Кити самой стало смешно, хоть она хотела зарядить снежком в Юми. Вот они пришли домой. Кити тут же нырнула под елку. Но там лежало что-то очень большое. Деревянное. Огромная доска на ножках.
— Мольберт! — радостно воскликнула Кити. — Неужели я теперь смогу рисовать с мольбертом?
— И это не все! Смотри! Там что-то еще!
Кити увидела, что из-под мольберта выглядывает что-то еще. Она аккуратно приподняла мольберт. Под ним лежал альбом. На альбоме были изображены замки страны. Кити открыла альбом. Бумага для рисунков карандашом. Альбом был на пружине.
— Вот это да! Это мой первый альбом!
Кити решила его пока сохранить. Мольберт же она перенесла в свою комнату. Она поставила его у окна и неподалеку от люстры. Вот учитель удивится, что ему уже надо учить Кити рисованию с мольбертом! До начала занятий оставался всего час.
Кити начала думать, что она будет рисовать в альбоме. Нет, не пейзаж. Это не ее. Натюрморт? Тоже, идея не очень. Но был еще какой-то третий жанр. Кити его не учила. Если пейзаж — изображение природы, натюрморт — изображение мертвой природы, то третий жанр — изображение живых существ. Логично.
И тут стук в дверь. Для учителя слишком рано. Кто бы это мог быть? Юми в душе. Придется принимать гостя Кити. Девочка вышла в коридор.
— Кто там?
— Это Иджи.
Кити открыла дверь. Перед ней стоял Иджи. Выглядел он так, будто он признает, что это он ограбил банк. Тем не менее, на нем не было ни соринки. Длинные черные волосы были расчесаны и приведены в порядок. Зауженные к коленям штаны и эластичные бинты тоже были чистые и поглаженные. Надо лбом была перевязана черная шелковая лента, как ободок. В общем, выглядел он просто замечательно.
— Эмм… я к Юми. Можешь меня впустить?
— Ладно, проходите. Только она сейчас в душе.
— Ладно, я подожду.
Иджи присел на стул. Долго длилось молчание. И вдруг Иджи спросил:
— А ты что, родственница Юми?
— Не совсем.
— А вот мы с Мичи родственники.
— Да?
— Да. Я его старший брат. И ровесник Юми.
— Интересно. А почему вы пришли?
— Просто я боялся, что она на меня обиделась из-за сегодняшней ночи.
"Да-да, конечно! Все сразу понятно!" подумала Кити. Но ответила совсем другое:
— Нет, что вы. Она не обидчивая. Она не обижается на вас!
— Ты, правда, так думаешь?
— Я в этом уверена. Она вас простит.
Тут из ванной в банном халате и с полотенцем на голове вышла Юми.
— Ой, Иджи! Ты так неожиданно!
Она покраснела и завернулась в халат.
— Я же говорила! Она добрая.
Юми этого не услышала.
— Слушай, Юми-сан, а может, сходим в ресторан?
— Только дай у меня подсохнет голова. А то я простыну по пути.
— Ничего, я буду носить тебе лимоны и мед!
— Ха-ха!
— И чай горячий делать!
Иджи составляет план лечения Юми, та смеется, а Кити за них краснеет.
— Посидим пока в гостиной.
— Да, Юми-сан.
Иджи прошел в гостиную. А Кити тихо спросила у Юми:
— А почему он называет тебя "Юми-сан"?
— Потому, что он меня уважает. Как дорогого человека. Вот потому и называет меня так
— А меня когда-нибудь так назовут?
— Конечно, назовут.
Тут опять стук в дверь. Пошла открывать Юми. На пороге стоял учитель по рисованию. Это к Кити.
— Здравствуйте, учитель Ючи.
— Здравствуйте. Я войду?
— Да-да, конечно.
Учитель Ючи прошел в коридор. Из комнаты выглянула Кити.