Вот и настала мне пора научиться верховой езде. Одну лошадь я все же решил себе оставить. И теперь предстоит выбрать одну из четырех моделей, представленных в гиппосалоне. В наличие имеются три жеребца и одна кобыла.
Жеребцы имеют более приглядный, нежели кобыла вид, один так вообще красавец. Но всех их объединяет существенный недостаток — встроенная опция в виде сенсора,
определяющего неопытность седока даже на расстоянии.
Когда я пытаюсь приблизиться к ним с седлом наготове, они так гневно фыркают, что отбивают всякое желание к дальнейшему общению с ними. Кобыла же доверчиво тянется мордой, и даже не пытается возмутиться.
Всегда подозревал, что женщины ко мне относятся значительно лучше, чем соперники-самцы, и вот еще одно прямое подтверждение.
В принципе, из любого, на первый взгляд самого трудного положения, можно найти несколько блестящих выходов.
Взять, например, вот этого самого красивого жеребца, который ведет себя по отношению ко мне особенно непримиримо. Если привязать его зад к одному дереву, а перед к другому, то вполне можно его оседлать, затем влезть в седло, перерезать веревки и катайся сколько влезет. Мне и не такой трудности задачи приходилось решать легко и непринужденно.
Вот только веревок много надо и деревья постоянно искать.
Решено, оставлю я себе кобылу, а остальных коней продам. Обязательно найду покупателей, что будут на них много ездить и плохо кормить. Тогда они станут вспоминать обо мне, и лить свои лошадиные слезы. А свою Мухорку буду холить, лелеять, каждый день чистить и кормить хорошо. Потом они с ней встретятся, она им все расскажет, и они еще раз пожалеют, козлы.
Почему Мухорка? А ее Кармина так назвала. Имя как имя, красивое даже. Только о махорке напоминает, а курить иногда жуть как хочется.
Мне Мухорку первый раз Стрегор помогал оседлать. Быстро взнуздал ее, положил потник, седло надел и подпругу затянул. Затем засунул ладонь под подпругу и момент натяжки показывает. Еще и смеется. Ты, малолетка, да я натяжку ремня генератора на машине вообще двумя пальцами определяю. Ну и что теперь, что я уже два раза Мухорку скреб и чистил, а еще ни разу не ездил? Я когда первую свою машину купил, целых две недели только мыл ее и все, потому что ездить не умел, и прав не было.
И еще, мои далекие предки из кубанских казаков, а ты знаешь, что такое генетическая память, неуч?
Я и на любой машине могу, и океанскими судами управлять. Да мне один раз друзья даже кукурузник пилотировать доверили. Минут десять всего, но это же не кобыла.
Еще я, кстати, всегда в будущем оказаться мечтал, чтобы на флаерах летать, а вовсе не в вашем средневековье дремучем, где даже бритв приличных нет. Каждый раз бреешься и потом холодным исходишь, когда по горлу опасной бритвой проводишь.
И нечего смеяться, сказал. Это не то, что ты думаешь. Не собираюсь я падать, приноравливаюсь я, как на скаку предметы с земли подбирать. И сестре своей тоже скажи, чтобы не смеялась, иначе лопнет сейчас. А мамке твоей я сам все ночью скажу, она для этого специально и приходит, чтобы меня послушать.
Вот с языком все хорошо идет. После первой нашей ночной встречи с Анютой, меня как прорвало, сам даже не ожидал. Видимо назрело уже, и произошел качественный скачок. Или метод такой хороший, в постели разговаривать.
Хотя это как посмотреть. Была у меня одна знакомая, без имени обойдусь. И вот познакомилась она с парнем. Встретились они в стране, где оба были иностранцами.
Все у них было замечательно, отношения прекрасные и спали вместе. Только одна маленькая проблема, не понимали они друг друга. Как захочется им по душам пообщаться, шли они в интернет-салон и общались, через электронного переводчика. Еще шутили над ней, как же ты, мол, умудрилась в стране с самым большим населением, в Китае, американского негра себе найти.
Знание языка — великое дело. Будь ты хоть трижды черный и четырежды кучерявый, но, если говоришь чисто, то и отношение к тебе будет нормальное. И наоборот. Выглядишь, как самый настоящий абориген, но говоришь — моя твоя не понимай — выйдет все наоборот.
Местный язык не особенно сложный и запоминается легко. Вот только для обозначения цветов больше слов, значительно больше. Да и цветов здесь больше, ярче мир и оттенков много.
Может быть и еще что-то, но пока не сталкивался.
Обличьем от местных я ничем не отличаюсь, по крайней мере, от тех, кого видел. И в этом тоже повезло, чего уж.
Мы с Анютой в город собрались, здесь недалеко оказывается, около дня пути всего. Если бы я не увидел дым, как раз на него бы и вышел. Пусть даже и не в тот же день, так на следующий точно. Называется он Дертоген.
Лошадей продадим, купить кое-что необходимо, да и мне пора уже свой нос за пределы гасиенды высунуть. Белый свет посмотреть и себя показать.
Отправились мы еще до восхода солнца, оставив Стрегора за главного. Мать его так наставлениями замучила, что он от нее прятаться начал.
Первую часть пути я мужественно ехал на Мухорке, потом больше пешком шел. Натер себе с непривычки, бывает. Уже ближе к закату, когда солнце одним своим краем касалось морского горизонта, открылся замечательный вид на бухту, на берегу которой и расположился Дертоген.
Вид действительно был замечательный, особенно с той возвышенности, на вершине которой мы и остановились полюбоваться.
Море синее-синее, небо голубое-голубое, а огненно-красные отблески заката на облаках даже дух захватывать заставляют. Нисколько не удивлюсь, если треть жителей этой планеты художники-пейзажисты.
Ну, любовался-то я один, Аниата стояла и терпеливо меня дожидалась.
Почти идеально круглая бухта, на берегу которой расположилось множество хижин с небольшими двориками. Дальше местность идет в гору и домики там побольше в размерах, и выглядят основательнее. Уже на самом верху, на господствующей над местностью высотке, замок. Замок, больше похожий на крепость со всеми обязательными атрибутами — башнями, стенами с зубчатым парапетом и донжоном, над которым на высоком и остром шпиле чуть колышется на легком ветру стяг.
На самом конце мыса, вдающегося в водную гладь залива возвышается маяк. В бухте десятка полтора суденышек, в основном одномачтовых. Посреди бухты, на якоре, есть и двухмачтовый парусник. Еще и лодок полно, вытащенных на берег, за самую линию прибоя.
Смотри-ка, у них все как у людей. Нет ничего такого, чтобы сразу в глаза бросалось, и выделялось своей необычностью.
И все-таки я волновался. Очень. Новый мир, в котором мне придется жить, хочу я того или нет.
— Спать где? — обратился я к Аниате.
Та долго что-то объясняла, показывая рукой. Понял я лишь то, что на земле ночевать не придется. Ну и зачем так много слов?
Вообще-то есть у меня собственная гипотеза о причинах женской говорливости, согласно которой центр речи в прелестных женских головках находится в непосредственной близости от центра удовольствия. Понятное дело, что при разговоре один центр раздражает другой. Правда, и у мужчин так бывает. Это особенно заметно, если на ведущих популярных телевизионных программ посмотреть.
Эх, где это все? Клянусь, днями буду смотреть то, что раньше ненавидел. Только поставьте на место, пожалуйста.
Переночевали мы в доме, как я понял, каких-то Анютиных родственников. Нормально так переночевали, даже покормить нас не забыли. Анюта долго что-то им рассказывала, я даже не прислушивался. Встал из-за стола, поблагодарил и пошел на уже приготовленное мне для ночлега место.
На местный рынок мы отправились чуть свет и первым, кого встретили, был городской стражник.
Стражник важно шествовал по еще пустынной улице, переполненный собственной значимостью. Когда он поравнялся с нами, скептически посмотрел на меня и поприветствовал мою спутницу.
— Привет Аниата. Что, нового гирда себе нашла? -
Аниата на мгновенье смутилась, затем поздоровалась с ним сама и поволокла меня дальше.
Я заинтересовался значением услышанного мной нового слова.
— Гирд, что это? — обратился я к ней.
Никогда я раньше не видел, что можно так стремительно покраснеть, покрываясь цветом пунца на всех видимых участках кожи.
Ладно, понять не сложно, можешь не объяснять. Девочка, просто ты не представляешь, из какого мира я прибыл. У нас давно уже любойкто не первый, вторым считается. Ну, в нашем случае я третий, поскольку у тебя двое детей, очень не похожих друг на друга.
Я на мгновенье крепко прижал ее к себе и чмокнул в макушку, получив в ответ благодарный взгляд. Да и не к тебе все это было обращено, это же так прозрачно.
Не мог он знать о том, что мне неведомы какие-то слова, что я вообще язык не знаю.
Просто он так ко мне свое отношение выразил, что вполне заслужено, вид-то у меня еще тот. Пусть сейчас я и не в том, в чем огороды обихаживаю, и даже на ногах постолы какие-то имеются, но все же. Вот с этого и начнем.
Сначала внимательно присмотримся, как здесь люди одеваются. Может быть, есть какие-то сословные различия. Например, гильдия сапожников одевается отлично от гильдии мудрецов, и, если влезть в чужую одежду, то можно и крепко получить. Вплоть до смертной казни через удушение, утопление или забивание камнями.
Пройдемся по рынку, присмотримся, заодно цены узнаем и конъюнктуру местную. Мы для этого, собственно и пошли, ничего не взяв с собой из того, что продать намеревались.
Рынок мне понравился. Такой южный рынок, где много шуму гама, улыбок и яростной торговли. Мелкие торговцы зазывали сами, призывая покупать и пробовать. У коммерсов покрупнее этим занимались специальные люди.
Сначала заглянули в рыбные ряды. Нет, приобретать рыбу в наши планы не входило, но интересно же, что в местных пелагиалях водится. Оказалось, что ничего такого, чтобы могло смутить меня и заинтересовать. Окуни всякие морские, кефали, скумбрии, головоногие моллюски и перепончатокрылые. Насчет последних шучу. Все было обычно.
И в мясном ряду вырезкой из единорогов не торговали. Тоже обычное мясо, свинина, баранина и куры всякие. Хочешь, бери живым весом, а при желании тут же, на месте разделают.
Дальше шли уже промышленные товары. Здесь было более интересно. Где еще можно получить информации о состоянии той самой промышленности. Посмотрел, пощупал, повертел в руках и сделал неутешительный вывод. Все это и промышленностью назвать в полной мере нельзя. Всюду следы ручной работы, никаких штамповок и еще многих примет, указывающих на присутствие массового производства. Да и нет в городе никаких проводов и антенн.
По хозяйству Аниаты судить сложно. Вдруг она какая-нибудь отшельница и все вещи, которыми пользуется остальной цивилизованный мир у нее под религиозным запретом.
Вот теперь все предельно ясно. Семнадцатый, восемнадцатый век, если сравнивать с моей горячо любимой родиной.
Ладно, чего уж. Нет здесь флаеров и гиперпространственных переходов, но и питекантропов тоже нет. И люди вполне вменяемые, вон, сколько улыбок и смеха вокруг.
Себе я приобрел великолепные штаны, приличного качества рубашку и короткие сапоги с острыми носками. Острые носки обуви необходимы, попробуй тупым в стремя попасть. А я теперь всадник, черт побери, пусть и с натертым с непривычки седалищем.
Правда, не было у них разделения на правую и левую ногу. Но этого и на Земле долго не было, насколько я помню. С другой стороны даже удобно, в спешке не перепутаешь.
Слишком гламурные цвета для одежды выбирать не стал, хотя вот та голубенькая рубашка очень даже хороша, но привычка уже.
Тут же и переоделся. Ну как, Анюта?
Как же они умеют глазками все показывать, эти женщины, и понятно все и говорить ничего не надо.
Когда проходили мимо рядов, заваленных женской одеждой и украшениями, Аниата чуть замедлила шаг.
Погоди солнце, вот расторгуемся и уже тогда. Это одно из самых достойнейших занятий для мужчин — тратить деньги на своих женщин. То, что мне самому пришлось сразу переодеться, так это осознанная необходимость. Нам сейчас коней продавать, а здесь это серьезный бизнес. Вот и выглядеть нужно соответственно. Сейчас вернемся, я еще пояс надену трофейный, тот самый, что решил себе оставить. Сбоку клинок прицеплю и кинжал. Принято здесь так ходить, если не последний оборванец. И нет никаких сословных различий в одежде, каждый одевается, насколько доход позволяет, что замечательно.
Вот когда мимо рынка местная знать проехала в открытой карете, там да, одежда сразу в глаза бросается. Шпаги у мужчин, шляпы с перьями. И взгляды. Вершителей судеб взгляды. И что-то мне это напоминает.
Лошадей вместе с седлами и всей остальной упряжью мы продали удачно. По крайней мере, Аниата, судя по ее виду, осталась очень довольна. Она торговалась азартно, даже яростно и было забавно наблюдать за этим.
Все время торга я простоял рядом с самым невозмутимым видом, скрестив руки на груди и чуть выпятив нижнюю челюсть, для мужественности. Не умею я торговаться, да и не с моим знанием языка лезть в это дело.
Затем продали излишки оружия. Не так уж оно здесь и дешево, даже бывшее в употреблении, судя по количеству серебреных монеток, полученных за него. Оставил лишь ружье, в хозяйстве пригодится, пистолет да короткий палаш с кинжалом из тех, что лучше качеством, на мой взгляд.
Вот теперь пойдем Анюта и посмотрим, что у нас здесь в смысле высокой женской моды имеется. Нет, готовые изделия брать будем, хоть и дороже. Понимаю, что сама сшить сможешь, но на меня времени меньше уйдет. Так что я о себе больше забочусь.
Юбка нравится? Берем. И вот на эту еще посмотри. Вот эта блузка, или как она здесь называется? Конечно берем, я даже представить уже успел, как в некоторых местах ткань на ней вздыматься будет. Красиво получается. Бусики понравились? Кстати, сережки вот эти к ним очень даже хорошо подходят. И надеть все обновки сразу надо, а чего откладывать? Деньги — это всего лишь деньги. Ты не представляешь, как много для меня сделала. Это только я сам знаю, и объяснить трудно.
Вот ты у меня какая получилась, картинка просто. Ну и пусть поглядывают на нас, и шепчутся, кому какое дело.
Сейчас твоими детьми займемся. Стрегору этот пояс подойдет и еще небольшой кинжал с ножнами, я его вон в той лавке видел. Если бы не он, не знаю даже, как бы все закончилось.
А Кармине эту замечательную куклу. Знаю я, что у нее аж целых две. А у этой глаза есть и даже волосы. И платьишко очень симпатичное. Ну, еще и отрезы ткани им на одежду, тут ты сама выбирай.
Все, вот теперь хозяйством займемся. Но и это ты лучше меня знаешь, что купить необходимо. Я же только расплачиваться буду и вместо носильщика отлично подойду.
В том смысле, что взяла из моих рук кошель, вытащила денежек, сколько надо и расплатилась. Теперь еще хозяевам, приютившим нас, подарочек какой никакой небольшой.
И вообще мне замечательная мысль в голову пришла. Как тебе объяснить-то? В общем, давай в этот замечательный городок переселимся, мне здесь все нравится. Само главное то, что не бросается на меня никто с криком — чужак — и не пытается руки до самого затылка заломить. Да и далось тебе это сельское хозяйство. В конце концов, им и здесь заниматься можно. Да и я себе занятие найду, руки не из заднего места растут. Вот только с жильем необходимо как-то вопрос решить.
Но все это я тебе потом скажу, слишком ты сейчас в возбужденном состоянии находишься. Придется на время ночной кукушкой стать.
На обратном пути к приютившему нас дому, мы опять встретили того же стражника. Только взгляд его стал совсем другим. И чего здесь удивительного, Дертоген — город маленький. Аниату знали многие, и она несколько раз останавливалась поговорить со знакомыми женщинами. Даже того, что я разобрал, достаточно было, чтобы понять, что разговор шел о недавних событиях.
В большей степени меня радовало то, что она смело рассказывала об этом, рассказывала чуть ли не каждому встречному, а Анюта никогда не казалась мне глупой.
И это значит только одно — никакой мести не будет. Ни от оставшихся разбойников, ни от их родственников, ни от кого.
Что касается здешнего стража, то и он в курсе всего, что произошло. Иначе грош ему цена, а это не так. Вон какую ряху отъел, что о многом говорит.
Значит, знает он и о том, что их четверо было. И я гуляю по его городу, а вовсе не они. Вот, хотя бы в том кабаке, что расположен у самого моря и откуда доносится пьяный женский смех, не смотря на то, что время еще за полдень недалеко убежало.
И пусть я одолел их не в честном бою, да какая теперь разница.
Назад мы возвращались на другой день и оба шли пешком, поскольку Мухорка была перегружена. И еще, чего там греха таить. Не смог я ночи дождаться, когда мы присели передохнуть и перекусить на укромной лесной полянке. Слишком уж милые ямочки на щечках у Аниаты, когда она улыбается и глаза такие блестящие.