- Я вижу, что человек не слишком ценит жизнь других. Он готов ломать и крушить, разорять и убивать и лишь в единичных случаях созидать и помогать. Я хотел быть человеком, но вижу, что это слишком большая ответственность.
Он вскарабкался на подоконник и, откинув голову назад, прыгнул вниз.
Полет длился мгновения, но он показался ему вечностью. Статист успел подумать о том, что сможет жить вечно, благодаря технологиям. "Мое тело вскоре обнаружат, и центральный мозговой чип установят в чью-нибудь голову. Так я вновь и вновь буду перебираться из одного тела в другое. Единственное превосходство робота над человеком - вечная жизнь и бесконечное самосовершенствование". Он успел увидеть охотника попытавшегося протянуть руку в надежде спасти самоубийцу. Один из членов братьев Гилеля выкрикнул:
- Ты и так человек!
Эти слова были восприняты мозгом, но не были проанализированы. Черепная коробка приглушенно треснула, как и треснули светлые мечты быть осознанным человеком.
Иван Гаврилович, заправив руки за спину, просматривал боевых роботов. Они выстроились в ровные шеренги и ждали приказов. Ни одного повторяющегося лица, ни единого сходства во внешности, только строгая выправка и холодный взгляд. Старик вглядывался в этих бравых бойцов и видел в них возможную скорую гибель жителей города. Если же их не убьют, то просто прочистят мозги. Он был уже достаточно долго в этом деле и знал, что говорить и какие приказы отдавать солдатам.
Помещение вмещало в себе примерно тысячу роботов. Этого числа должно было хватить, для возобновления порядка на всей территории города. Слишком уж неспокойными стали взгляды и мысли всех его жителей. Многочисленные шпионы старика докладывали, что и среди богатых назревает конфликт. Поговаривают, что им надоел неочищенный воздух, и надоели толпы сорняков на их улицах. Богатеев нельзя было винить, потому что у них свои ценности, а у бедняков свои. "Если бы они только знали, как живут люди за стеной", - подумал Иван Гаврилович.
Никогда раньше он не чувствовал такого нескрываемого отвращения от этой процессии. Его выворачивало наизнанку от нежелания что-то менять в этом городе. Будь его воля, он бы оставил все на своих местах и дождался конца всей этой истории, но Совет дал указание, а ослушание - гибель. Лишиться жизни для Ивана Гавриловича означало... Для него это означало - действительно лишиться жизни, потому что он не был роботом, он - простой человек, который знает немного больше других. С одной стороны ему повезло - он знал все и был не последним человеком в городе, с другой стороны - его предшественник покончил жизнь самоубийством. Таковой была цена всех знаний этого города. Предшественник просто не выдержал всей тяжести возложенных на него обязанностей. Он посчитал, что лучше быть мертвым, чем знать, что кто-то подобный ему копается в дерьме лишь потому, что так решил Совет. В нем взыграло чувство человечности, и накануне очередного Плана "Гнев" он раскрасил заднюю стенку своими внутренностями. Иван Гаврилович понимал его, но следовать его примеру не решался. Он был жизнелюбив и знал, что это не единственный выход. Для себя он строго решил, что если уж Сорняки прорвутся к нему, то он не будет от них ничего скрывать.
Старик еще раз строго осмотрел солдат и остановился, решив, что пора начинать зачитывать задачи. О правах роботов он должен будет рассказать позже. В прежние годы речь он начинал с ободряющих приветствий и слов, но многое изменилось.
- Время для подготовки плана решено сократить. Поэтому вы скоро отправитесь на задание. Задача номер один: заключить каждого жителя города в стазис. На данный момент в сознании находится шестьдесят три тысячи четыреста пятьдесят девять человек. Большая часть из них добровольно войдет в стазис в аэропорту. Второе: необходимо использовать исключительно криогенное оружие. Каждый, кто использует что-то другое, будет отправлен на технобойню. Теперь немного о ваших правах. У вас нет прав. У вас нет ничего, что вы бы могли беречь. У вас одна цель - выполнить приказ. Все, что не относится к приказу, будет причислено к незаконным связям с человеком. Если вы поможете старушке подняться с асфальта - вы враг. Если у вас возникнет мысль дать врагу убежать на несколько метров, путь вам заказан на технобойню. Запомните: вы не должны думать, вы не должны решать, вы просто исполняете приказ! - На последних словах старик сорвался на крик. Из глаз покатились ниточки слез. "Как приятно осознавать, что я все еще человек", - подумал старик, ощущая влагу на щеках.
Иван Гаврилович опустил взгляд, понимая, что наделил этих особей правами на заморозку людей. Он тяжело вздохнул, откинул минорное настроение в сторону и с огоньком в голосе прокричал:
- Вперед! За Совет! За Кодекс!
Получив заветную цель - магнитную бомбу, - Седов почувствовал несказанную радость. Он понял, что медлить нельзя. Необходимо приступить к выполнению заветной мечты - уничтожению богатого района. Его речь пред солдатами длилась - по началу - долго и утомительно. В его глазах горел напалм страстей, и что-то дьявольское наполняло его естество. Седов был готов в то же мгновение сорваться с места и, минуя все предосторожности, открыть огонь по толпам богатеев, в коих видел лишь роботов и не более.
Среди солдат послышалось неодобрительное перешептывание. Одно дело говорить о войне, другое - идти и умирать на ней. Идеи Седова казались им вполне разумными, но стрельба по манекенам не могла заменить им беготни с оружием против роботов, лишенных чувства усталости и жалости. Легкая дрожь пронеслась по стройным рядам бойцов. То и дело среди них возникал вопрос: "А когда же это все произойдет?" Седову этот вопрос показался необычайно детским и скомканным. Несколько дней назад он видел в них опору и защиту "интересов города", но теперь они были похожи на новорожденных котят, которые не способны открыть глаза и представить насколько серьезна обстановка вокруг.
Вспыльчивый характер Седова вновь проявил себя в безумном и оглушающем крике. Он орал и проклинал все вокруг, припоминал бойцам о том, что если не сейчас, то вскоре их истребят, как бездомных собак, иногда набрасывающихся на прохожих. Его кулаки сжались, а на раскрасневшемся лице проступили капельки пота. Седов, изрыгая пену, ошарашено жестикулировал. Он был похож на взбесившегося титана, выбравшегося из тюрем ада. Каждое последующее его слово воспринималось, как цитата из священного писания, отклонение от которого каралось смертью с небес. Седов умел зажигать толпу и в этот раз ему это вновь удалось. Он видел чувство гордости и стремление поскорее оказаться в битве против роботов в искаженных лицах солдат. Теперь они не казались котятами, скорее голодными тиграми, от лап которых умрет ни одна сотня разрядившихся в людей роботов.
- Да! - шептал себе под нос обрадованный лидер. - Да! - повторял он вновь и вновь, видя, на что готовы его люди.
Ему не были нужны ни оптимизаторы мышления, ни любая другая хренотень, способная приводить человека в исступленное повиновение. В нем было достаточно харизмы и еще чего-то такого, что было способно возбудить в слушателе неистовство и берсеркскую уверенность в себе. Седов остался доволен собой.
- Вперед, дети бедноты! Хватайтесь за оружие и убейте каждого, кто встанет на вашем пути. Пусть это будет ребенок! Пусть это будет старик! Убивайте! Потому что под масками человеческого добродушия скрываются те, кто вас лишил нормальной жизни и возможности быть человеком!
Что он подразумевал под выражением "...лишил возможности быть человеком..." никто не понял, потому что в голове поселился сумбур и дикость.
Солдаты, толкая друг друга, выбежали из помещения. Меньше чем через час в руках каждого из них был автомат. Легкой трусцой они направлялись к центральному входу в район бедных. Седов решил, что не стоит заходить с черного входа и ждать пока сатанинский пыл его людей утихнет. Он отдал приказ идти напролом. Он знал, что жертв будет много, но это не останавливало его, ведь в его распоряжении находилось не меньше пятисот солдат. К несчастью лидер группы не знал, что врагов будет вдвое больше.
Роман шел впереди вместе с Хумо. Блеск в его глазах невозможно было не заметить. Он чувствовал, что они подобрались к разгадке настолько близко, что их сможет остановить лишь пуля - и то вряд ли. Впереди показались границы барьера. Этот купол по-прежнему искрился различными цветами радуги. Хумо недоверчиво осмотрел место, где проводились предыдущие испытания. Никаких следов возможного прохода не осталось. Он отошел на несколько метров и швырнул бомбу к куполу. По привычке все зажмурились ожидая взрыва, но вместо оглушительного шума, Роман услышал приглушенное шипение. Он кинул взгляд и увидел зияющий проход диаметром не меньше трех метров.
- Нужно спешить, - заметил Илья, запрыгивая первым.
Его примеру последовали и другие.
Спустя некоторое время на горизонте показались высотные и ухоженные дома Богатого района. По дорогам, курсируя, каждые пять минут двигались патрульные машины. Подготовка к военным действиям шла полным ходом. Никто из братьев Гилеля не знал, что война уже началась. Чувство войны настолько пропитало воздух, что при каждом следующем шаге казалось, что кто-то вот-вот выпрыгнет из-за угла. Через каждые пятьсот метров стоял вооруженный странным оружием человек - скорее всего робот. Благо, что темнота играла на пользу героям. Они шли осторожно, тщательно прорабатывая маршрут. Прожекторы, часто пересекаясь между собой, создавали что-то похожее на паутину. Лучи выискивали разгорячившихся повстанцев.
- Похоже, что ни для кого не секрет, что "Дыра" готовит вооруженное восстание, - изумившись широте проделанной работы роботов, заметил Хумо.
- Если не разделиться, мы попадемся. Это факт. Поэтому, предлагаю такой вариант. - Виктор Эдуардович окончательно пришел в себя и теперь был готов "проломить стену головой". - Я, Илья и Хумо пойдем на телевидение, а Роман, Антон и Саша отправятся прямиком в логово "зверя". Не сочтите за трусость, но вы это должны увидеть. Формалиновая комната - "одно из чудес света".
- Телевидение? Хм, чертовски хорошая идея, - вступил в разговор Саша. - Люди должны знать правду.
- Сначала нам нужно добраться до тайной квартиры братьев Гилеля. Там мы сможем узнать последние новости.
Путь продолжился. Сторожевые псы Ивана Гавриловича патрулировали каждую улицу, но это были не роботы. Обычные полисмены, выполняя приказ, несли службу. До них дошли сведения, что у ворот Дыры произошла небольшая стачка. Сорняки настолько озверели, что расстреливали даже тех, кто был безоружен. В отличие от роботов, люди могли отвлекаться от выполнения приказов и часто занимались своими делами. Это помогло группе Хумо пройти незамеченной.
- Вот он. - Костя указал на высотное здание. - Туда нам нужно попасть... Осторожно. - Он резко опустил голову, спрятавшись за мусорным баком.
- Что там? - готовя оружие, произнес Антон.
- Патруль. Подождем немного.
Полицейская машина медленно проехала по дороге. В прозрачных стеклах виднелись вооруженные люди. Они с облегчением убедились, что улица чиста от чужаков и продолжили неспешную езду.
Через несколько минут Роман и остальные стояли у входной двери конспиративной квартиры. Хумо неуверенно сделал несколько ударов по гладкой поверхности металлической двери.
- Почему они не открывают? - начал нервничать Антон.
- Успокойся. Они просматривают ваши тела. Не думаешь же, ты, что каждый, кто захочет войти, действительно войдет.
Раздался шум открывающихся запоров. На пороге стоял двухметровый человек с темно-рыжей козлиной бородкой, лысым испещренным шрамами черепом и диким, недоверчивым взглядом.
- Кто такие? - оглушительным басом вопросил великан.
- Они со мной. Помогут навести в этом городе порядок.
Великан оставался на месте. В его руках блеснул предмет похожий на мачете.
- Я тебе, конечно, верю, но вот его я на порог пустить не могу. - Он презрительно указал на экс-полицейского.
- Это почему?
- Я знаю, кто он и знаю, в какие "игры он играет".
Офицер выступил вперед. Его глаза краснели от злости, а ногти на руках побелели. Он раздраженно, пытаясь не сорваться на крик, проговорил:
- Если это и было, то только потому, что я не знал, что основная часть моего тела состоит из металла и прочего инородного дерьма. Так что впусти меня, если не хочешь, чтобы эта железяка оказалась у тебя в заднице.
Великан не испугался, но решив, что с этого парня достаточно, медленно хлопнул ресницами и отошел в сторону.