- Если случится хоть какой-нибудь конфликт, если произойдет, хоть еще один отказ оптимизирующего фильтра. Если хоть что-то пойдет не так, то этот город вспомнит, что такое План "Гнев".
- Где тела убитых? - вновь повторился вопрос.
- В технобойне, в данный момент их, скорее всего уже разобрали на части.
- Отлично, их детали подойдут для Проекта "Гнев". Вы свободны... оба! - Повысилась громкость голоса.
Иван Гаврилович с хмурым видом вышел в коридор. Он знал все о Проекте "Гнев" и помнил опасности, которые он в себе таит. Для него была не приятна даже мысль о последствиях плана Совета. Старик был категорически против подобных мер, но он не играл никакой роли и он это точно знал, потому что, если не он будет выполнять свою работу, то всегда найдется другой, кто сможет справиться со своими переживаниями и склонит голову пред теми, кому служит. Он часто поглядывал на своего статиста. Ни слова не говоря, старик продолжал идти к выходу, понимая, что скоро в этом городе многое изменится.
Сам Статист был ошеломлен и обескуражен тем, что от него скрыты некоторые детали общественной и политической жизни города. Ни о каком Плане "Гнев" он не слышал. Впервые же он узнал о существовании купола, возможно даже нескольких, только сейчас. Из названия плана он понял, что ничего доброго он в себе не несет. Но в то же время Статист понимал, что, если план будет принят, все следы его заговорщических действий будут смыты. Это несказанно радовало молодого человека. Он видел в этом выход всех проблем. Старик не заметил едкую ухмылку на лице Статиста. Он просто шел и думал, что скоро этому городу придется несладко.
Порошок подействовал почти мгновенно. Илья потерял способность к осязанию. Он не раз щипал себя за кожу, чтобы хоть что-то ощутить, но все чувства пропали, как и обещал Хумо. Невежественное обращение с телами тех, кто решил испытать прекрасные чувства путешествия, было просто неописуемым ужасом для Ильи. Стариков тащили, как мешки с мусором. Столь пренебрежительное отношение показалось настолько невероятным, что Илье стало страшно за свою жизнь. Он почувствовал ускорившийся ритм сердца. Он часто посматривал на своего спасителя, но тот лишь изредка подмигивал и старался не произносить лишних звуков. Илья раз за разом прокручивал в голове все то, что произошло в самолете.
- Черт возьми, - беззвучно шептал он, - да я счастливчик.
Илья закрыл глаза и начал представлять остров, на котором ему так и не придется побывать. Несколько секунд прошло до того момента, как чьи-то сильные руки железной хваткой вцепились в плечи. Возможно, если бы снадобье не подействовало, то он почувствовал бы сильную боль, но этого не произошло. Неуютное ощущение обозначилось в голове. Людей, находившихся в салоне самолета, укладывали, словно кукол на каталки, и вывозили наружу. Обездвиженные и почти мертвые тела складывались штабелями. Илья старался наблюдать за передвижениями Хумо, его везли рядом, это давало надежды на будущее. Почувствовав тяжелый и грязный воздух, Илья едва не прокашлялся, но сдержав себя, поблагодарил Господа. Волнение росло с каждой секундой. Стук в груди оставался таким же четким и ярким, как и в первые минуты ужасной процессии. Внутренняя дрожь не переставала униматься. Шум подъезжающих автомобилей поведал о том, что их путешествие на "дивный остров" вот-вот начнется. Открылись двери, и тела были заброшены внутрь.
Благодаря порошку, Илья не мог чувствовать усталости ног, затекших от неудобного положения и боли в суставах от тяжести тел, наброшенных поверх него. Он чувствовал себя, как животное, что везут на бойню. Сначала ему предстоит, смотря улыбающемуся лику смерти, ехать долгое время в неуютной обстановке, прижатым множеством задниц других "кусков мяса", а потом и вовсе лишиться жизни. Такая ситуация Илью не устраивала. Ему было не по себе от того, что происходит. Он едва двигал головой из стороны в сторону, чтобы заметить Хумо, но его рядом не оказалось. Чувство одиночества еще больше сдавило тески нервных окончаний, и в голове появилась мысль о том, что конец близок. Илья все же не оставлял надежды, что его спутник все же поможет и выполнит обещание. Но это было скорее надеждой, нежели уверенностью. Вокруг были десятки людей, дремавших так сладко, что Илья на миг им даже позавидовал. Если бы старики увидели эту картину, то не миновать бы нескольких смертей от инфаркта.
Илья закрыл глаза и попытался уснуть. И это ему удалось, скорее от шока, чем от усталости. Очнулся он, когда его и всех остальных доставали наружу. Он не знал, сколько он провел времени в дороге, но местность казалась ему незнакомой. По роду деятельности, он часто мог находиться в разных уголках города, но здесь он точно никогда не был. Пред ними показалось высокое и широкое здание. Двери открылись, и глазам представился длинный и широкий коридор. Он спускался вниз на неизвестную глубину. Илья не верил, что все происходит наяву, но глаза не могли обманывать. Любой посторонний звук привлекал его внимание, терзая страхом. Он никогда в жизни не был так беспомощен и так одинок. Все надежды на будущее "проваливались" в этом коридоре, хороня их под толстым слоем страхов и ужасов сознания.
Наконец, когда коридор был пройден, стало ясно, что он и все те, кто попал на тот самолет, находятся в какой-то неизвестной мастерской. Шумящие станки и груды металлических деталей, что ползли по конвейерам, создавали странную и неуютную обстановку. Илья не успел заметить, что там производили.
По дороге Илье встретились множество коридоров и лифтов. Случайный свидетель окончательно понял, что ему не выбраться. Для него это помещение превратилось в нескончаемый лабиринт, в конце которого ждет минотавр, готовый поглотить плоть любого человека. Сначала, он мог представить, на каком этаже находится, и как можно выбраться из этого места, но перемешавшись, все этажи и нескончаемые коридоры сбили с толку.
Илья видел, как каждого человека укладывали на койку и подключали к странным аппаратам. Когда дело дошло до него, он закрыл глаза и смирно ожидал окончания этого необычного экзерсиса. Вскоре все закончилось. Ощущение свободы от чужих рук немного облегчило самочувствие Ильи. Комната опустела, странные санитары ушли и не возвращались. Илья постарался поднять голову, но услышал голос в стороне от себя.
- Резко не двигайся. Так будет лучше для тебя.
Илья узнал в голосе собеседника Хумо. Он послушался совета и лежал неподвижно, закрыв глаза. Дожидаясь продолжения разговора, он пролежал не меньше пяти минут. Но почувствовав, что слушать тишину он больше не может, открыл глаза и прошептал:
- Каков дальнейший план? Что делать будем?
И вновь молчание. Что-то сжалось внутри. Он был готов в тот же момент закричать, что есть мочи, но предугадывал возможные последствия. Пытка тишиной продолжилась. Не зная чем себя занять, Илья задумался о возможной судьбе брата. Именно в этот момент он до конца осознал всю серьезность этой ситуации. Он чувствовал себя, как подопытное животное, чьи движения скованы, а жизнь зависит лишь от желания экспериментаторов. Илья осторожно поднял голову и обнаружил, что помещение имеет необычную структуру. В центре комнаты, на полу, находилось широкое пустое пространство в виде квадрата. Люди, лежавшие вокруг, сияли счастьем. Улыбки на их лицах говорили о том, что они уже находятся в той матрице, какую выбрали - кто-то смотрит на пирамиды, а кто-то штурмует Килиманджаро. Но в действительности они не осознавали, что все то, что они видят - лишь программа. И радостно и тошно было наблюдать, что все эти люди верят в то, что происходит в их видениях.
Отчаяние остаться в этом месте навсегда окутало разум Ильи. Словно тиски сжимали все здравые мысли одну за другой. И вновь знакомый голос оборвал раздумья пленника.
- Если ты хочешь выбраться отсюда, то должен слушать меня. Я же тебе сказал не двигаться, так почему ты все еще мотаешь головой? - Нотки злости чувствовались в голосе Хумо.
- Потому что ты мне не объясняешь свои слова. Я не могу просто лежать и бездействовать. Мне нужна моральная подпитка.
- Взгляни на верхний левый угол перед собой. Что ты видишь?
Илья прищурил глаза и увидел небольшую белую коробочку, ни чем не примечательную.
- Вижу и что с того? Коробка какая-то. Ты мне не ответил на вопрос: "Почему я должен лежать спокойно?"
- Если ты все еще со мной споришь, то я, возможно, ошибся, выбрав тебя в напарники. Прощай!
- Постой, постой! Ты же понимаешь, почему я себя так веду. Согласись, я в отчаянии. Меня трясет, как собаку на морозе. Всего лишь объясни и я все пойму.
- Это не коробка. Это сигнализирующий датчик сознательной мозговой активности. - От этого названия Илье стало страшновато. Он тяжело сглотнул горький комок, подкативший к горлу, и продолжил слушать. - Поверь, он уже обнаружил, что ты слишком много думаешь и воспринимаешь обстановку этого помещения. Единственное, почему он все еще не вызвал санитаров, так это потому, что концентрация в крови активного алкалоида еще высока. Датчик считает твои мысли просто остаточным явлением. Но если ты так и дальше будешь вертеть головой, то будь уверен - к нам придут и тебя я спасти уже не смогу.
- Почему же ты раньше молчал, а сейчас говоришь, ведь датчик никуда не делся? - едва двигая губами, задал вопрос Илья.
- Потому что этот датчик работает не всегда и как только он включается, я замолкаю и не шевелюсь. Если нас обнаружат, то я тебя убью до того, как нас погрузят в сон. Поверь мне.
Илья в очередной раз постарался приглядеться к датчику. Он представлял собой обычную пластиковую коробочку и никаких особых примет Илья в нем заметить не смог.
- Как ты видишь, что он включается?
- Как ты думаешь, зачем мне очки?
- Для зрения, для чего же еще?
- Вот именно... для зрения! Через них я вижу все лазерные сетки, которые на данный момент придуманы. Это специальное стекло, которое поляризует пространство и обнаруживает разряженные частицы воздуха.
- Не совсем понимаю тебя, но...
- Замолчи, - повысил голос Хумо и замер.
Илья, не медля, закрыл глаза и застыл. Искреннее желание вырваться из этого угнетающего места становилось все сильнее, поэтому любую попытку почесаться или чихнуть он сквозь силу пресекал.
- Все, расслабься и в следующий раз дыши ровнее.
- Каков план? - дрожащим голосом произнес Илья.
Хумо хотел ответить, но был перебит.
- Дождемся, когда санитары уснут и вырвемся?
- Насколько я знаю, они не спят.
- Но ведь этого не может быть. Откуда ты все это знаешь? Ты раньше бывал здесь?
- Об этом позже. Мой план заключается в следующем...
Хумо дожидался, когда сетка исчезнет и можно будет начать осуществление плана. Лазер исчез, и оставалось не более пяти минут, чтобы вырваться из ремней, отключиться от аппаратов и продвинуться дальше, вглубь лабораторий. Хумо пальцами попытался достать, спрятанный заблаговременно, кинжал. Хумо, цепляясь кончиками пальцев, пытался достать до ножа, тот понемногу начал поддаваться. Мгновение спустя, очкарик разрезал ремень, оставлявший тело без движений. Трубки, подключенные к телу и голове, он отключил очень осторожно, почти трепетно, стараясь не повредить их. Он быстрым шагом направился к Илье. В его руке находился кинжал. В этот момент он был похож на серийного маньяка, чье ненормальное психическое увлечение - убивать и насиловать. Но благодаря случаю, Хумо был доброжелателен и дружелюбен, несмотря на ситуацию. Ловким движением, он освободил Илью, но трубки на этот раз так легко не поддались. Хумо часто поглядывал на датчик. Его руки тряслись, а со лба градом лился пот. Наконец-то трубки все же были отключены от тела Ильи, и "заключенные" оказались свободны. Очкарик в очередной раз взглянул на датчик. В глазах его скользнула тень страха, и он стремительным движением прыгнул в постель и замер. Вновь начали тянуться тяжелые минуты оцепенения и безмолвного страха. На этот раз Илья выдержал их с достоинством.
- Чисто.
- Наконец-то можно дышать полной грудью, - прошептал Илья.
- Поднимайся, - потянул за руку Хумо, - нам нужно спешить. Иногда санитары заходят проверить своих "путешественников". - Он улыбнулся.