Шут и дети
Титий вернулся домой.
Титий. Где ты, шут?
Порк. Твоя жена готовит ужин на всю семью и одного пенсионера в придачу.
Титий. Я ничего не купил. Электронная касса теперь не видит ни меня, ни моей карточки.
Порк. Хорошо, что у тебя есть дети, которые позаботятся о тебе. От голодной смерти ты застрахован 25-кратно.
Титий. Но все равно неприятно терять свои деньги. Пусть я не накопил капиталов, но важен принцип. Ведь о подобных последствиях я не подумал.
Порк. Садись, я приготовила свинину.
Титий. Порк приготовила порк.
Порк. Твоя жена сделала прекрасные ребра.
Титий. Мне не нравится, что ты называешь себя моей женой. Мы же договорились. Последние 10 лет ты мой шут. Разве ты забыла?
Порк. С шутом не спят. А ты спал со мной и в прошлом месяце и в марте, и в феврале…
Титий. Тебя больше устроит, если я заведу новую жену?
Порк. Шут предпочитает, чтобы спали с ним. Впрочем, говорят, ты сегодня сам отрезал себе мужские особенности.
Титий. Кто тебе сказал эту глупость?
Порк. Твой сын.
Титий. Который?
Порк. Каждый, который входил на кухню, чтобы поздороваться со мной, своровать кусок свинины или выпить молока.
Титий. Все мои сыновья высказались в подобном тоне?
Порк. Все, кроме мертвых. Мертвые не имели такой возможности.
Титий. Собери сыновей. Я хочу говорить с ними.
Порк. Не дело шута устраивать семейные советы.
Титий. Сделай вид, что это новая твоя шутка.
Порк. Горе шуту, который не чувствует ни малейшего желания шутить.
Титий. Послушай, мне надоело твое нытье. Еще вчера я был готов терпеть его, потому что у меня не было времени с тобой возиться. Но сейчас я на пенсии и хочу расставить все точки над и.
Порк. Я лучше пойду звать сыновей.
Титий. Нет уж, сперва мы решим все наши вопросы.
Порк. Все?
Титий. Если я победил насилие во всем мире, разве я не могу победить…
Порк. Жену?
Титий. При чем тут «жена». Я же просил не называть себя так.
Порк. Я снова забылась. Я шут.
Титий. Да, ты шут. Если тебе не нравится твоя должность, можешь убираться к черту. (Видит слезы.) Порк, дорогая, не плачь, я не хочу причинять тебе боль. Садись, поговорим.
Порк садится рядом с Титием. Сидят как бесконечно далекие люди.
Титий. Мы женаты 130 лет. Мы поженились, когда мне было 20, а тебе 19. Я любил твою улыбку, походку, твои слова о людях и мире, твои слезы, робость, смелость, грудь, твои родинки, ноги, источник ног, твою задницу, твои утренние капризы. тридцать лет я удовлетворял свои желания, тридцать лет изучал твои… Еще тридцать лет мы рожали детей. Но, Порк, дорогая, давай признаем очевидное… Последние сорок лет мы не можем без смеха совершать свойственные супругам ритуалы. Когда я дотрагиваюсь до тебя, ты не чувствуешь ничего, кроме щекотки. Когда я вижу твое обнаженное тело, мне становится скучно, как в детстве на уроке химии. Никто не может выдержать столько лет вместе…
Порк. Ты хочешь развестись со мной?
Титий. Безусловно, это было бы правильно. Все наши знакомые автоматически разводятся после 80 лет брака. Что-то в нас не так. Мне трудно расстаться с тобой.
Порк. Что-то в нас не так.
Титий. Но все равно, это была плохая идея — оставить тебя в качестве шута.
Порк. Но это мой единственный способ остаться рядом с тобой.
Титий. Да, это единственный способ оставить тебя рядом. Но ты не выполняешь своего обещания не напоминать мне о прошлом.
Порк. Это сложно. Я была счастлива с тобой.
Титий. Конечно, сложно. Ведь иногда и я, глядя на тебя, вспоминаю наши лучшие сто лет. А думаешь, мне легко обходиться без женщины в моем возрасте?
Порк. На этот случай у тебя есть шут.
Титий. Это неправильно — спать с шутом.
Порк. Но ведь больше никто не сможет тебя упрекнуть в чем-то… Со вчерашнего дня твоя личная жизнь неприкосновенна.
Титий. И это говоришь ты? Ты тоже считаешь, что эта смешная привилегия изменит во мне хоть что-то? Я — Титий. Я слишком горд, чтобы не делать что-то из-за боязни, что об этом узнают. И чересчур брезглив, чтобы пользоваться возможностью оставаться безнаказанным. Мне все равно — пусть все глаза мира следят за мной. Я не изменюсь.
Порк. В том-то и дело, что больше никто не следит за тобой.
Титий. Я лучший свой шпион. Нет такого кода, который заставил бы меня перестать подглядывать за Титием. «Титий живет без жены, а когда становится совсем невмоготу — спит с собственным шутом!» Мне надоели такие упреки.