- Интересно, где они сейчас? - спросила Ингрид. - Я знаю, что с самого начала они были на искусственном спутнике Земли. А потом?
- Они ушли с орбиты и стали постепенно отдаляться от Солнца, - сказал Юлис. - Очевидно, считают, что их местом обитания должна стать межзвёздная среда. Сейчас их колония обосновалась где-то в области астероидов.
- Эволюция! - взорвался вдруг Кристин. - А почему не деградация? Почему никто, когда говорят об иновариантах, не вспоминает колонию на Энде?
- Энде? Энде... Где это?
- Там, где чуть было не погиб крейсер патрульно-спасательной службы, вытаскивая из временного колодца какого-то мальчишку.
- А, картографа...
- Так о каком прогрессе там можно говорить?
- В конце концов, не все обезьяны стали людьми...
Дальше разговор переключился на анархию, царившую в Картографической службе, но Косташен уже не слушал. Его охватил лихорадочный озноб в предчувствии чего-то страшного и непоправимого, что должно будет произойти с ним здесь. Значит, всё-таки он прав. Монстрами, вот кем они станут!
Стараясь не привлекать внимания, он опустился с третьего яруса по другую сторону от компании и стал пробираться между койками к выходу из зала. И он уже почти добрался к ближайшим дверям, как с одной из коек перевесился какой-то мужчина и цепко схватил его за локоть.
Косташен, вздрогнув, как пойманный нашкодивший мальчишка, затравленно обернулся.
- Здравствуй, Одам!
Лицо говорившего было странно знакомым, но Косташен даже не захотел вспоминать, откуда его знает.
- Куда ты сейчас?
- Прогуляться, - буркнул он и, освободившись, быстро пошёл к дверям.
- Не задерживайся! Через два часа наша очередь!
"Чёрта с два, - зло подумал Косташен, выходя на улицу. - Через два часа меня в городе не будет".
Он разыскал столовую и вошёл в неё. Столики пустовали, но сейчас и присутствие людей, не остановило бы его. Косташен заказал комплексный обед на пять человек, но есть ничего не стал. Только выпил весь сок. Порции он так и оставил на столе - какое ему теперь дело, что о нём подумают.
На улице Косташен в последний раз оглянулся на город, плюнул под ноги и твёрдым шагом пошёл в пустыню.
11
- Ба, кого я вижу! - весело воскликнул Кратов, зябко кутаясь в шубу. - Могли бы, друзья мои милые, навестить меня и лично, а не по видео. В моём кабинете пока ещё плюс двадцать.
Кронс смотрел на него серьёзно, не улыбаясь. Слева от Кронса, боком к Кратову, низко опустив голову, сидел Шренинг. Его большие руки, свободно лежащие на коленях, чуть заметно подрагивали.
- Здравствуй, Алек, - бесцветным голосом проговорил Кронс, смотря прямо в глаза Кратову. - Как ты себя чувствуешь?
- Спасибо, не жалуюсь. Впрочем, о моём здоровье лучше всего справляться у Шренинга. Кстати, Редьярд, а почему ты здесь? В лаборатории что-то случилось?
Шренинг даже не поднял головы. Будто не слышал.
- Я прекратил все работы по акватрансформации, - сказал Кронс.
Кратов удивлённо поднял брови. Ни один мускул не дрогнул на его лице.
- А при чём здесь ты?
- А также все работы, связанные с ней, - продолжил Кронс. - Я являюсь полномочным резидентом Комитета статуса человека на Снежане.
- Даже так... - Кратов откинулся в кресле и прикрыл глаза. - Я всегда почему-то думал, что этой организацией заправляет медицина... Видимо, ошибался. Но почему ты не сделал этого раньше?
- Раньше я не видел другого выхода.
- А сейчас? - равнодушным голосом, по-прежнему не открывая глаз, спросил Кратов.
Кронс молчал.
- Так что же произошло сейчас? - повторил вопрос Кратов.
- Алек... Кокон разворачивается.
Кратов широко открыл глаза и впился взглядом в Кронса. Кронс отрешённо смотрел в сторону.
- Когда группа исследования физики макропространства выдвинула предположение о возможности возникновения на Снежане тепличного эффекта, тихо, словно оправдываясь, начал объяснять он, - Друа произвёл некоторые подсчёты. Оказалось, что энергия, излучаемая Корриатидой, нарушит энтропийный фактор между Коконом и окружающим его пространством, что и заставит Кокон рано или поздно развернуться.
- И когда же это произойдёт? - ровным голосом спросил Кратов.
- Изменения некоторых параметров свёрнутого пространства отмечено уже сейчас. И они продолжают нарастать.
- Когда? - снова повторил вопрос Кратов.
- Со дня на день, - глухо буркнул до сих пор молчавший Шренинг. Головы он так и не поднял.
Кратов перевёл вопросительный взгляд на Кронса.
- Да, - подтвердил Кронс.
- Всё к лучшему, - тихо проговорил Кратов. Он зябко поёжился, покрутил головой, поглубже забираясь под воротник шубы, и снова прикрыл глаза. - Груз с плеч...
- Тебе... нехорошо? - настороженно спросил Кронс.
- Ну, что ты, - слабо улыбнулся Кратов. Глаз он не открыл. - Просто я очень устал.
- Тебе не в чём винить себя, - заставил выдавить из себя Кронс. Он посмотрел на Кратова и отвёл взгляд. Не то он говорит, не то. Сколько он знал Кратова, а знал он его давно, они дружили со студенческой скамьи, его действия никогда не противоречили его совести. И никогда не нуждались в оправдании и, тем более, в сочувствии. Но Кронс твёрдо, с нажимом, словно убеждая не Кратова, а больше себя в его правоте, продолжал говорить: - И никто не сможет обвинить тебя в поспешности принятых мер. Никто и никогда. Те данные, которыми ты располагал, не давали тебе времени медлить. И любой на твоём месте поступил бы так же. И я тоже...
- Кратов! - вдруг громко над самым ухом крикнул Шренинг.
Кронс осёкся на полуслове и поднял глаза. Кратов по-прежнему сидел, глубоко утонув в кресле, руки его вольно лежали на подлокотниках, но голова неестественно низко склонилась на грудь, уткнувшись носом в отворот шубы.