И все же пока не было приемлемого двигателя переменного тока. Через шесть месяцев после открытия своей мастерской Тесла послал в Патентную комиссию США две заявки на многофазные двигатели и оформил свои первые патенты на двигатели переменного тока. В совокупности до 1891 года он подал документы на
оформление 40 патентов, и все они были зарегистриро-ваны1.
Многофазные системы Теслы были столь оригинальны и всеохватны, что стояли вне конкуренции.
Теперь признание было не за горами. Уильям А. Энтони, основавший курс электротехники в Корнелль-ском университете, сразу же понял значимость систем Теслы и высказался в их пользу. Это был не просто новый двигатель, но вполне обоснованная новая технология. Суть системы, как заметил Энтони, заключалась в удивительно простом индукционном двигателе, у которого практически не было деталей, подверженных сильному износу и поэтому уязвимых.
Известия о такой совершенной системе из Патентной комиссии США потрясли Уолл-стрит, равно как и промышленные, и научные сферы. По предложению профессора Энтони почти неизвестный молодой серб был приглашен прочесть публичную лекцию 16 мая 1888 года в Американском институте инженеров-электротехников.
К своему удивлению, Тесла обнаружил в себе способности блестящего лектора, его лекция поистине стала классической. Он назвал ее «Новая система двигателей переменного тока и трансформаторов»2.
Доктор Б.А. Беренд, выступая в прениях, сказал: «Со времен Фарадея и его экспериментов с электричеством никогда ни одна экспериментальная истина не была представлена так просто и понятно, как описание Тес-лой его способа получения и использования многофазных переменных токов. Он ничего не оставил своим последователям для доработки. Его труды содержат даже математическую основу теории»3
Этот период был удачным для Теслы. Его патенты были тем недостающим ключом, которого так ждал Дж. Вестингауз. Питтсбургский магнат, богатый, грубоватый, подвижный, с усами моржа, он любил модную одежду и приключения. Вслед за Морганом Вестингауз вскоре тоже начал пользоваться личным железнодорожным вагоном. Сначала от Питтсбурга до Нью-Йорка, а потом — до Ниагарского водопада. Своей репутацией азартного спорщика он походил на Эдисона. Как и Эдисон, он был настоящим бойцом. Эти двое в последующих конкурентных битвах показали себя достойными соперниками.
Вестингауз был энергичным бизнесменом, но представлял собой противоположность барону-разбойнику:
Он не считал подкуп политических деятелей и обман общественности залогом успеха в бизнесе. Он действительно усмотрел и с самого начала высоко оценил потенциал мощной электрической системы, способной посылать ток высокого напряжения через огромные просторы Америки. Как и Тесла, он мечтал об использовании гидроэлектрического потенциала Ниагарского водопада.
Вестингауз посетил изобретателя в его лаборатории. Эти двое, сходные как в романтической вере в новую энергию, так и в личной щеголеватости, сразу же нашли взаимопонимание. Мастерская и лаборатория Теслы были переполнены поражающими воображение аппаратами и приборами. Вестингауз переходил от машины к машине, иногда нагибался, опершись руками на колени, пристально вглядываясь, а иногда, склонив голову, кивал от удовольствий от ровного жужжания двигателей переменного тока. Ему не понадобилось много объяснений.
Бытует рассказ, к сожалению, не подтвержденный документально, о том, что потом он обратился к Тесле, предложив ему 1 миллион долларов плюс отчисления за все его патенты переменного тока. Если такое предложение и было когда-то сделано, то оно, вероятно, впоследствии было отменено. Записи показывают, что за свои сорок патентов Тесла получил от фирмы Вестингауза примерно 60 тысяч долларов. Включая 5 тысяч долларов наличными и 150 акций основного капитала. Однако существенно то, что он станет получать 2,5 доллара за каждую проданную лошадиную силу. Через несколько лет такие отчисления составят огромную сумму.
Тем не менее, на тот момент он был далек от того, чтобы пополнить ряды супермиллионеров. Деньги, которые получил Тесла, он должен был разделить с Брауном и другими инвесторами его фирмы. И все же его переход из бедных слоев в свет общества был и приятным, и несколько ошеломляющим.
Он согласился работать консультантом на Вестин-гауза с зарплатой в 2 тысячи долларов в месяц, дорабатывая свою однофазную систему электрического тока. Поскольку дополнительный доход приветствовался, это означало переезд в Питтсбург, как только стали поступать привлекательные светские приглашения от общества «400 семейств» Нью-Йорка. Впрочем, в Питтсбург он переехал с неохотой.
От его принципиально новой электрической системы ожидалась отдача достаточно большой мощности, но на этом пути возникли существенные затруднения. Переменный ток с частотой 133 герца, который тогда применялся фирмой Вестингауза, совершенно не подходил для индукционного двигателя Теслы, рассчитанного на частоту 60 герц. Тесла предупредил об этом инженеров, однако не смог убедить их встать на верный путь и вырабатывать ток с частотой 60 герц для его двигателя. И только после нескольких месяцев бесполезных и дорогостоящих экспериментов, которые инженеры проводили в соответствии с их собственным представлением о переменных токах, они вняли его рекомендациям. Как только они на это решились, двигатель Теслы заработал в точности так, как и предполагалось изобретателем. С того времени 60 герц стали стандартной частотой для переменного тока в Америке.
Вскоре Тесла достиг другой важной жизненной вехи, значимой для него в не меньшей степени, чем работа над его изобретениями. 30 июля 1891 года он стал гражданином Америки. И свое гражданство, как он потом рассказывал друзьям, он ценил больше, чем награды в научной области, которые впоследствии пришли к нему. Дипломы о присвоении ему почетных степеней он бросал в ящик стола, тогда как документ о гражданстве висел на стене всегда в его офисе.
Спустя несколько месяцев Тесла завершил свою работу в Питтсбурге и вернулся в Нью-Йорк, чувствуя себя физически и умственно истощенным. Он сожалел, что это были потерянные месяцы, так как он не имел возможности продвигаться дальше в своих исследованиях.
В сентябре он отправился в Париж на Международную выставку, а оттуда в сопровождении своего дяди, Петара Мандича, выехал в Хорватию. Когда-то Петар был монахом в монастыре Гомирье около Огулина, и теперь усталый изобретатель поехал туда для восстановления здоровья.
Потом он навестил свою мать и сестер. К сожалению, не сохранилось никаких сведений о том, как жила его овдовевшая мать, как и о том, оказывал ли он ей поддержку после того, как стал зарабатывать деньги в Америке. Но последующие события подтвердили, что Тесла никогда не забывал о матери.
Эдисон испытал прилив ярости, когда впервые услышал весть о договоре Теслы с Вестингаузом относительно системы переменного тока. Наконец-то все отчетливо обозначилось. Вскоре пропагандистская машина Эдисона в Менло-Парке начала распространять тревожащие слухи о мнимой опасности переменного тока4. Как полагал Эдисон, если несчастные случаи, вызываемые переменным током, не существовали, то их следовало сфабриковать. И тогда он сможет предостеречь общественность об опасности. Здесь на карту была поставлена не только победа в «войне токов», но и личная гордость эгоцентричного гения.
В экономике Америки тем временем наступил перелом, и подъем пришел на смену тяжелым временам кризиса. Страна начала бурно развиваться. В Питтсбурге появились сталелитейные заводы, был построен новый Бруклинский мост, на Манхэттене башни небоскребов почти касались неба. Железные дороги, земли и золото приносили удачу всем, кто в нужное время играл на повышение. Эдисон стал одним из ведущих предпринимателей Америки, у которого работало почти 3 тысячи сотрудников.
Серб Майкл Пупин был одним из тех, кто сразу разглядел преимущество систем переменного тока Теслы. Впоследствии он присоединился к Эдисону и Маркони, войдя в коалицию против своего соотечественника. Впрочем, он утверждал, что его чуть не исключили с электротехнического факультета Колумбийского университета за «прославление» этой новой технологии.
Пупин, сельский мальчик, выросший на границе Сербии, в пятнадцать лет приехал в Нью-Йорк с 5-центовой монетой в кармане (на один цент больше, чем было у Теслы). Сначала он перелопачивал уголь, одна тонна — 50 центов, позже выиграл стипендию в Колумбийский университет и Кембридж. Как и Тесла, Пупин стал одним из величайших физиков и электротехников Америки.
Но Пупина раздражало, что индустриальные магнаты в области электричества обращали мало внимания на высокообразованных специалистов-электротехников. Он обвинял их в том, что единственное беспокоящее их обстоятельство — это то, что их системы постоянного тока не смогут быть заменены системами переменного тока.
«Крайне неамериканская точка зрения! — сказал этот новый американец. — Каждому беспристрастному и разумному специалисту ясно, что обе системы дополняют друг друга совершенно удивительным образом».
Патенты, находившиеся у Вестингауза, в судебном порядке были оспорены несколькими оппонентами. В основном это были предприниматели-конкуренты, утверждавшие, что их изобретатели предвосхищали Теслу. Процесс был начат изобретателями Уолтером Бейли, Марселем Депре и Чарльзом С. Брэдли. К тому же в попытке обойти патенты Теслы компания «Дженерал электрик» обратилась с заявлением о том, что имеет название «однофазная система» благодаря разработкам их блестящего математика Чарльза Штейнмеца. Однако сам Штейнмец никогда не выказывал сомнения относительно неоспоримого превосходства Теслы в области переменного тока.
Подобные действия вызывали сомнения среди общественности и даже у некоторых инженеров-электротехников, действительно ли система, повсеместно внедряемая, была системой Теслы. Подобное замешательство до некоторой степени имело под собой почву, несмотря на молниеносное судебное решение в пользу Теслы, принятое в сентябре 1900 года судьей Таунсендом из Окружного суда Коннектикута. Решение судьи было взвешенным и обоснованным:
«Благодаря гению Теслы ему удалось овладеть неуправляемыми, необузданными и до настоящего времени противоборствующими элементами в области природы и запрячь их как тягловую силу в машины человека. Именно он впервые показал, как преобразовать игрушку Араго в мощный двигатель, «лабораторный эксперимент» Бейли — в практичный мотор, счетчик — в тягловую силу. Он первым рассмотрел идею о том, что наличие обратного хода, противоречия в чередовании могут быть преобразованы в производящее энергию вращение, вихревое поле силы.
То, что другие воспринимали только как невидимые барьеры и несовмещающиеся силы, он посредством гармонизации их направлений свел все к получению энер-гиии. Он использовал на практике силу Ниагарского водопада, заставив его работать в двигателях отдаленных городов.
Следует принять судебный запрет на все требования о тяжбе».
Семьи, проживавшие в Уэст-Ориндж, Нью-Джерси, по соседству с огромными лабораториями Эдисона, стали замечать, что их животные пропадают. Вскоре причина прояснилась. Эдисон платил мальчишкам-школьникам по 25 центов за каждую собаку и кошку, которых он мог убить электричеством в процессе довольно жестоких экспериментов с переменным током. В то же самое время он выпускал листовки со словом «Предостережение!», написанным большими красными буквами. Суть этих посланий сводилась к следующему: если общественность не будет бдительной, то она может оказаться окончательно «обвестингаузенной».
Эдисон два года закладывал фундамент своей кровной мести. Он написал Е. Г. Джонсону: «Точно, как приход смерти, то, что Вестингауз умертвит клиента через шесть месяцев после того, как клиент установит его систему любой мощности. У Вестингауза имеется нечто новое, и это новое требует огромного количества экспериментов, чтобы довести это новое до практического применения. И никогда эта система не будет избавлена от опасности...»5
Теперь он обвинял Вестингауза в том, что сам делал для газовых компаний, когда посылал агентов по всей стране с пропагандой преимуществ постоянного тока: «Ни один из его заводов меня не волнует. Единственное, что беспокоит меня, — это то, что В. наводняет страну агентами и агитаторами. Он вездесущ и создаст множество компаний прежде, чем мы сможем что-нибудь об этом узнать...»6
Вестингауз, предвидя будущие сложности, с неохотой реагировал на оскорбления Эдисона, но в конце концов согласился пойти на образовательные меры, чтобы покончить с этим. Он сказал, что будет выступать, что напишет статьи, он сделает все, чтобы показать людям правду. Вестингауз сообщил Тесле, что намерен выиграть для своей компании право «запрячь» Ниагарский водопад.
Он также поглядывал на Чикаго и на Колумбийскую выставку, которая должна была проходить в 1893 году. Уже начинали говорить об этом событии, — в честь 400-летия открытия Америки, — как о завтрашнем дне Мира, как о Белом Городе, который будет освещать земли. Вестингауз не мог и мечтать о лучшей возможности, чем эта выставка.
К сожалению, лорд Кельвин, известный английский ученый, стал председателем Международного комитета Ниагары, учрежденного, чтобы выбрать наилучший способ применения Ниагарских водопадов. И Кельвин выступил на стороне старомодного постоянного тока.
Когда комиссия предложила приз в 3000 долларов за наиболее практичный план, на рассмотрение было представлено около двадцати предложений. Все три большие электрические компании — Вестингауз, «Дженерал электрик» Эдисона и Томсон-Хьюстон — решили не участвовать в конкурсе. Комиссия была представлена нью-йоркской группой, называвшейся Компанией по водопадному строительству. Президентом ее был Эдвард Дин Адаме. Как это представлялось Вестингаузу, эта компания «пыталась получить сотню тысяч долларов прибыли за информацию на три тысячи». Поэтому, когда они действи-
тельно «будут готовы к деловым переговорам», он предоставит на рассмотрение свои планы.
Как всегда в эти годы мощного роста экономики, у Джорджа Вестингауза появились сложности с деньгами. Перевести все его заводы на многофазную систему Теслы оказалось намного дороже, чем он предполагал. И теперь, когда ему понадобился капитал для расширения, банкиры с трудом откликались на его просьбы.
Единственным утешением для него было то, что и Эдисон тоже оказался в тяжелой ситуации. На Уоллстрит ходили слухи, что перед Эдисоном стояли очень острые проблемы, пока он не объединился с другими компаниями. Эдисон неистовствовал. Он говорил, что Вестингаузу стоило бы «держаться своего железнодорожного тормоза», поскольку он ничего не понимает в электрическом бизнесе.
И Эдисон начал «Войну Токов». Он нанес обводящий удар, пытаясь воздействовать на законодательство в Ол-бани, с тем чтобы провести закон, ограничивающий максимальное напряжение в сети величиной 800 вольт. Таким образом, по его соображениям, развитие направления «переменный ток» будет прекращено. Но законодатели не пропустили эту норму. А Вестингауз угрожал судебным преследованием фирме Эдисона и другим фирмам в штате Нью-Йорк за тайный противозаконный сговор.
«Этот человек сошел с ума, — изрек Эдисон в Питтс-бурге, — он решился летать на воздушном змее, который рано или поздно шлепнется в грязь»7
Кроме враждебной кампании в прессе, листовок и устных высказываний Эдисон инициировал также субботние демонстрации для толстокожих газетных репортеров. Он зазывал их полюбоваться на несчастных собак и кошек, похищаемых школьниками с улиц. Их умертвляли на металлических пластинах с проводами, по которым шел ток в тысячу вольт8.
Его сотрудник Бэчлор иногда ассистировал при подобных демонстрациях опасности переменного тока. Однажды, пытаясь удержать извивающегося щенка, он сам получил сильнейший электрический удар. Он описывает это как «ужасное воспоминание — будто душа была выдернута из тела... ощущение было такое, будто бы грубый напильник пронзил все дрожащие ткани тела». И все-таки убийство животных продолжалось.
Эдисон сражался в этой битве буквально «до смерти», хотя и не собственной. Он, Самуэль Инсул и бывший лаборант по имени Гарольд X. Браун разработали план, чтобы покончить с Вестингаузом, как они думали, раз и навсегда, посредством смерти третьих лиц.
Браун при помощи одной уловки ухитрился купить лицензию на применение трех патентов переменного тока Теслы. При этом Вестингауз и не догадывался об их намерениях. Затем Браун отправился в тюрьму Синг-Синг. Вскоре после того тюремные официальные лица объявили, что исполнение смертной казни будет производиться не через повешение, а на электрическом стуле. А именно — посредством переменного тока, благодаря любезно предоставленным Вестингаузом патентам.
А до осуществления следующей смертной казни «профессор» Браун отправился по стране с передвижным шоу Эдисона. Он убивал на сцене телят и больших собак при помощи переменного тока, объявляя, что он их «обвестингаузил». В сущности, он спрашивал американцев: «Неужели вы хотите, чтобы ваша женушка готовила вам еду при помощи этого изобретения?»
Настороженность общественности была подогрета до нужной степени, когда власти нью-йоркской тюрьмы объявили о первой запланированной казни приговоренного убийцы на электрическом стуле.
Уильям Кеммлер должен умереть 6 августа 1890 года.