-- Нет.
Андрей не собирался забрасывать молодого Императора своими мыслями. Ему не нравился ни Анриус, ни, тем более, Неукри с Элоном. От этой банды то и дело веяло заговорами. Однако одного намёка было достаточно. Ирник сам разберётся.
-- Что вы сейчас собираетесь делать?-- после длительной паузы спросил Император.
-- Это зависит от нескольких факторов.
-- Например...
-- Мы планировали завтра уехать, но обстоятельства... Где сейчас находится посол Симирии?
-- В Хевиме. Вы хотели бы с ним переговорить?
-- Да. Всё-таки мы -- нейтральная сторона. Я хочу избежать конфликта. Нам не нужна война.
-- Если удастся создать равновесие сил, то её удастся избежать,-- намекнул Император.
Андрей его понял. "Неужели нет иного выхода? Полицейскими наши точно не захотят становиться..."
-- Уверен, вопрос можно решить дипломатическим путём и без поставок оружия,-- сказал он.
Император закивал головой и разочарованно вздохнул.
-- Вы можете остаться, но я не представляю, когда можно будет устроить встречу, до Хевима много дней пути.
-- Понимаю,-- кивнул Андрей.-- Думаю, что уже нашего присутствия будет достаточно, чтобы не начинать войны.
-- Вряд ли, они убили моего отца. Они не перед чем не остановятся, дьяволы!-- юноша так сильно сжал кулаки, что захрустели пальцы. Булдаков подумал, что ему очень тяжело держать себя в руках, но помочь ничем не мог.
-- Ну, как знать... Можно встречный вопрос?
-- Какой?
-- Что собираетесь делать вы?
-- Готовиться. Что нам ещё остаётся? Завтра Анриус введёт меня в курс дела.
-- Когда состоятся похороны?
-- Послезавтра. Вы хотите присутствовать на них?
-- Да, тогда у меня больше нет вопросов. Признаюсь, я очень удивлён вашим самообладанием. Ваш отец мог бы гордиться вами.
-- Это лучшая похвала за этот вечер,-- Ирник улыбнулся, но в его глазах таилась всепоглощающая боль.
-- Пусть ваше правление будет долгим, плодотворным и полным успехов.
-- Спасибо. Сейчас это самое главное. Меня учили не жалеть об ушедших. Я стараюсь следовать этому правилу.
-- Но их нужно помнить,-- поправил Булдаков.
-- Да, вы правы.
Андрей встал и, попрощавшись, вышел. Вечер уже сменился ночью. Булдаков в очередной раз не заметил её наступления. Бросив взгляд на гвардейца, который старательно вытягивался по стойке "смирно", он спустился по лестнице и медленным шагом направился по вымощенной камнем дорожке. В этот момент основной проблемой было то, как сообщить новость остальным. Конечно, они поймут, но так рассчитывали на возвращение, особенно Кэтрин. Отправляясь сюда, он ни словом не обмолвился о вероятности задержки. Всё произошло так неожиданно...
Его отвлёк звук приближающихся шагов, которые как удары раздавались в ночной тишине. Андрей оторвал взгляд от мерклого камня дорожки и посмотрел вдаль, туда, где шла небольшая группа людей. Среди остальных Андрей увидел и принцессу Дину.
Девушка приблизилась и, поклонившись, спросила:
-- Вы только что от Ирника?
-- Да,-- ответил Андрей, одновременно осматривая её свиту, состоявшую из шести женщин. Дина была подавленна гибелью отца. Это отчётливо читалось по глазам девушки.
-- Говорят, Федерация стоит за убийством. Это правда?
"Дурные слухи распространяются, как всегда, с пугающей быстротой".
-- Безосновательные слухи. Мы бы никогда такого себе не позволили.
-- Я вам верю,-- казалось, она даже вздохнула с облегчением.-- Вы не похожи на тех людей, которых видела прежде. О чём вы договорились?
-- Я хочу поговорить с послом Симирии. Может, удастся решить вопрос.
-- Сомневаюсь,-- неожиданно резко сказала Дина.-- Симирия понимает, на что идёт. Уже поздно. Они сделали шаг и не отступятся.
Оставалось только признаться, что она права. Симирия перешла точку невозвращения. И откуда в этой девочке столько сил и здравомыслия?
-- Но тогда, на что вы рассчитываете?
-- На понимание того, что война ни к чему хорошему не приведёт.
-- Я рада, что вы за мир,-- Дина чуть приблизилась и спросила.-- Можно с вами где-нибудь поговорить?
Андрей был заинтригован:
-- В любом удобном для вас месте и в любое удобное для вас время.
-- Хорошо.
Дина отправила служанок и сказала:
-- Давайте поговорим у вас, сейчас.
-
Тогда, на приёме она впервые обратила внимание на Жана. Он был таким сильным и уверенным в себе человеком, а глаза! В них просматривалась целая вселенная. Добрые, они источали нечто притягивающее.