Стеклов опешил, ведь он и сам хотел задать эти же вопросы, только в обратной последовательности.
- А я от вас ожидал услышать ответы на эти вопросы, - задумчиво произнес Роман.
На лице Антона появилась гримаса отчаяния.
- Просто, ты там так тихо сидел. Вот я и подумал, что ты поделишься с нами идеями.
- Прости, друг, но и меня эта пытка неопределенностью бьет по щекам не хуже чем вас.
- Выбраться мы не можем. Знать, что с нами будет - тоже, а когда нам дадут нормальную еду и подавно. - Саша наградил толстые стены камеры звонким, схожим с мальчишеской радостью смехом.
Но этот смех стал последним за последующие полдня. Все трое расселись по своим углам - каждый определил для себя место, - иногда жалея, а порой и укоряя себя. Стеклов начал рассматривать свою ладонь. Что-то в ней привлекло его взор. Толстые глубокие линии и красноватый оттенок линии жизни говорил о его горячем нраве и конфликтности. Линия эта была длинной и не обрывалась резко, это радовало Романа, потому что он был уверен, что не умрет в этой дыре, не узнав истины. Линии, густо сплетенные в паутину, могли не многим рассказать судьбу их владельца. Простой метод для некогда живших людей, стал настолько экзотичным, что Роману пришлось изрядно подыскать книги, чтобы хоть как-то обогатить извилины столь тонкой наукой - хиромантией. Но читать свое будущее предельно ясно он не мог. Для него оно было покрыто тайной. Что уж говорить о далеком будущем, если он не мог сказать, что произойдет через час или два.
Время тянулось долго. Порой Роману хотелось завести разговор, но подходящих слов он найти не мог - все перепуталось в голове. Руки он исследовал полностью. Затем последовали стены. Ничего выдающегося в них не было, и он переключился на своих братьев по камере. Этакие люди-звери, заключенные в клетку за непослушание или хищный оскал. Саша лежал и, прижав плотно губы, смотрел в потолок. Стеклов не знал, о чем он думает, но в глазах его не было отчаяния и это придавало сил. Санитар - иногда Роман в мыслях называл так Сашу - изредка, почти незаметно для окружающих трепетно потирал колено, словно в нем притаившимся зверем закралась боль. Иногда он садился на край койки и смотрел сквозь решетки, прикрыв ладонью глаза, словно задумавшись о чем-то. Проходило некоторое время, и он возвращался в положение лежа. Антон же ходил по камере, наматывая круги. В отличие от Саши, в нем читалась тревога и озабоченность, которая рождала в нем такое количество гнева, что сомкнув руки в кулаки, костяшки пальцев приглушенно потрескивали. Он был полной противоположностью Саши. Санитар похож на молчаливого мудреца, в коем хранил свой пыл отважный воин, а Антон - Стеклов называл его Драный - похож на бурлящий вулкан, готовый вспыхнуть в любой момент.
Пытка неопределенностью не закончилась, но в ней появилась некая искорка, которая смогла отогнать безмолвие от друзей, когда к ним в камеру привели еще одного пленника. Он был необычайно молод. Его светло-голубые глаза сверкали как факелы, зажженные в ночную пору где-нибудь на Востоке. Волосы черные как смоль. Щеки и шея, еще нетронутые лезвием бритвы, покрыты каплями крови. Руки по локоть измазаны в багровой жиже. Одежда простая - видно, что бедняк. Ростом не высок, но подтянут.
"Новобранец" громко кричал, воспевая и желая в речах смерть Седову. Когда его заперли за дверью, пыл немного поубавился, а в глазах появились песчинки тоски.
- Вы кто такие? - с порога задал вопрос паренек.
- Ждем участи, - ответил, поднявшись с кровати Саша. - Но пока не знаем, какова она будет. А ты кто?
- Мне плевать, чего вы ждете. Вы кто такие? Почему я вас не знаю? Вы не из бедняков! Это точно! - брызжа слюной, кричал горластый сокамерник.
- Поумерь свой пыл, пока зубы на месте! - Антон тот час же вскипел.
Паренек понял, что стоит прислушаться к словам громилы. Его вид не внушал веры в победу в драке, если бы она случилась.
- Расскажи, кто ты и почему здесь? - Саша сохранял дипломатический тон в разговоре.
- Убил одного из часовых Седова, - гордо заявил паренек и приподнял подбородок чуть выше. - Меня Дима зовут. А вы-то кто такие?
- Шли на свет молний и наткнулись на патруль. Без объяснений под дулами автоматов завели сюда и держат, не говоря ни слово. - Санитар указал на койку. - Присаживайся. В ногах правды нет.
Дима усмехнулся.
- Будто бы вот тут она есть. - Он показал себе на задницу и присел. - Давно здесь?
- Часов двенадцать-восемнадцать. Точно не могу сказать. Расскажи-ка нам, где мы находимся?
- Да, вы точно не местные. Да и рожи у вас слишком слащавые. - Он помедлил, но указав на Антона, сказал: - Особенно у него.
Шрам на лице налился кровью и покраснел. Драный, стиснув зубы, сделал шаг вперед. Саша остановил его.
- Не зли его. Он и без того на взводе.
- Это место называется Забытый завод. Держит вас тут Седов. Он местная знаменитость. Держит всю округу в страхе, иногда кого-нибудь убивает. Он сумасшедший. Его нужно остановить.
- Поэтому ты убил часового?
Паренек замялся и опустил голову. Нервно перебирая пальцами, он подбирал слова.
- Они убили мою маму. Седов готов убить всех, если у него возникают подозрения.
- Подозрения в чем?
- Да как в чем, ребята? Вы с какой планеты? Седов считает, что большая часть людей в городе - роботы. Не знаю, откуда у него такие сведения, но моя мать убита, и это не никак не исправить.
Роман вступился в разговор.
- В существовании роботов, подобных человеку, я сегодня уже убедился. И видел своими собственными глазами, как из башки этого недочеловека вылилась какая-то хрень, с виду больше напоминавшая испортившееся желе.
- Не знаю о чем ты, дядя, но моя мама не была роботом. Кого-то из наших забирали, тщательно проверяли, промывая мозг, и отпускали домой. Ходят слухи, что он весь город хочет истребить и начнет он с богатых. Конечно, мне их судьба безразлична, но ведь он их будет убивать, как роботов, а не как жирующих на наших страданиях людей. Если бы я и пошел резать глотки толстосумов, то только за их нечеловеческое отношение к нам. Хотя, - он задумался, - если их отношение к нам нечеловеческое, то их вполне можно отнести к роботам, ведь роботы тоже людьми не являются.
- Похоже, что ты их ненавидишь больше, чем Седова.
- Больше, чем Седова ненавидеть невозможно! - натянуто усмехнулся паренек. - Я решил для себя кое-что и придерживаюсь этих мыслей. И, если бы не этот параноик, то я бы поднял восстание и все равно перебил жирдяев.
- Считаешь, что это правильно? - поинтересовался миллионер.
- Я уверен в этом.
- С тобой все понятно. Ты хочешь убить богатых, потому что они богаты. А почему Седов решил, что среди богатых полно роботов.
- Какая мне разница? Он их перебьет и все.
- Так и говорят? Хочет перебить жителей богатых районов? А как же проверки, о которых ты сказал. Он же должен сначала проверить их. Может быть, и есть среди них роботы, но их единицы! - воскликнул Роман, теряя твердость в голосе. Для него такой поворот событий казался настолько фантастическим, что на лице проскочила отчаянная улыбка.
- Улыбайся, улыбайся! Все равно вам богатеям - конец. Я же вижу, что вы не из простого люда. Считайте, что вы уже мертвы. Разрывной патрон и ваша голова превращается... превращается голова... в элегантную кашу. - Мальчику, судя по всему, нравилось представлять этот фрагмент его фантазии. - Такова ваша судьба и от нее не убежать.
- А что же он сделает с тобой за то, что убил его человека? - Антон прищурил глаза в ожидании ответа. В груди раздавался ускоренный темп "насоса".
- Со мной все решено! - без капли сожаления ответил Дима. - Мне - конец и на этом точка. Да я и не сожалею. Я сожалею лишь о том, что не прибил еще нескольких.
Саша отвел взгляд, и болезненно, скривив лицо, погладил колено.
- Ты думаешь, он сможет осуществить свой план?
- Конечно! У него столько людей, что всей полиции города не хватит оружия, чтобы остановить их.
- Как я понимаю, все его солдаты проверены?
- Вот бы знать! Думаю - да. Он им доверяет, как себе.
- Хорошо, но почему же он еще не убил нас? Чего он ждет?