- Я спустился на землю, чтобы вы могли узреть меня, - гордо отвечал Ангел, - чтобы вы пали ниц предо мной.
- Докажи, что ты Бог! - сказали ему. - Соверши чудо!
Ангел хотел совершить чудо, чтобы доказать людям, кто же он есть на самом деле, однако он потерял всю свою силу и не мог более вершить чудес. Он задумался. Но ненадолго.
- Истинная вера не нуждается в подтверждении! - изрек он. - Все, кто в меня верит, идите за мной!
Нельзя сказать, чтобы ему никто не поверил. Нашлись такие, которые действительно поверили Ангелу и пошли вслед за ним. Но большинство людей все-таки не поверило Ангелу.
Тогда Ангел собрал своих учеников и принялся странствовать. Он посещал города и селения, разговаривал с разными людьми. И всем говорил, что он Бог. Некоторые верили, некоторые - нет. Некоторые смеялись над ним, а некоторые ругали. "Как смеешь ты называться Богом? - говорили они. - Ты даже не знаешь имени Бога!" Это смутило Ангела. Но он уже не мог остановиться. Он выдумал себе имя. "Мое имя - Назарянин, - сказал он. Вот истинное Имя Бога. Кто уверует в меня и поклонится мне, того будет царствие небесное!"
И все-таки люди оставались верными старому Богу. Лишь немногие присоединились к Назарянину. Ангел под именем Назарянина обошел множество земель. Он убеждал, он увещевал, прорицал, поучал, предостерегал и даже угрожал. И все же не смог добиться своей цели.
Возроптал Ангел. Возмутилась его душа. Взалкала божеской власти. Пробудились в нем дремавшие чувства. И вспомнил он, что есть у него Последняя Просьба...
Бог наблюдал за ним. И когда Ангел вспомнил про свою Последнюю Просьбу, обрадовался Бог. Он подумал, что Ангел опомнился и хочет вернуться обратно, на небеса. "Давай, выскажи свою последнюю просьбу, - сказал Бог. - Пожелай снова стать Ангелом, и я исполню твое желание!"
Но такова была гордыня бывшего Ангела, что не захотел он вновь становиться Ангелом. Ему показалось, что этого будет мало. Он не мог просто взять, и вернуться на небо, ему нужно было доказать людям свою правоту. Ведь я - Бог, сказал он.
- Да! Я - Бог. Вот моя Последняя Просьба: я хочу быть Богом!
Разгневался Бог и отвечал он падшему Ангелу:
- Такую Просьбу даже я не в силах выполнить!
Задумался падший Ангел. Только один был у него путь - стать Богом, но не суждено было этому пути сбыться. А отступать было некуда. Вокруг него собралась огромная толпа и люди кричали: "Ну что, Назарянин, докажи нам, что ты Бог! Докажи!" Побледнел падший Ангел. И пришла ему в голову страшная мысль.
- Хорошо! - крикнул он. - Вам нужны доказательства? Сейчас они будут! Моя Последняя Просьба такая: я хочу призвать на этих людей Зло! Пусть Зло охватит их!
Ужаснулся Бог, но не мог он уже ничего сделать. Он сам подарил Ангелу Последнюю Просьбу, и теперь должен был ее выполнить. И он напустил на людей Зло.
Обуяло людей Зло. Никто не в силах был ему противиться. Разгорелась в людских сердцах ненависть. Зашумела толпа вокруг падшего Ангела.
- Ну что, Назарянин? - закричали все. - Ты по-прежнему утверждаешь, что ты Бог?!
- Да! - гордо ответил падший Ангел.
Заревела страшно толпа и накинулась на падшего Ангела. Ибо не могли люди сдержать Зло. Они принялись бить лже-бога камнями, а когда он лишился чувств, они приковали его железом к тяжелому кресту и вбили тот крест на высокой горе.
Открыл глаза падший Ангел, обвел угасающим взглядом толпу и испустил дух. Ибо был он уже не Ангелом, а человеком, и был так же смертен, как и все остальные.
И когда схлынула волна Зла с людских сердец, то люди испугались содеянного. Чтобы искупить свою вину, они провозгласили Назарянина Богом, а учеников его возвели в ранг святых. Но при этом произошло непоправимое - люди забыли Имя Бога. Имя Истинного Бога.
Напрасно Бог пытался вразумить их. Они уже не помнили его. Тогда впал Бог в гнев и обрушил на землю гром и молнию, и ураган, и смерч, и землетрясения, и наводнения обрушил он на непокорных людей. Раскололись материки, образовались горы и океаны. Исчезло вечное лето, и вступили в силу холодная зима, унылая осень и сырая весна. Смешались страны и языки. Возникло множество злых и страшных чувств у человека, и принялся он вершить много жестоких деяний. Ибо не исчезло из его сердца Зло.
А Имя Бога так и осталось в забытьи. Бога стали называть Асмодеем. Левиафаном. Маммоном. Белиалом. Бехемотом. Вельзевулом. Дьяволом. Сатаной. Люцифером. Мефистофелем. Абаддоном. Манкубусом. Молохом. Бафометом. Евронимом. Азазелой. Саммаэлем. Валаамом. И еще тысячами других имен. Но ни одно из этих имен не является Истинным Именем Бога.
Но придет день, когда люди вспомнят наконец Забытое Имя Бога. И тогда Истинный Бог вернется к ним...
Клерики стояли перед отцом Люцером. Вчетвером.
- Вот, поступило письмо на имя его преосвященства...
- Жалоба, что ли? - скривился Иоанн.
Отец Люцер посмотрел на него с укоризной.
- Дай договорить. Поступило письмо от истинного ревнителя веры.
Отец Люцер развернул письмо.
- Так... "Ваше преосвященство! Будучи всецело предан вам, а также всему делу Святого Ордена и..." Ну, здесь понятно. Ага, вот: "...хочу донести до вашего внимания тот факт, что даже нашего сыновней любовью почитаемого града, то бишь Столицы, коснулась сия чаша мерзостей..."
- Однако, какой слог! - произнес Иоанн, закатив глаза.
- Да погоди ты! - прервал его Лука. - Читайте, отец Люцер.
- Можно, да? - язвительно протянул отец Люцер. - Ладно, читаю далее: "...сия чаша мерзостей, сатанинской ересью и чернокнижием именуемая. Как ни прискорбно осознавать, но дьявольское учение пустило корни среди некогда весьма благочестивых и примерных христиан, в нашем квартале проживающих. Поймал их в свои тенета Повелитель Лжи, желая погубить тела и души. Для этой цели каждый четверг собираются поклонники дьявольского культа в подвале одного дома на улице Кленов. Хозяин того дома - городской казначей, Яков Шалон, главный организатор и покровитель этих сборищ. Страшно описать, чем сии язычники занимаются на своих сходках! Они служат там мессы Люциферу, облачившись в черные ризы; всяк, кто там присутствует, обязан совершить также ритуал осквернения: плюнуть на святое распятие и наступить ногой на крест. В полночь же все они падают ниц и появляется сам Сатана. Он занимает почетное место и начинает вершить черную обедню, при этом издеваясь непотребно над христианской службой и предлагая для поклонения огромную красную морковь. И начинается затем сатанинский пир, сопровождаемый разнузданными оргиями, пожиранием трупов младенцев и бесовскими плясками. До самого рассвета длится сей шабаш, после чего все незаметно расходятся по домам. Они полагают, что все сойдет им с рук, поскольку они находятся под покровительством дьявола и с каждым днем становятся все более и более дерзкими. Я не удивлюсь, если завтра они выйдут на улицы и примутся осквернять святыни. Но я уверен, что вы не допустите такого попирания законов Божьих и строго покараете отступников. Пусть же обрушится на них весь гнев божеского правосудия, пусть кара Господня поразит богохульников и язычников!"
Отец Люцер отложил письмо и посмотрел на клериков.
- Кто же таков этот ревнитель веры? - спросил Иоанн.
- Подписано: "Доброжелатель", - прочитал отец Люцер.
- Вот, значит, как... Очевидно, этот доброжелатель сам в таких шабашах участие принимал, а теперь раскаяться решил.
- Может быть, ты и прав, Петр, - сказал отец Люцер. - Однако не следует забывать, что Господь завещал нам прощать. Если человек и оступился когда-то, но теперь осознал свой грех и покаялся, то мы должны проявить к нему снисхождение и милость.
- Истинно глаголете, отец Люцер! - подобострастно произнес Лука, косясь на Яна.
- Так что ж ответил его преосвященство? - спросил Петр.
- Что же он мог ответить? Разумеется, он повелел мне провести расследование и по мере надобности организовать Процесс... Сегодня какой день?
- Вторник, отец Люцер.
- Значит, послезавтра будет проводиться очередной шабаш...
- Разведать заранее? - предложил Иоанн.
- Нет, пожалуй, не стоит, - решил отец Люцер. - Можете только спугнуть их. Готовьте людей, соберите все необходимое для задержания, а на улицу Кленов отправитесь в четверг вечером, ближе к ночи. Знаете, где это?
- По-моему, это западная окраина города.
- Да, это там. Страшные трущобы, - подтвердил Петр. - Не понимаю, чего это вдруг городской казначей забрался в такую глушь.