При нашем расставании Милана дала мне несколько адресов, по которым я мог бы ее найти, или, по крайней мере, узнать, где она находится в данный момент, которые я тщательно записал. Один их таких адресов находился в столице.
Этим столичным адресом оказался дом графа Толньера, находящегося с Эврарнами в близком родстве. Сказать по правде, не очень-то я и волновался, входя в его дом. Слишком мала была вероятность того, что Милана окажется в нем. Так оно и оказалось.
Самого графа дома не было, но это меня нисколько не расстроило. Один из его слуг поведал, что и хозяин дома и Милана находятся сейчас в Веленте. Милана действительно была здесь совсем недавно, еще и трех недель не прошло. И еще добавил, что мне следует поторопиться, чтобы застать ее в Веленте, поскольку в самом скором времени они отправятся в Сверендер.
То, что слуга знает так много, меня не удивило. Зачастую они больше хозяев знают. А вот поторопиться действительно следует. Если до Велента всего несколько дней пути, то в Сверендер дорога будет измеряться уже неделями.
На следующее же утро после того, как все утряслось с векселями, я, все также в компании Тибора и Крижона, отправился в путь.
Первые два дня все было нормально, но на исходе третьего выяснилось, что их лошади не смогут выдержать темп, заданный мною. Захромала кобыла Крижона, и остаток пути в тот день мы плелись уже шагом. Да и конь Тибора тоже выглядел весьма утомленным дорогой.
Я оставил их обоих на постоялом дворе, где мы остановились на ночь.
Не беда, до Велента оставалось немного, всего лишь пару дней пути. Жаль, конечно, что парней пришлось оставить, с ними бы я смотрелся солиднее, но взамен я значительно выигрывал в скорости.
Мой Ворон шел не напрягаясь, и мне все время приходилось сдерживать его ход. Слышал я об одном зверском способе забоя коней на мясо. Бедняг привязывают к столбу и кнутами заставляют бегать по кругу, бегать до тех пор, пока лошадь не падет. Мясо, как мне говорили, становится мягче и из него пропадает привкус конского пота. Так вот, если бы эти изуверы привязали к такому столбу моего Ворона, то они скорей умерли бы от старости, чем мой красавец запыхался.
В Велент я попал уже вечером, когда звезды почти в полном составе заняли свои места на небосводе. И мне стоило немалых сил, чтобы дождаться утра.
К дому герцога Кейтского я подходил уже с затаенным волнением. Конечно, Милана могла быть и в его загородном доме, том самом, что так походил на замок, и где мы расстались. Но мне почему-то казалось, что она непременно окажется здесь.
Мне даже послышался ее голос, когда я дожидался в гостевой зале. В залу меня проводил один из двух слуг в парадной ливрее, стоявших у входа в дом. Так вот откуда пошли швейцары, подумал тогда я. Наверное, нужно быть очень богатым человеком, чтобы поставить людей у входа, единственной заботой которых было бы стоять и открывать дверь. А ведь им еще и смена нужна.
Ждать мне пришлось недолго, не больше пары минут. Вышел человек, одетый в ливрею цветов герба герцога и сообщил, что леди Миланы в доме нет, как нет ее и городе. Графиня несколько дней назад убыла с мужем в Сверендер.
Сначала я даже не понял, о ком идет речь. Какой муж, о чем ты? Наверное, в этом доме есть еще кто-то, кто также зовется Миланой.
В ответ на мое удивленное лицо все тот же человек сообщил, что леди Милана вышла замуж еще две недели назад и сейчас на пути к дому своего супруга. Вернее, оба супруга движутся к своему дому. Свадьба состоялась здесь, в Веленте, по просьбе ее дяди, хозяина дома герцога Кейтского.
Плохо помню, как я вышел из этого дома. Две недели, я не успел всего лишь на две недели, долбила голову одна и та же мысль. На каких-то две недели.
Через открытые по случаю жаркого дня окна корчмы, в которой я уселся, доносился шум города. Звонкие голоса мальчишек, цоканье подков по мостовой, призывы продавца-лоточника покупать горячие пирожки, следом прошел водонос, позвякивая колокольчиком. Две девицы, весело что-то обсуждающие…
Всего две недели…
Почему две недели? Две недели назад была свадьба. Не могли же они познакомиться и жениться в один день. Так не бывает. Значит, все произошло еще раньше. Два месяца, три месяца, четыре месяца назад. Я ведь почти уложился в срок, который назначил самому себе — полгода. И задержался всего лишь на те самые две недели.
Мог бы я приехать раньше? Конечно, мог.
Если бы сразу бросил Горднера и отправился сюда прямо из Эйсенского герцогства. И что бы это дало, прибудь я на пару месяцев раньше? Посмотри правде в глаза, Артуа, и ответь честно: да ничего. Потому что это не тот срок, за который можно забыть человека. Конечно, если любишь его. Значит, не было никаких чувств с ее стороны, а было так, наваждение.
И что мне теперь делать? Мне и шпага то нужна была только для того, чтобы мы могли быть вместе. Все пройдет, время лечит. Вот только от этого знания на душе ничуть не легче.
Как мне жить дальше и зачем? Нет, я не собираюсь расстаться с жизнью из-за несчастной любви, слишком уж это глупо. Вот только к чему теперь стремиться?
Богатство, слава, власть? Все это нужно лишь для того, чтобы бросить к ногам любимой женщины и сказать при этом: все это для тебя, любимая.
Что-то быстро вечер наступил, и потребовалось на это так мало бутылок с вином. Сколько их тут, передо мной, четыре, пять?
Власть. Нужна тебе власть, заведи пару собак и ты почувствуешь, что такое абсолютная власть и обожание. И горячая любовь. Тебе будут заглядывать в глаза, ловить каждый твой жест и стараться предугадать желание. И нужно будет всего лишь любить этих существ, и даже говорить об этом не надо, они и так поймут. И бросятся умирать за тебя, совсем ничего не требуя взамен.
Люди так не могут и никогда уже не научатся. Потому что со временем они лишь все больше начнут ценить самих себя, верить в собственную исключительность и все труднее их будет заставить умереть ради чего угодно.
Конечно, всегда можно заставить. Но нужна ли такая власть ценой изломанных судеб и чьего-то горя всего лишь за воплощение каких-то амбиций?
Слава. Какой тебе славы хотелось бы добиться? Полководца, музыканта, лекаря, ученого, еще кого? И что для этого нужно сделать? Не знаю, и даже думать об этом не хочу.
Или богатство. Стать очень богатым, чтобы можно было позволить себе все, что вздумается. Дворцы, женщины, лакеи и лизоблюды. И что дальше? Да ничего. Только уверенность в своей собственной исключительности и убеждение в том, что купить можно все. Да хрен-то там. Ничего подобного.
Много у тебя денег? Иди, купи себе честь. Иди, купи себе совесть. Она либо есть, либо ее нет, и это не зависит от количества звенящих в кармане кружочков или шуршащих в бумажнике фантиков.
Ты хочешь что-то материальное, не эфемерное? Иди, купи себе пресс. Да, купи себе вместо рыхлого живота, подтянутый, с кубиками. Для этого не нужны деньги, для этого нужно работать, обливаясь потом и корчась от спазм мускулов брюшного пресса.
Ах, тебя женщины и такого любят? А может быть все дело в том, что они любят твои деньги? Нет разницы? Наверное, ты прав. Причем здесь пресс, Артур?
Вернуться к Горднеру? И что я буду иметь? Приключения, о которых всю жизнь мечтал? Как там сказал Атос, пусть и совсем по другому поводу?
" Жизнь бессмысленна, даже если в ней есть приключения". Ведь так? Вот теперь я хорошо понимаю, что он этим хотел сказать.
Хозяин! У тебя что, закончилось это замечательное розовое вино? Так пошли кого-нибудь за ним, вот тебе деньги. И еще вон тем чумазым пацанам, что заглядывают в окно, хотя им уже давно пора спать. Нет, не вина, конечно, сдурел, что ли? Дай им хлеба, и своей замечательной колбасы, что ты на удивление вкусно готовишь.
Нет, пожалуй, не нужно мне больше вина, пойду я спать, здесь совсем рядом.
И передай тем двум чертям, если они последуют за мной, что у меня сейчас не то настроение, чтобы просто прочитать им нотации. Да, да, именно им. Пусть не думают, что их намерения мне было трудно понять, пусть и в теперешнем своем состоянии.
Я остановился в "Приюте Странника", самом фешенебельном заведении подобного толка в Веленте. Остановился еще вчера, стремясь отдохнуть и привести себя в порядок перед встречей с Миланой.
Когда-нибудь такие заведения будут называться гостиницами. Они и сейчас не слишком-то от них отличаются, разве что вместо парковки крытые коновязи. И еще есть конюшня, такая, какой и ей быть положено, со стойлами. В одном из них и мой Ворон, но сейчас я к нему не пойду. Он не должен видеть меня в таком состоянии, ни к чему это.
А пойду я в свою комнату и лягу спать, и утром мне станет легче. Наверное. И еще выпью перед сном вина. Черт бы их всех побрал в этом мире, почему здесь нет ничего крепче этой безалкогольной кислятины. Но я не буду помогать им в этом, ни за что не буду. Сами разберутся и поймут, что истина именно в вине, но никак не в спирте, в нем содержащемся.
— Вина, тускойского, три бутылки, мне в комнату — для наглядности я показал хозяину "Приюта" три пальца и тут же одернул себя, здесь это не совсем приличный жест. Чтобы обозначить цифру три, следует показать один палец на одной руке и две на другой. Какая между этим разница? Вот уроды.
Ничего, стерпит, зря я, что ли, теперь с железякой на боку хожу. Вот прежнего меня могли и выпроводить за такое, коленом под зад.
Действительно, хозяин, толстяк со сплошь заросшим волосом лицом, съел не поморщившись. Еще и спросил:
— Может быть, господин девочку желает? Очень хорошая девочка, господину непременно понравится.
Ты что, совсем охренел, какую девочку? По мне сейчас совсем незаметно, что не до девочек? И я сказал:
— Хорошо зови свою девочку. И главное, вино не забудь.
Я успел ополовинить бутылку, когда в дверь тихо постучали.
— Кьюис — так у них разрешают войти, у уродов этих. Потому что кьюис означает что-то вроде "отодвигай".
Вошла девушка, подошла ко мне, сидящему за столом, и застыла в ожидании.
Молода, мила, свежа и чем-то неуловимо напоминает Милану. Теперь мне все будут Милану напоминать.
Видимо я сморщился, потому что она спросила:
— У господина что-то болит?
Все у меня болит, все, и лекарство дерьмовое.
— Как тебя зовут? — спросил я, указывая ей на соседний стул.
— Заира — ответила она и сама задала мне вопрос — может быть, у господина есть какое-то особое желание? -
— У меня три особых желания — на этот раз мне пришлось использовать обе руки, чтобы показать, что желаний целых три — Перестань называть меня господином и выпей со мной. И самое главное мое особое желание: веди себя, пожалуйста, так, как будто ты не на работе. -
Заира кивнула головой. Красивая девушка и чем-то напоминает Милану.
Нет у меня опыта с женщинами, меняющими ласки на деньги. Без этого всегда обходился. Хотя нет, был один случай. Но тогда я до самого последнего момента не знал, кто она на самом деле.
Давай девочка, посидим и помолчим. И еще выпьем немного вина. Нет, напиваться мы не будем, зачем. Вот только я немного передвину подсвечник с одинокой свечей, чтобы лучше тебя видеть. Ты красива, очень красива, Заира, и так похожа на Милану.
Я не буду расспрашивать тебя о твоей жизни, о твоем прошлом, расскажи мне лучше, что тебе нравится, что ты любишь и о чем мечтаешь.
Я же буду просто сидеть и смотреть на тебя. Наверное, слова о том, что можно бесконечно смотреть на огонь и воду придумала женщина, потому что в этом списке нет женской красоты, которая должна быть на первом месте…
… - Ты всю ночь называл меня Миланой. Всю ночь — прошептала Заира уже утром, удобно пристроив голову на моем плече, когда за окном забрезжил рассвет.
Мне и казалось всю ночь, что рядом со мной Милана.
— Артуа, наверное, у тебя давно не было женщин?
Хочешь, я тебе скажу с точностью до одного часа, сколько у меня их не было? Вот только зачем тебе это?
— Ты был очень нежен со мной. Я понимаю, что все это было не для меня, но все равно, спасибо тебе. У меня еще никогда такого не было. Мне пора, Артуа.
Заира чмокнула меня в щеку, и соскользнула с постели, одеваясь.
Погоди, девочка, сейчас я отдам тебе твои деньги.
Где же этот чертов кошель? Куда я его засунул вчера?
Заира, увидев мою шпагу, округлила глаза:
— Ты…. Извините, вы дворянин?
Девочка, тебя что, не предупредили, когда посылали в мой номер?
— А что, не похож? — какая мне теперь разница, кто я, ведь все это было ради той, чьим именем я тебя называл.
— Нет, то есть да… — смутилась она — Но вы ведете себя не так, как все.
Вот только не нужно говорить, что с благородными у тебя совсем другая такса, иначе все испортишь.
Но нет, ничего подобного она не сказала, лишь держать себя стала чуть скованней.
Вот он кошель, нашелся, наконец. Я веду себя так, как привык. И все мои привычки еще с прежнего мира. Хотя прошел уже год.
Так, держи Заира, и не отдергивай руку. Если бы ты не, я даже и предположить не могу, как трудно мне было бы пережить эту ночь. Спасибо тебе за тепло твоего тела, и за ту частичку тепла своей души, что ты мне подарила. Спасибо. И я надеюсь, я очень верю в то, что она была не за деньги, потому что так притворяться нельзя.
Я может быть и дурак, даже законченный идиот, но вот что касается эмоций, ошибаюсь редко.
Вот тебе две золотые монеты герцогства Эйсен, девятиугольные и с квадратным отверстием в центре. В Дрондере за одну такую дают полторы золотые имперские кроны. Не думаю, что здесь они стоят дешевле. И еще два серебряных конта, твоя обычная плата. Потому что я не хочу, чтобы тот, кто послал тебя сюда и, несомненно, имеющий с этого долю, видел золото.
Может быть, тебе помогут эти монеты, как помогла мне ты. Ведь для того, чтобы заработать их, тебе придется посетить несколько сотен клиентов, и это еще без учета того, что твой хозяин заберет свое.
Заира ушла, метнув на прощание взгляд, полный благодарности. Счастья тебе девочка. Ты очень красива и чем-то очень напоминаешь Милану.
Дверь за Заирой захлопнулась и сразу накатило. Болела от вчерашних возлияний голова, но еще больше болела душа. То, что называют "моральным похмельем".
Я знаю, это от того, что алкоголь сжигает сахар в крови. Простая химия и всего лишь.
Человек — сплошная химия, полное собрание всех химических элементов и нарушение баланса любого из них всегда очень плохо. ЛСД лишь слегка нарушает баланс фосфора в организме, что приводит к сильнейшим галлюцинациям.
А постоянный недостаток сахара в крови приводит пьющих людей к непрекращающейся депрессии, что заставляет их лезть в петлю, или заканчивать счеты с жизнью любым другим способом. Наверное, их было бы намного меньше, таких случаев, знай эти люди, что это всего лишь химия и ничего больше.
Но в моем случае не дождетесь. Я знаю, что происходит внутри меня и потом, как я могу умереть сейчас, если я еще вчера умер, еще до того, как услышал от дворецкого герцога ту самую весть. Спасибо тебе, Горднер. И тебе, Заира, тоже. И дело совсем не в том, что ты так похожа на Милану.
Вот только очень болит голова. Мой взгляд метнулся на стол, где в гордом одиночестве стояла непочатая бутылка розового тускойского. Нет, вчерашнего достаточно. И потом, мне сейчас идти проведывать Ворона, и я не хочу, чтобы он видел меня в таком состоянии. Не знаю почему, но его мнение для меня очень важно.
Как я сейчас понимаю Петра, взявшего в жены женщину с таким прошлым. Ведь только она могла усмирить ту головную боль, что зачастую его мучила. Но нет у меня своей Марты, совсем нет.