- Д-д-да... - пролепетал казначей.
Петр выдернул у него из дрожащих рук книгу.
Подошел Иоанн, заглянул в книгу.
- Сатанинская библия? Ох, господин казначей, видится мне, не миновать вам костра...
- Помилуйте! - казначей упал на колени. - Не лишайте жизни!
Он понизил голос.
- Десять тысяч дукатов, - быстро проговорил он, глядя на Петра снизу вверх умоляющим взглядом.
- Что?! - грозно произнес Петр. - Что ты сказал?
- П-пятнадцать... - побледневший казначей схватил Петра за подол рясы.
Петр в бешенстве отпихнул его ногой.
- Уведите отсюда эту падаль! - рявкнул он.
Подошли два монаха, взяли казначея под руки и поволокли к выходу.
- Пощадите! - отчаянно закричал казначей. - Заберите все, заберите в пользу Святого Ордена!
Монах стукнул казначея кулаком в затылок и тот затих.
Зала опустела. Все еретики были уже схвачены и валялись связанными в фургонах. Клерики собирали разбросанные по полу сатанинские книги и прочие доказательства для Процесса.
- Ну что, увидел, что из себя представляет шабаш? - спросил Яна Иоанн, заглядывая в одну из мисок, стоявших на круглом столе.
- Да, увидел. А что это у них на столе?
Иоанн понюхал жидкость в миске.
- Похоже, бульон какой-то...
Он подтянул к себе большой чан, стоявший посередине стола. Открыл крышку. Чан тоже был заполнен варевом. Иоанн помешал варево поднятой с пола ложкой. На поверхность бульона всплыл глаз и недовольно уставился на клериков.
Ян отпрянул.
- Господи! Неужто и вправду людей варят?!
- Да нет, вряд ли. Похоже, довольствуются кошками, - Иоанн зачерпнул со дна котла и извлек небольшую кость. - Кости не человечьи. А здесь у них что?
Иоанн снял крышку с большого блюда. На блюде ровными рядами лежали обжаренные лягушачьи лапы.
- Тьфу, гадость какая! Жаб жрут! - скривился Иоанн и отбросил ложку. Денег, что ли, на нормальную еду нету? Даже хлеба на столе нет, а еще десятки тысяч дукатов сулил, казначей чертов...
- А это что такое? - Ян указал на шевелившийся и похрюкивавший завязанный мешок, который лежал возле статуи демона.
- Это? Поросенок.
- Зачем он тут? - удивился Ян.
- Ясное дело, зачем. Когда черную мессу отслужат, перерезают такому поросенку горло и пьют кровь. Бывает, что используют для этой цели и ягнят. Это у них называется "принесение невинного агнца в жертву козлищам".
Яна передернуло.
- Ты так спокойно рассуждаешь о таких вещах...
- Э-э-э, парень, - протянул Иоанн, - поработаешь ты с нами годик-другой, и не к такому привыкнешь. Человек, он к чему угодно привыкает. А на такой службе, как у нас с тобой, душа быстро черствеет. Знаешь, - продолжал Иоанн чуть тише, - я раньше даже сомневался, что это вообще люди. Ан нет - все-таки люди. Никакие там не особенные, такие же, как и мы с тобой. И вот это-то и есть самое страшное. То, что во всех нас сидит. Свой маленький дьявол. Сидит внутри и нашептывает, нашептывает... Послушай только его - и все, пропал. А не послушай, так он тебя изнутри сгложет, вытравит душу...
Ян ничего не ответил.
Ночную тишину нарушило конское ржание.
Человек поднялся с кровати, не зажигая свечи подошел к окну. Отодвинул штору и осторожно выглянул.
Возле дома городского казначея Якова Шалона стояло пять больших фургонов. Около фургонов суетились люди в монашеских рясах, освещая площадь факелами. Они выводили из дома других людей, в черных одеяниях, со связанными руками, и сажали их в фургоны. Последним вывели господина городского казначея. Точнее, не вывели, а вынесли. Два монаха тянули его под руки. Ноги казначея волочились по земле, голова безвольно висела. Монахи подтянули его к фургону и вкинули внутрь. Затем из дома вышли еще несколько монахов. Они внимательно оглядели площадь, затем закрыли входную дверь и заперли ее на ключ. Проследовали к первому фургону и скрылись в его недрах. Монах, сидевший на козлах, чмокнул, тряхнул вожжами, и вереница фургонов, сопровождаемая цокотом лошадиных копыт и стуком колес, скрылась из виду.
Человек задернул штору. Потом радостно хихикнул, потер руки и лег спать.
ГЛАВА 15
Венцлав поднял молот, задержал дыхание и ударил. Шар покатился по траве, прошел через три арки и сбил флажок.
- Браво, ваше величество! Вы, как всегда, недосягаемо точны.
Венцлав обернулся.
Перед ним стоял невысокий мужчина в расшитом жемчугом жилете, изящных панталонах, с широкой золотой цепью на шее. Щеголеватая бородка его задиристо топорщилась, наглые выпуклые глаза смеялись.
- Маркиз Инсуэльский... - король прищурился. - Вы, как всегда, щеголяете по последней моде.
- Стараюсь угодить дамам, ваше величество, - оскалился маркиз.
- И заодно кольнуть в глаза соперникам, - подхватил Венцлав.
- Да, ваше величество, грешен, - сокрушенно вздохнул маркиз. - Не могу отказать себе в таком удовольствии.
- Дорого же вам такое удовольствие обходится, - Венцлав указал на цепь. Держу пари, что за такую цепь можно купить небольшую деревеньку с населением душ в триста.
- Всего лишь в двести тридцать пять...
- Надо мне ввести налог на роскошь, - задумчиво сказал король.