Крейсер «Олимпия»
В ночь на 1 мая 1898 г. выдалось новолуние. На бездонном черном небе сияли только яркие звезды, а под ними расстилался, теряясь вдали, фосфоресцирующий след колонны боевых кораблей. Контр-адмирал Джордж Дьюи стоял на мостике, наслаждаясь прохладой тропической ночи; порывы теплого ветра доносили до него слабые ароматы близкой земли. Азиатская эскадра Северо-Американских Соединенных Штатов проходила из Филиппинского моря в пролив Бокас-дель-Гранде. На севере в неясно темнеющей громаде угадывался остров Кабальо, справа по борту лежал Эль-Фрайе. Впереди невидимо расстилалась огромная Манильская бухта. Прошла первая неделя, как была объявлена испано-американская война.
Многие бы сочли замысел американского адмирала отчаянной авантюрой — прорываться с бронепалубными крейсерами во вражескую базу с мощной береговой защитой. Однако Дьюи не зря был учеником великого флотоводца Фарагута, который ходил с деревянными фрегатами на огнедышащие бастионы южан. Смелость и отвага грозы конфедератов только на первый взгляд казались безрассудными. Он, Дьюи, четко следовал главному правилу своего учителя. Каждая победа должна быть тщательно подготовлена. Необходимо знать всё о противнике и месте боя, предусмотреть все случайности и иметь план на каждый такой случай.
От Фарагута Дьюи научился не бояться врага, ведь обычно противник не имеет тех сил, которые ему приписывают. Пусть другие заранее оплакивают американские команды, идущие прямо в пасть зверю. Дьюи заблаговременно собрал сведения о Филиппинах — главной тихоокеанской колонии Испании. Получалось, что грозный королевский флот на самом деле — горстка слабовооруженных тихоходных кораблей, способных испугать разве что малайских пиратов и местных инсургентов. Сами испанцы начали уже потихоньку разоружать свою эскадру, чтобы поставить пушки на укрепления колониальной столицы.
Адмирал Дьюи
Дьюи предупреждали, что на подступах к Маниле — батареи с мощными орудиями, проходы перегорожены минными полями. Но адмирал знал о слабой подготовке испанских канониров, что же касается мин — для их установки при такой глубине и силе течение потребовалось бы исключительное умение, к тому же здешняя вода быстро разъедает сталь корпусов и минрепов. И всё же Дьюи был в меру осторожен. Он повел эскадру дальним южным проливом, а не кратчайшим путем, где, по данным разведки, испанцы устроили свои главные батареи. Прорыв в Манильскую бухту должен был состояться глубокой ночью, когда американцев никто не ждал.
По дороге от Гонконга к Филиппинам на эскадре непрерывно проходили боевые учения. С кораблей было выброшено всё лишнее дерево — чтобы избежать пожаров. Для поднятия духа экипажам зачитали листовку испанского губернатора Манилы с оскорблениями флага Соединенных Штатов и американских моряков, названных «паршивым сбродом». Команды дружно отвечали яростными криками: «Мы их прикончим!»
На военном совете предлагали послать вперед транспорт-заградитель — на случай, если испанцы всё же выставили мины. Дьюи ответил: «Есть там мины или нет — эскадру поведу я сам!» Выкрашенные в темно-серый цвет корабли шли тихим ходом в полной темноте. Были погашены все огни, кроме одного фонаря на баке — чтобы держать кильватерный строй друг за другом. За флагманской «Олимпией» — новейшей и самой мощной в эскадре — следовали крейсера «Балтимор» и «Рэйли», затем канонерки «Петрел» и «Конкорд»; замыкал боевую линию устаревший крейсер «Бостон». Чуть поодаль держались сопровождавшие эскадру военный транспорт и два парохода-угольщика. В ночной тишине было слышно лишь как стучат машины, взбивая винтами воду за кормой.
Адмирал распорядился держаться южного края пролива. От Эль-Фрайе теперь отделяло только полмили. Неожиданно с острова взлетела ракета, на миг осветив вспышкой растянувшуюся по проливу эскадру. Спустя несколько секунд темень ночь сменило буйство ярких красок. Ракеты взлетали одна за другой, иногда по несколько штук сразу, разрывались над кораблями яркими огненными цветами, так что офицеры и матросы как один задрали вверх головы, любуясь невиданным ярким зрелищем. Потом по освещенной фейерверком эскадре с острова ударила береговая артиллерия.
Судя по грохоту выстрелов, это были старые 5-дюймовые орудия. Но не меньше десяти штук! Дьюи здесь будто ждали! Что бы делал на его месте адмирал Фаррагут? Прорываться на полном ходу? Но в ночной темноте легко сесть на рифы или вылететь на мель… Корабли уже стреляли в ответ без команды, стараясь по вспышкам выстрелов угадать скрытого в темноте противника.
Дьюи распорядился передать световыми сигналами на канонерки, чтобы они зашли вперед и встали между крейсерами и берегом. «Петрел» и «Конкорд» с их меньшей осадкой могли пройти и по малой глубине. Кроме того, адмирал рассчитывал, что установленные на высоком берегу испанские пушки не смогут действовать против кораблей, подошедших к острову совсем близко. Похоже, задумка удалась. Испанцы сосредоточили весь свой огонь на приближающихся канонерках, однако с какого-то времени все их снаряды ложились с перелетами. «Петрел» и «Конкорд» вели по берегу непрерывный огонь. Две канонерки могли бить бортовым залпом сразу из пяти скорострельных 6-дюймовых орудий. Было видно, как на Эль-Фрайе рвутся снаряды, освещая вспышками открытые позиции вражеской артиллерии. Даже если пушки не были сбиты, всю прислугу разнесло в клочки осколками. Батарея прекратила огонь, не взлетали больше с острова и ракеты.
Эскадра громкими криками приветствовала победу канонерок. Те, не дожидаясь крейсеров, двинулись дальше по проливу. Адмирал Дьюи запросил о потерях при обстреле. Испанцы стреляли на удивление метко, досталось почти всем. К счастью, ни один испанский снаряд не разорвался, поэтому повреждения ограничивались сквозными пробоинами в палубе и надстройках. Из крейсеров больше других пострадал «Бостон» с его полным парусным рангоутом. Палубу там пришлось очищать от обломков фок-мачты. На «Конкорде», прежде чем он оказался в «мертвом пространстве», испанский снаряд разворотил нос, так что было уничтожено два малокалиберных орудия. В целом, заключил Дьюи, эскадра отделалась достаточно легко, хотя и испанцы показали, что готовы к бою…
Где-то впереди в непроглядной ночи над темной водой вдруг вырос огненный куст, через мгновение докатился гул сильного взрыва. В проливе всё же были выставлены мины! Корабли включили прожектора, скрытность уже не имела смысла. Шедший первым «Петрел» получил пробоину и повернул к берегу, где стал быстро погружаться на мелководье. Подошедший к подорванной канонерке «Конкорд» забрал команду, были сняты замки с орудий. Канонерка «Петрел» являлась самым малым и тихоходным судном в эскадре, но сердце адмирала пронзила острая боль. Он потерял корабль! Проклятые испанцы! «Помни о „Мэйне“!» — эта фраза газетчиков, оказывается, имела прямой смысл. Война началась с того, что в Гаване был взорван американский броненосец. Теперь у Манилы мина пустила на дно американскую канонерку.
Канонерка «Петрел»
Дальше шли с большой осторожностью, пустив вперед транспорт-заградитель «Мак Куллох». Прожектора светили в воду. Матросы с палубы и мачт высматривали мины в блуждающих вокруг световых кругах. Видимо, часть мин были сорвана взрывом и теперь плавали рядом с кораблями. Несколько штук расстреляли из пулеметов. Неожиданно совсем близко заметили след от движущейся торпеды. Прожектора зашарили в поисках нового врага. Под самым берегом обнаружили испанский баркас и немедленно открыли по нему огонь из всех орудий. Судёнышко разлетелось на мелкие обломки. Впрочем, баркас не был похож на минный катер… Неужели испанцы перебросили в Манилу миноносцы? Но почему тогда об этом ничего не доложили многочисленные информаторы? Дьюи начинало терзать чувство, что чего-то он всё-таки не предусмотрел…
Рассвет застал эскадру еще в проливе, хотя по плану они должны были уже подходить к Маниле. Прилив поднял воду выше выставленных на глубине мин, теперь можно было рискнуть идти прямо над ними. Когда скалы Эль-Фрайе остались позади, адмирал Дьюи приказал следовать полным ходом к гавани. Противник обнаружился южнее Манилы, у Кавиты, где располагался арсенал и маленькая крепость. Наблюдатели на марсах заметили, что от вражеской флотилии отделилось два корабля, уходящие в сторону моря. Смысл этого маневра был понятен. Не имея надежды уцелеть в открытом сражении, испанцы хотели увести хотя бы часть сил из Манильской бухты. Потом, действуя с одного из принадлежащих Испании островков, эти корабли могли бы угрожать транспортам, которые должны перебросить на Филиппины американский десант. Упустить врага нельзя было ни в коем случае! Дьюи просигналил, что он вместе с «Балтимором» отправляется в погоню за беглецами. Остальным — крейсерам «Балтимору», «Рэйли» и канонерке «Конкорд» было приказано блокировать суда, оставшиеся вблизи Манилы.
Крейсер «Рейина Кристина»
В уходящих испанских кораблях быстро распознали крейсера «Рейину Кристину» и «Кастилию» — самые крупные во вражеской эскадре. Испанцы спохватились слишком поздно. Их крейсерам, дававшим не более 15 узлов, было не уйти от шедших на 20 узлах «Олимпии» и «Балтимора». Не имели испанцы никаких шансов и в сражении. Каждый из королевских крейсеров имел лишь по шесть орудий средних калибров: 6,5-дюймовки на «Рейине Кристине», 6-дюймовки и 4,7-дюймовки на «Кастилии». У обоих полностью отсутствовала броневая защита, даже щиты у орудий; «Кастилия», к тому же, имела деревянный корпус. «Олимпия», превосходившая по тоннажу каждого из противников почти в два раза, была вооружена четырьмя 8-дюймовыми орудиями в двух бронированных башнях, а также десятью 5-дюймовыми пушками. «Балтимор» также имел четыре 8-дюймовых орудия, по одному на каждый борт на баке и юте, и, кроме того, шесть 6-дюймовок на бортовых балконах.
Быстроходные американские крейсера постепенно догоняли испанцев. «Рейина Кристина» и «Кастилия» были уже у северного выхода из Манильской бухты, когда оказались в пределах досягаемости тяжелых американских орудий. Дьюи приказал держаться на этой дистанции и обратился к капитану своего корабля: «Гридли! Открывайте огонь, когда будете готовы!» «Олимпия» отошла чуть в сторону, чтобы дать возможность стрелять и «Балтимору», идущему позади. Носовые орудия посылали в противника один 8-дюймовый снаряд за другим. Испанцы молчали, лишь маневрировали, пытаясь уклониться от обстрела.
Наблюдатель закричал, что видит впереди большой корабль. Дьюи сам полез посмотреть на марс. По проливу встречным курсом шел старый броненосец, с двумя боковыми двухорудийными башнями крупного калибра, практически без средней артиллерии — что-то вроде большого монитора. На мачте — желтый флаг с какой-то черной закорючкой. Что здесь делают китайцы? Для американского адмирала китайцы и военный флот казались понятиями абсолютно противоположными. Было забавно слышать, что у этих цветных в кофтах и с длинными косами, работающими в Сан-Франциско грузчиками или содержащими прачечные, есть, оказывается, даже собственные корабли, включая броненосцы. Три года назад флот китайцев победил очень похожих на них японцев, а потом умудрился свести в ничью случайную стычку с русской эскадрой. Хотя эти дикие русские, кажется, сами умудрились перетопить, сталкиваясь, собственные крейсера… Но когда этот китаец всё-таки собирается убираться с дороги?
«Регина Кристина» и «Кастилия» поравнялись с китайским кораблем. Несколько направленных в испанцев снарядов легли рядом с броненосцем. Дьюи собрался уже дать приказ на время прекратить огонь, чтобы ненароком не задеть некстати подвернувшегося нейтрала. И вдруг у того на носовой башенке вспухло облачко выстрела. Фонтан от падения 6-дюймового снаряда лег между «Олимпией» и «Балтимором». Первый выстрел был не предупредительный, а пристрелочный. Следом заговорил главный калибр броненосца — четыре 12-дюймовых орудия.
Броненосец «Чин-юань»
Адмирал Тинг Жу Чан устало посасывал давно потухшую трубку. Сегодня должно было случиться то, во что он сам еще недавно не мог поверить. Сколько усилий потребовалось на то, чтобы убедить канцлера Ли Хун Чжана в целесообразности дальнего морского похода. И это в то самое время, когда Поднебесная империя стояла перед реальной угрозой новой войны. В конце прошлого года (1897 по христианскому летоисчислению) немецкая эскадра появилась в бухте Киа-Цжоу в Шаньдуне, использовав как предлог убийство там двух своих миссионеров. В начале нынешнего года русские и англичане вырывали из рук друг у друга Люйшунь на Ляодуне.
Да, после того, как Тинг подрался в Цусимском проливе с адмиралом Макаровым, Ли Хун Чжан обещал царю Николаю для русской эскадры зимнюю стоянку в Люйшуне. Но теперь русские хотели получить порт в свое полное распоряжение. И в этот момент, вместо того чтобы заниматься реорганизацией военно-морских сил, главнокомандующий китайским флотом адмирал Тинг, оказывается, хочет вести эскадру на Филиппины!
Еще трудней оказалось объяснить свой замысел испанцам, подозрительно относившимся к появлению любого иностранного корабля в своих владениях. Однако когда разразилась война, Испания готова была принять помощь от кого угодно. Даже вовсе нежданную — от Китая. Как ни странно, не потребовало лишних объяснений то, откуда Тинг так хорошо и точно знает, что и когда предпримет американский адмирал. Европейцы не были готовы видеть в китайце флотоводца, зато охотно представляли его причастным к тайнам загадочной восточной магии. К тому же терять испанцам на Филиппинах всё равно было нечего.
Риск, однако, был большим. Не ясно, насколько уже произошедшие изменения в этом альтернативном мире затронули напрямую не связанные с ними события? Будет ли адмирал Дьюи прорываться в Манильскую бухту именно в ночь на 1 мая и именно проливом между Кабальо и Эль-Фрайо, ближе к последнему? Но соблазн использовать эту возможность был слишком велик.
У Тинга оказалось слишком мало времени. Он прибыл в Манилу лишь за несколько дней до появления там американцев, Дьюи не должен был успеть получить предупреждение от своих агентов. У китайцев оказалось недостаточно собственных мин, чтобы плотно перекрыть весь пролив. Испанские были вовсе негодные. Слишком мало удалось собрать пушек для береговой батареи; хорошо еще, что нашлось несколько опытных наводчиков, да еще осветительные ракеты вместо отсутствовавшего прожектора. Нельзя было слишком много ожидать и от единственного приведенного с собой миноносца.
Тинг понимал, что, скорее всего, Дьюи удастся прорваться в Манильскую бухту. А значит, предстоял эскадренный бой, исход которого представлялся неопределенным. У испанцев, по существу, здесь не было ни одного боеспособного корабля. Значит, рассчитывать приходилось только на самого себя. Тинг не мог забрать с собой современные корабли, составлявшие главную, Бэйянскую, эскадру китайского флота. Вместе со старым броненосцем «Чин-Юань» на Филиппины пришла лишь пара больших канонерок, которые в Китае хвастливо называли «крейсерами». А ведь им предстояло встретиться с настоящими мощными крейсерами американцев.
При этом Тинг вовсе не хотел втягивать Китай в большую войну с Северо-Американскими Штатами. Речь шла только о единичном сражении. Теперь такие вовсе не обязательно перерастали в полномасштабные военные действия. Прецедентом стала морская битва в Цусимском проливе три года назад, когда китайские и русские адмиралы решили помериться силой, не дожидаясь указаний из своих столиц. Теперь в случае международных затруднений полководцы предпочитали действовать, не оглядываясь на дипломатов. Обнаружив в Фашоде на верхнем Ниле французский отряд, английский корпус Китченера разгромил соперника, не вступая в переговоры. Стоило немецким кораблям появиться по соседству с Трансваалем, английский флот устроил им побоище в бухте Делагоа. При этом отношения Англии с Францией и Германией едва ли стали хуже обычного.
Перед приходом американцев Тинг вывел «Чин-Юань» в залив Субик, а утром 1 мая повел броненосец мимо Коррехидора обратно в Манильскую бухту. Испанские крейсера должны были выманить американцев прямо не него, чтобы первые выстрелы сделали комендоры Дьюи. Ну, а потом, когда будут выяснять обстоятельства дела, он, Тинг, скажет, что вынужден был обороняться, оказавшись по недоразумению в чужой разборке.
Всё произошло, как и было задумано. Два испанских крейсера прошли совсем близко от китайского броненосца, так что под американским обстрелом оказались все три корабля. Тинг поприветствовал улыбкой вставший по левому борту пенный столб и дал приказ открыть ответный огонь. Первой ударила 6-дюймовое орудие малой носовой башни «Чин-Юаня». Затем в сторону американцев поочередно разрядили четыре короткоствольных 12-дюймовки башни главного калибра. Одновременный залп из этих установленных почти по центру корабля тяжелых орудий мог бы повредить надстройкам, не говоря уже о людях. Находиться во время боя на расположенном над башнями мостике было просто невозможно. Тинг с офицерами поспешил спуститься в бронированную рубку.
«Олимпия» и «Балтимор» ответили на обстрел интенсивным огнем из носовых 8-дюймовок, но первые минуты боя их снаряды ложились с перелетами. Похоже, что по испанцам американские комендоры стреляли с установленной дистанцией, и не могли сразу перестроиться для обстрела идущего на сближение броненосца. Впрочем, американцы быстро исправили свое упущение. Как и у японцев, американские снаряды при взрыве разлетались на множество осколков, хотя нередко попадание не приводило к взрыву. Пока крейсера вели огонь только из носовых орудий, и не могли воспользоваться своим преимуществом в средней артиллерии. Тем не менее, вражеские снаряды падали на броненосец каждые несколько секунд. Осколки пробили броневой колпак носовой башенки. После взрыва боекомплекта там возник пожар. Наверх были высланы пожарные команды, мужественно вступившие в борьбу с огнем. Китайцы не могли похвастаться скорострельностью своих устаревших орудий, но их редкие выстрелы почти всегда ложились в цель.
Американцы начали разворот. Теперь их можно было рассмотреть во всей красе — элегантную, с высокими отогнутыми трубами «Олимпию» и угрюмый, почти лишенный надстроек «Балтимор». Вдоль темных силуэтов вражеских крейсеров пробежали огоньки бортового залпа. На «Чин-Юань» обрушился настоящий шквал огня. Броненосец заволокло дымом разрывов, осколки с визгом сметали оказавшихся на пути людей, дырявили палубу и мостик. Вниз рухнули вниз горящие обломки фок-мачты, упала тяга в изрешеченных осколками дымовых трубах. Доложили о поступающей в трюм воде, похоже, что в небронированной носовой части появились пробоины, через которые захлестывали волны. Кроме редких выстрелов из долго перезаряжаемых 12-дюймовок «Чин-Юань» мог отвечать только из двух бортовых 6-дюймовых орудий, снятых с потопленной японской «Нанивы». Зато когда башни главного калибра изготовлялись к выстрелу, то снаряд несся к американскому крейсеру точно чудовищный молот. Вот один прошел через «Балтимор» насквозь, другой, отрекошетив от воды и вращаясь волчком, разом снес на «Олимпии» задний мостик, погнул мачту…
Крейсер «Кастилия»
В горячке боя Тинг как-то забыл об испанцах. Накануне, обсуждая план операции, он предложил адмиралу Патрицио Монтехо держаться в сражении позади, укрываясь за корпусом китайского броненосца, как делали это в войне с Японией китайские крейсера. Однако горячих испанцев оказалось не удержать. Совершив разворот за кормой «Чин-Юаня», флагманский корабль адмирала Монтехо «Рейина Кристина» и сопровождающая ее «Кастилия» вновь ринулись в гущу схватки, с трудом обойдя не самый быстроходный броненосец. Тинг подсказал испанским командирам, как целесообразно защищать их безбронные корабли — установить брустверы из мешков с песком или углем, постоянно поливать водой палубу и деревянные надстройки. Но это была бы слабая защита, ну а то, как спасти от огненного дождя осколков деревянную «Кастилию», вообще не приходило в голову.
Сначала испанцам повезло, всё внимание команд американских крейсеров было сосредоточено на огневой дуэли с китайским броненосцем. Проскользнув в клубах дыма, стелящегося за «Чин-Юанем», испанские корабли подошли к кораблям Дьюи с фланга, поставив совершавший циркуляцию «Балтимор» под продольный огонь. Грациозные королевские крейсера, украшенные высокими мачтами, ударили бортовым залпом из десяти средних орудий. Их приземистый противник получил сразу несколько попаданий в корму. Крейсер окутался темным облаком разрывов, вверх взметнулся пламенный столб от сдетонировавших снарядов. Но самое главное — испанцам повезло повредить «Балтимору» рулевое управление. Американцы попытались управлять машинами, но при заклиненном руле это привело к тому, что крейсер встал на мели, буравя винтами взбаламученный ил.
Крейсер «Балтимор»
«Рейина Кристина» и «Кастилия» продолжали обстрел «Балтимора», который отвечал на их дружный огонь только из одного кормового орудия. Но скоро после первоначального успеха адмиралу Монтехо суждено было испытать всю тяжесть ответного удара. Флагман Дьюи «Олимпия» развернулся и перенес огонь с защищенного толстой броней «Чин-Юаня» на легкие испанские крейсера. Похожая на старинный галеон «Кастилия» сразу же загорелась под градом разрывных снарядов. Испанские матросы, спасавшиеся от охватившего палубу огня на мачтах, стали прыгать с дымящихся рей в воду. Через короткое время пылавший корабль потряс внутренний взрыв, на поверхности остался только развороченный, дымящийся корпус.
«Олимпия» теперь гвоздила «Рейину Кристину». На баке испанца разорвался 8-дюймовый снаряд. Только брустверы из мешков с песком спасли расчеты четырех орудий. Осколки долетели до самого мостика, где были ранены почти все офицеры. Следующий снаряд, пройдя в корпус, разворотил кают-компанию; пожар рядом со снарядным погребом потребовал его немедленного затопления. Однако огонь наверху продолжал распространяться. Осколок сбил гафель бизань-мачты, испанский флаг полетел вниз. Раненный в ногу адмирал Монтехо приказал немедленно поднять флаг обратно. Осенённая красно-желтым полотнищем, охваченная пожаром «Рейина Кристина» шла с сильным креном к берегу.
Гибель «Рейины Кристины»
Вмешательство Тинга не дало американцам добить уползающий к берегу испанский флагман. «Чин-Юань» вклинился между «Олимпией» и неподвижным «Балтимором». Дьюи никак не хотел оставлять своего поврежденного товарища, маневрируя и ведя огонь прямой наводкой. Сильно осевший кормой в воду «Балтимор» пытался отстреливаться из уцелевших орудий. На броненосце поспешно перезаряжали левую башню. Тяжелые орудия ударили практически в упор, снеся мостик, рубки и переднюю трубу. На их месте теперь дымилось развороченное месиво конструкций.
Проходя мимо разбитого крейсера, «Чин-Юань» выпустил в него торпеду из бортового аппарата. Скользнув под водой, самоходный снаряд исчез под бортом обреченного корабля. Оглушительный взрыв вознес в небо тучу обломков, осыпавших палубу броненосца. «Балтимор» переломился пополам. Его кормовая часть быстро затонула; носовая, на которой сгрудились остатки экипажа, осталось стоять на мели. Видя гибель «Балтимора», флагман Дьюи набрал ход и стал уходить к Маниле. Как только «Олимпия» скрылась за дымной пеленой, китайский броненосец, замедлив ход, встал у берега. Бой с современными крейсерами стоила старому кораблю слишком дорого. Команда бросилась бороться с возможным затоплением.
Крейсер «Рэйли»
Оставленные Дьюи в Манильской бухте корабли не стали дожидаться возвращения своего адмирала. Предложив вспомогательным судам держаться подальше от сражения, крейсера «Рейли» и «Бостон» вместе с канонеркой «Конкорд» двинулись в сторону разводившей пары испанской флотилии. Противник не казался им слишком серьезным. После ухода «Рейины Кристины» и «Кастилии» у испанцев осталось лишь четыре небольших крейсера, значительно уступавших по тоннажу даже американской канонерке. Вооружение каждого испанского кораблика состояло из четырех 4,7-дюймовых орудий. Два крейсерка-систершипа — «Исла де Куба» и «Исла де Лусон» — имели хотя бы неплохой ход и даже кое-какую броневую защиту, у двух других, более старых «Дона Антонио де Улоа» и «Дона Хуана де Аустриа», не было и того. Пятым испанским судном была крошечная канонерка «Маркиз де Дуэро». Против 19 испанских пушек среднего калибра у американцев было 11 орудий на «Рэйли», 8 на «Бостоне» и 6 на «Конкорде».
Крейсер «Исла Де Куба»
Внезапно со стороны Манилы, из-за стоявших на рейде гражданских пароходов и парусников, показалось два небольших, низкосидящих военных корабля. Сигнальщик на марсе «Рэйли» разобрал передаваемое с них сообщение. От имени какого-то китайского адмирала американцам предлагалось воздержаться от боевых действий ввиду присутствия в международном порту Манилы коммерческих судов разных наций. Капитан Миллер громогласно зачитал это сообщение с мостика «Рэйли». Команда ответила общим хохотом. Слова о китайском адмирале звучали как настоящий анекдот. Тем не менее, Миллер попросил принести на мостик морской справочник. Идущие встречным курсом корабли были распознаны как малые броненосные крейсера китайского императорского флота — «Пин-Юань» и «Цзи-Юань». Подумав, американский капитан велел передать сообщение, что просит извинение за беспокойство и предлагает нейтралам для их безопасности покинуть гавань.
Ответом был снаряд, взбивший фонтан впереди «Рэйли». Китайцы почти достали его из дальнобойного тяжелого орудия. Капитан Миллер дал полный ход, чтобы быстрее сократить дистанцию. Из крупного калибра на «Рэйли» было лишь одно 8-дюймовое носовое орудие против трех тяжелых у китайцев: 10-дюймовое у «Пина» и два 8-дюймовых у «Цзи». Зато в средней артиллерии полное превосходство будет у «Рэйли» — десять 5-дюймовых пушек против трех китайских 6-дюймовок. Он, Миллер, справится с наглыми косоглазыми один, даже без отставших из-за тихого хода «Бостона» и «Конкорда».
Крейсер «Цзи-юань»
«Бостон» тем временем уже стрелял по шедшим параллельным курсом испанцам. На такой дистанции огонь могли вести лишь тяжелые 8-дюймовые орудия. На устаревшем американском крейсере их было два — в диагонально расположенных носовом и кормовом барбетах, придававших кораблю довольно кособокий вид. Но огонь всего из двух орудий показался американцам недостаточным. Предоставив удалившемуся вперед «Рэйли» драться с новым противником, «Бостон» и «Конкорд» пошли на сближение с испанской флотилией, чтобы задействовать свои 6-дюймовки.