- Спасибо, - поблагодарила она.
- Пей. Чего-чего, а этого добра нам хватит.
- Нет. - Она покачала головой. - Мне что-то не хочется.
Павел допил сок и налил в тубу из канистры.
- Выпей, - предложил он. - Это хорошо согревает.
Девушка осторожно понюхала, окунула в спирт мизинец и содрогнулась.
- Разве это можно пить? - с испугом спросила она.
- Даже нужно, - с улыбкой подбодрил Павел. - Пей.
- Нет, - решительно сказала девушка и хотела было выплеснуть спирт в очаг, но Павел перехватил её руку и отобрал банку.
- Не так страшен чёрт, как его малюют, - проговорил он и опрокинул в себя спирт.
- Ой! - испуганно вскрикнула девушка.
Спирт мгновенно растёкся по бороде, суша кожу. Павел утёрся и, быстро открыв другую тубу с соком, сделал несколько глотков.
- Вот так, - сипло сказал он и вытянул к огню уже успевшие замёрзнуть ноги. Спирт он пил впервые и обжёг слизистую.
- Нет, - снова тихо прошептала девушка и, зябко поведя плечами, уткнулась подбородком в колени.
Несколько минут они молчали, затем она робко предложила:
- Послушай, тебе же холодно. Забирайся ко мне под доху, места хватит, да вдвоём и теплее будет...
Павел не заставил себя упрашивать. Он набросил на себя левое плечо дохи и обнял девушку за плечи.
- Ничего, - попытался подбодрить он, - самое большое дня через два нас найдут, и уже тогда, на станции, мы отогреемся.
Девушка только грустно покачала головой.
Так они и встретили утро. Маленькое солнце выпрыгнуло из-за горизонта и быстро начало взбираться по небосклону. Но и оно не принесло девушке радости. Вначале она встрепенулась, но тут же снова сникла.
- Зима, - вздохнула она.
И тут Павел заметил, что бутон цветка вдруг раскрылся алыми лепестками и тянется к солнцу.
- Смотри-ка! - удивлённо воскликнул он. - А цветочек-то твой расцвёл!
Девушка улыбнулась и осторожно погладила распустившийся бутон.
- Радость ты моя, - с любовью сказала она. - Ошиблись мы с тобой. Зачем мы так рано проснулись?
Сажин оцепенел. Кажется, только теперь он стал что-то понимать.
Вместе с солнцем поднялся ветер. Он задул импровизированный костёр и мгновенно выморозил землю в воронке, покрыв её тонкой коркой льда.
- Вот и всё, - сказала девушка холодными непослушными губами. - Скоро здесь всё заметёт...
Павел вздохнул и неожиданно подумал, что, пожалуй, завтра к утру на Снежной Королеве уже не будет двух чёрных пятен. Останется меньшее - он сам. Он поплотнее запахнул доху и крепче обнял девушку. И тут же понял, что она совсем закоченела.
- Послушай, да ты же ледышка! Обожди, я сейчас разведу огонь...
- Не надо, - остановила она. - Не надо. Ты мне ничем не сможешь помочь.
Павел хотел было встать, но она его удержала.
- Спасибо тебе...
Он отпрянул.
- За что?
Девушка тихо улыбнулась.
- За кусочек весны... Ты прости меня, я сейчас уйду. Мне пора.
- Куда? - глупо спросил Сажин.
Девушка вдруг побледнела и закрыла глаза.
- Ты только не бойся, это не будет страшно...
Павел во все глаза смотрел на неё.
- Я просто уйду... И всё. Спасибо тебе...
Он хотел что-то сказать, но осёкся. Девушка медленно таяла у него в руках. Цвет её платья становился всё бледней, а сама она всё прозрачней и прозрачней. Пока не исчезла совсем. Всё ещё ничего не понимая, Павел осторожно потрогал рукой землю, где только что сидела девушка. Цветок снова закрылся в бутон и низко наклонился. Кустик увядал на глазах.
- Павел! Павел! - Юсика ожесточённо трясла Сажина за отвороты комбинезона. - Павел, очнись!
Он только мычал, но не приходил в себя. Тогда Юсика принялась из последних сил хлестать его по щекам. Наотмашь, сильно, больно, не щадя. И он с трудом разлепил глаза.
- Цветик... - простонал он, впервые произнеся это имя.
Юсика обессиленно опустилась на тёплый снег. Павел попытался подняться, опёрся на руку, но резкая боль в запястье остановила его. И он вспомнил всё. Превозмогая боль сел.
- Что случилось? - спросил он. И увидел звёзды. Чёрную прорву Вселенной, высыпающую на его голову миллиарды звёзд.
- Звёзды... - не веря глазам, прошептал он. - Звёзды!