- Вот больше делать им будто нечего... - проворчал дружинник, однако решил, что лучше все-таки доложить начальству. - Жди тут, - велел он музыканту и пошел в замок.
Менестрель привалился к каменной стене и принялся ждать. Очевидно, к подобным приемам он уже привык. По лицу его можно было сказать, что человек он бывалый и немало на своем веку повидавший. На вид ему было лет под сорок. Темно-русые волосы перехватывала шелковая повязка, в левом ухе виднелась бронзовая серьга. На губах менестреля постоянно держалась легкая улыбка, но вот глаза выдавали. В них можно было прочесть вечную бродяжью тоску, смешанную с усталым любопытством. Камзол музыканта, хоть и дорогого сукна, был порядком истрепан, но чист. Изящные полусапожки начищены до блеска свиным салом, за спиной - кантеле, разновидность гуслей. Весь вид менестреля являл собой образ постаревшего, но все еще бойкого волокиты. Вернулся дружинник.
- Ну, идем, - кивнул он менестрелю.
Менестрель улыбнулся, поправил кантеле и последовал за дружинником. Возле высокой входной двери дружинник остановился.
- Заходи внутрь, там тебя управляющий встретит.
- Как звать его?
- Звать - господин Иосиф.
- А графиню-то как зовут?
- Ее высочество Валерия Ла Карди. Наша хозяйка - принцесса чистых кровей, из королевского роду будет.
Менестрель слушал внимательно - явно запоминал.
- Скажи, друг, - обратился он к собиравшемуся было вернуться на пост дружиннику, - а еще в замке из вельмож есть кто-нибудь?
- Жить больше никто не живет - только госпожа графиня. А так есть, герцог соседский сейчас в гостях у них.
- Что за герцог, как звать?
- И все-то тебе надо... - проворчал дружинник.
- Что поделать - профессия такая! - весело сказал менестрель. - Так что за герцог-то?
- Владимир, герцог Ригетский, - ответил дружинник. - Все узнал, что хотел?
- Да, спасибо. Ну, бывай.
Менестрель вошел в залу. Там его ждал темноволосый вельможа.
- Господин Иосиф? - спросил музыкант.
- Да. А ты, значит, певец и будешь? - управляющий окинул менестреля изучающим взглядом.
Менестрель отвесил вежливый поклон.
- Странствующий маэстро, Борислав из Иверса, - представился.
- Странствующий, значит... Угу. Так что, Борислав, готов ты нас своим искусством побаловать?
- Готов, господин Иосиф. Останетесь довольны.
- А сколько за труды свои хочешь?
- Да как вам сказать... Мне бы пообедать, да на дорогу провизии какой раздобыть. А что от вашей милости деньгами пожалуете - будем всему рады! бойко ответил менестрель.
- Хорошо. Я думаю, ты тоже останешься доволен.
Управляющий достал из кармана золотую монету и бросил Бориславу.
- Лови! Это тебе аванс.
Тот ловко поймал.
- Премного благодарен!
- Ну, Борислав, пойдем.
Управляющий и музыкант прошли в другую залу. Там их ожидали графиня и герцог. Они с интересом уставились на менестреля.
- Маэстро Борислав, - сказал управляющий, усаживаясь на стул с высокой спинкой, стоявший возле графини, - прибыл, чтобы исполнить нам лучшие вещи из своего репертуара.
Борислав поклонился. Снял с плеча кантеле.
- Присаживайтесь, маэстро, - благосклонно разрешила графиня.
Борислав сел на небольшой круглый стул, тронул струны рукой. По зале разлился мягкий, нежный звук.
- Что исполнять прикажете? - спросил Борислав. - Баллады? Или сонеты? А может, ноктюрны?
- Я предпочитаю баллады, - сказала графиня. - Ты много их знаешь?
- Немало, ваша светлость. Но старинные вы, вероятно, слыхали... Разрешите исполнить кое-что из последних?
Графиня кивнула.
- Эта баллада зовется "Птичий Мед", - объявил менестрель и начал песню.
Покажи мне тот край, что запущен и дик.
Покажи мне тот лес, где ключом бьет родник.
Я услышать хочу райских пение птиц,
От которого травы склоняются ниц,
От которого сердце тоскою щемит,
От которого словно бы мягче гранит.
Там под солнцем чудные желтеют цветы.