- Кинем жребий, кому начинать, - промурлыкал и кот.
"Баркаял, похоже, спас его побитую молью шкуру", - подумала я.
Баркаял достал из кармана все ту же монету. Я узнала ее по отсвету.
- Орел - да, решка - нет.
- Чего - да и чего - нет? - спросил великан.
- Выпадет "да", стало быть, тебе первому говорить правду, - разъяснил кот. - "Нет" - значит, не мне, то есть тебе же.
- Ага, - кивнул разбойник. Видимо, в результате только что состоявшейся мозговой атаки он получил контузию и слегка утерял способность соображать.
- До первой крови, - предупредил Василий.
- А я без крови-то и сказок не знаю, - расстроился Соловей.
- Тогда былину, - махнул лапой Василий. - Ты у нас столько времен пережил.
- Былин тем более без крови нет, - вздохнул Соловушка. - А давай-ка я свистну...
- Брейк, - прервал Баркаял на правах судьи, - брейк, ребята. Свистать и петь не разрешается. Давай ты, Василий. Пусть Соловей Батькович с мыслями соберется.
- Эх, златой цепи на дубе нету, - посетовал Василий. - Ну да ладно.
Вздохнув, он уселся на корточки, и перед ним, едва не опалив усы, вдруг из ничего вспыхнул костер. Василий уставился на огонь своими большими, как блюдца, глазами. Его и без того узкие зрачки сузились совсем, до нитки.
- Сказка моя нового времени. Даже новейшего, - предупредил кот. - Все совпадения с реальными событиями и лицами случайны.
Сказка о первой любви
Важно, чтобы молоток был тяжел и надежен. Часы разбивать правильнее всего молотком. И лучше это проделывать вечером, примерно в шесть.
Именно так и поступила Алена.
Она расколотила их искренне и самозабвенно.
Дребезги жалобно звякнувшего механизма брызнули в стороны, пружина подпрыгнула со слабым стоном, колесико покатилось по паркету.
Она дунула в нависшую челку. Победно пнула раскуроченный механизм и вышла из комнаты, хлопнув дверью. Аккуратно, чтоб не помять конспекты, уложила в рюкзак орудие своего преступления.
Перекинув рюкзак за спину, с чувством легкого сомнения встала на пороге.
Да нет, она достаточно узнала Николу.
В небольшом клубе он играл на гитаре. Изучал историю, носил темные очки и кепку задом наперед. Маскировка, которая не помогла.
Пальцы сновали по грифу взад-вперед, как челноки. Поклонницы гудели у сцены роем возбужденных пчел.
Его команда уже поснимала гитары и заканчивала путаться в шнурах. Клуб едва отбушевал. И готовился бушевать снова.
Какие-то крашеные, как яйца на Пасху, ребята вспрыгнули на невысокую сцену и занялись своей аппаратурой.
- Классно играешь! - В душном баре Аленушка хлопнула его по плечу. Мож-но счас при-сое-диниться?
- Коктейль "отвертка"? Не стоит доливать сок. Вы понижаете градус...
Она захихикала невпопад:
- Вода закипает при ста градусах, так? Сто градусов... Это тупой угол. А если стоишь прямо - это аж сто восемьдесят... Ясно, что кипишь...
Они долго целовались под уличным фонарем.
В его комнате окно в полстены, на прозрачном столике случайный журнал вид нежилой, словно в мебельном магазине.
- Меб-лированные комнаты, - буркнула Аленка первое пришедшее на ум.
Откуда это? Века из девятнадцатого. Что означало - не вспомнить...
Утром она сидела в углу, обхватив колени руками.
- Только не надо устраивать трагедию, - сказал Никола.
- А я и не устраиваю!
- Устраиваешь.
- Не устраиваю!
- Нет, устраиваешь. Детский сад! - Он подошел.
- Не загоняй меня в угол, - ощетинилась Алена.
- Ты сама сюда села, - простодушно отозвался он. - Давай лучше кофе пить.
Темная горечь в маленькой чашечке ароматно дымится. Рука подперла голову, волосы заслонили лицо. Скатываясь по носу, в кофе капает соль.
- Подсласти, - Никола пододвинул фарфоровую сахарницу.
Она кивнула, соль закапала чаще.
- Прости, у меня нет времени и желания лезть в глубины девичьей психологии. Мы неплохо провели время. Это комплекс вины? У тебя есть парень? Нет? Так чего ты тогда загрузилась?
Он кинул ключи на стол.
- Закроешь. Я тебе доверяю. Приходи завтра в полседьмого. Могу опоздать, ты себе музыку поставишь...