктор Ивсон, сославшись на неожиданное недомогание, на встречу не пошел.
В просторной кают-компании, заставленной журнальными столиками и полумягкими креслами собрались все свободные от корабельной службы члены экипажа "Витязя". Собравшиеся с интересом разглядывали спасенного ими человека – невысокого верткого толстяка с подпрыгивающей походкой.
Молчание нарушил капитан Стоян.
– Хм, по тебе не скажешь, что тебе приходилось много страдать. Что произошло на корабле и где весь экипаж?
– Кляузы и навет.
– Что? – не понял капитан.
– Не верьте им, господин мой, – пододвинувшись вплотную, горячо зашептал толстяк, – все врут люди!