Он сидел, свернувшись калачиком, уткнув голову в колени и обхватив ее руками. Он был абсолютно одинок. Мыслеформы складывались в стон, "Нефункционален... изгой... пария..." Все было против него, и Расх тоже. Расх! Внезапно зародилось сомнение. Слишком быстро он его отыскал. Может, это не он, а какой-то другой Расх? В конце концов, всех рабочих фермерской зоны зовут Расх, что сокращенно означает рабочий сельскохозяйственный. Да, но ведь он признал его, Раста? Ну и что? Всех строительных рабочих зовут Раст. Это тоже сокращение. Просто у этого Расха в детстве тоже был приятель, ставший Растом. Только и всего. Это был не тот, не его Расх. Если найти того... Надо найти...
Раст даже не шевельнулся, а продолжал сидеть, согнувшись в три погибели, ощущая, как всего его заковывает лед одиночества. Он не найдет своего Расха. Это фикция, иллюзия. Его Расх ничем не отличается от других, а значит, не существует. Безразлично, тот это был Расх или не тот. Все они будут отвечать одними и теми же заученными словами, никто из них не спасет и не поможет.
Нет, не может быть, должны же они как-то различаться. Должны? Зачем? Разве его дюжинный Стад выделяет как-то членов своей дюжины? Если ему нужно приказать что-то сделать, он подзывает первого попавшегося. Его, Раста, или другого Раста. Все равно.
Расту вдруг показалось, что его не существует, что все это происходит с кем-то другим, и его нынешние беды - это не его беды, а кого-то другого.
"Но я не они! Я - вот здесь, тут. Это я здесь сижу и думаю. Это мне плохо, а не им. Значит, я существую..."
Все его тело ныло от тоски и отчаянья, а голова раскалывалась от страшных и непривычных мыслей. Ему хотелось только одного - поскорее попасть в свою келью и заснуть, приняв средство для сладких грез, и чтобы назавтра все оказалось лишь страшным сном. Поскорее попасть в свою келью... В _свою_ келью! Да есть ли у него хоть что-нибудь свое?!
Он вспомнил, как, возвращаясь вечером с работы, они идут длинной цепочкой по коридору и один за другим ныряют в кельи. Но, наверное, и кельи все совершенно одинаковы, и какую ты займешь, зависит лишь от твоего положения в цепочке. Коридор кольцевой, и когда стоишь у входа в келью, то можешь видеть еще два таких же входа впереди и два сзади. Можно ли говорить, что он каждый раз ночует в одной и той же комнатке?..
Начинало темнеть, он поднялся и двинулся к своему сектору Города, надеясь влиться незамеченным в общие ряды возвращающихся с работы ари. Остаться на ночь вне Города означало верную гибель. Это знал каждый.
Он без приключений добрался до своего уровня, очень удачно пристроился к цепочке Растов и, дорвавшись наконец до свободной кельи, быстро проглотил вечернюю пищу и рухнул на подстилку, не прикоснувшись к янтарным кристалликам. Так закончился день второй и началась
НОЧЬ ВТОРАЯ
Тень заключила его в свои объятья, а темный ужас породил твердую уверенность, что Городу угрожает смертельная опасность, и снова страшно спокойные и рассудительные голоса вели свой абстрактный диалог:
- ...мне не вполне понятен тезис о том, что в разуме заложена тенденция к самоустранению...
- ...вам не приходилось мучительно размышлять - выключили ли вы свет, уходя из дома?
- Приходилось, и что?
- Знаете, почему это происходит? Потому что разум, выработав раз и навсегда правило - уходя, гасить свет, - в этом процессе уже больше не участвует. У него другие задачи, он доверяет эти действия рассудку. О таком пустяке не стоит уже размышлять. В свою очередь, рассудочное действие - исполнение выработанного разумом правила - становится чисто рефлекторным, и в памяти такое действие не откладывается. Потому и приходится гадать после - погасил свет или нет...
Теперь применим это рассуждение в глобальном масштабе. Разум борется с энтропией окружающей среды, упорядочивает среду так, чтобы она оптимально отвечала его потребностям. Представим на миг, что ему удалось полностью преобразовать окружающую среду так, что она идеально подходит для обитания носителей этого разума. В этой среде можно отлично существовать, придерживаясь уже выработанных правил, и не возникает ничего нового и неожиданного. Не надо больше решать никаких новых задач. Разум, таким образом, лишает сам себя пищи, а без нее он быстро исчезает, трансформируясь в рассудок, а позже и в рефлекторную деятельность, в инстинкт. Социум превращается в огромный, хорошо отлаженный, но совершенно бездумный механизм, где у каждого винтика есть свой шесток и свой набор предписываемых действий, но нет никакой личной воли, никакой свободы выбора, никакого...
ДЕНЬ ТРЕТИЙ
Он проснулся раньше времени.
Сон не принес ни успокоения, ни облегчения. Голова раскалывалась от огромных чужих мыслей. Мыслей, которые не могли принадлежать ни одному ари. Кто из ари может сказать о себе, что он способен "погасить свет"? Раст знал только два вида света. Первый - бледное сияние, которым светились стены коридоров и залов Хэйанко, а второй - свет, лившийся с неба. Первый никогда не гас и освещал внутренности Хэйанко с незапамятных времен, с самого основания Города. Второй регулярно сменялся ночной тьмой, но это считалось явлением природных сил... И вот эта фраза: "погасить свет", и эта тень... Неужели?! Об этом и подумать было страшно...
Он поднялся, когда в коридоре показались первые тени. Вяло проследовал вместе со всеми в зал утреннего развода, совершенно автоматически занял место в своей шеренге, одной из многих, выстроившихся перед длинными циновками, на которых с равномерными интервалами лежали уже порции утренней пищи. С привычным отупением он внимал ритуальным Мудрым Наставлениям, с которых начинался каждый новый день в Хэйанко, механически в надлежащих местах произнося вместе со всеми ответное Благодарственное Слово. Мысли Мудрых Наставлений, гладкие и обкатанные, скользили мимо, не задевая сознания и не вызывая никаких чувств. Он задрал голову и разглядывал своды зала и темные, деревянные балки и колонны.
Поглощая завтрак, он вяло размышлял, что все же не так они уж и неразличимы. Вот ведь знает же он, что это его дюжина, и начальник Стад тоже знает, где его команда, а где чужая. Сейчас трапеза закончится и начнется развод, вот уже и дюжинные вышли в зал и приготовились дать утренний инструктаж...
Трапеза закончилась, дюжины собрались кучками. Дюжинный Стад шел к своей команде, на ходу обводя взглядом ее членов, как бы пересчитывая или отыскивая кого-то.
Раста как будто по голове ударили, и он присел от внезапной слабости.
Разведка!
Ведь его вчера послали обследовать новый участок!..
Стад был уже близко. Сейчас спросит, кого он вчера посылал с этим заданием и...
Панический ужас помрачил сознание Раста, и он бросился бежать, топча циновки и расшвыривая попадавшихся на пути ари. Краем глаза он успел заметить, что несколько стражников отделились от стен и, пока еще ничего не предпринимая, провожают его взглядами.
Раст нырнул в первый попавшийся коридор, не понимая, куда он бежит и зачем. Он знал только одно - он пропал. Погони еще не было, но через пару мгновений она начнется.
Он бежал сломя голову, шарахаясь от стражников, распугивая каких-то робких ари, про которых он и не знал - кто они, сворачивая без всякой системы в боковые переходы, перебегая с уровня на уровень. Он всей шкурой ощущал, как за его спиной разливается волна слепящего эмоционального подъема, пробуждающегося древнего охотничьего инстинкта. За ним гнались. Теперь уж точно.
На очередном уровне он напоролся на засаду из трех стражников, заметался, чудом избежал острых деревянных копий, рванулся в боковой переход, прыгнул в люк, ведущий куда-то вниз, оказался в небольшом зале, из которого выходили пять коридоров, метнулся в первый попавшийся, промчался длинным, извилистым проходом, с облегчением заметил, что от стражников он оторвался, но в то же время понял, что заблудился окончательно. Этой части Города он не знал.
Извилистый коридор закончился тупиком. Потрясенный Раст бессмысленно пялился на глухую стену, не веря собственным глазам. Хэйанко был слишком рационален и функционален, чтобы допустить такое - строить никому не нужные коридоры. Такого не могло быть. Коридоры и туннели делаются, чтобы куда-то вести...
Стена.
Бегство окончено. Если стражники знают план этой части города, то им не надо даже и гнаться за ним - достаточно подождать в том зале, пока он сам не выйдет.
Выбора не было - остаться здесь и умереть от голода или идти назад и сдаться стражникам...
Ошеломленный Раст топтался на месте, вертя головой по сторонам. Взгляд его вдруг запнулся на странной детали рельефа справа от него. В шероховатой, слабо светящейся стене шла тонкая, темная линия. Он проследил ее взглядом - линия образовывала большой замкнутый овал.
Какое-то время Раст напряженно разглядывал овал, медленно, но верно постигая концепцию дверей. Внутри Хэйанко дверей не было. За ненадобностью. Каждый ари твердо знал свое положение, в городе, свои уровни, свои залы и коридоры, и ходил только в этих, отведенных ему пределах. У выходов, ведущих в особо важные части города, стояли стражи. Но работы у них не было...
Раст, конечно, знал, что проходы, ведущие из города наружу, на ночь закрываются. Но как это делается, он никогда не видел.
"Может быть, и это, - думал он, - путь наружу. В крайнем случае можно будет им воспользоваться, выйти из Города и... И что? Что делать снаружи?.."
На него снова навалилась равнодушная, холодная тяжесть одиночества. Идти было некуда. Снаружи он проживет не больше одного дня. Ари не может существовать вне Города и без Города. А внутри ему места тоже не было.
Темная линия внезапно расширилась и засветилась. Участок стены внутри нее отошел назад и в сторону. В проеме, в золотистом теплом сиянии, стоял очень старый ари с необычно большой головой.
- Входи, юноша, - послал он доброжелательный мыслеимпульс, хранитель памяти Знар приветствует тебя. Долго, однако, они раскачивались, прежде чем прислать мне, наконец, ученика...
ДЕНЬ ТРЕТИЙ. ПРОДОЛЖЕНИЕ
- Итак, юноша, - сказал Знар, - ты говоришь, это какая-то ошибка и тебя никто не присылал. Странно. Что-то же тебя привело ко мне!
- Это... получилось случайно... Это... долгая история.
- Вот и прекрасно. Мне спешить некуда. Сейчас я тебя угощу квилом, и ты мне расскажешь эту свою историю. Присаживайся, присаживайся...
Раст покорно присел на указанную подстилку, оглядываясь по сторонам. Такого помещения он сроду не видывал. Даже стены здесь светились не так, как в других частях Хэйанко. Свет был теплым, золотисто-розовым и более ярким. В комнате было множество предметов, совершенно ему незнакомых. Например, многочисленные дощечки, покрытые желобками, черточками, насечками, в расположении которых угадывалась какая-то система. Как завороженный, глядел он на деревянную фигурку, изображающую... ари. Он был как живой и казался погруженным в какие-то мысли. Только что этот деревянный ари был гораздо меньше настоящего.
- Нравится? - спросил Знар, опускаясь на подстилку и выставляя перед собой две лиственные корзинки с незнакомой Расту пищей. - Это называется скульптура.
- Но... для чего она нужна? В чем ее функция?
- Ни для чего. Или, если хочешь, - чтобы доставлять удовольствие. Угощайся, это квил.