Ворон моему приходу обрадовался. Еще бы, две краюхи ржаного хлеба, поджаристые, и посыпанные солью, именно такие, как он любит.
— Ты же меня никогда не предашь? — поинтересовался я у него. Тот только гневно фыркнул:
— Хозяин, ты что, совсем рухнулся? Конечно нет, ты главное хлеб почаще приноси. И поменьше пей — добавил он после раздумья, обнюхивая мое лицо.
— Не буду — пообещал я ему.
Так, сейчас плотно поем и буду отдыхать, отдыхать до следующего утра. Что буду делать завтра, завтра и решу. Уеду отсюда непременно, только вот куда мне отправляться.
Увидев хозяина "Приюта Странника" я вспомнил о трех пальцах. Неудобно получилось, осторожнее нужно с такими вещами, ну так что ж теперь.
Подлетела расторопная служанка, что господину будет угодно?
Хочу жаркое, много жаркого, горячее и острое. Голова прошла, и сразу проснулся аппетит, по-настоящему зверский. Ворон, наверное, избавил меня от головной боли, не три же бокала вина, выпитого мною подряд залпом.
Доедал я жаркое уже полусонный, изо всех сил стараясь не думать о той, что продолжала занимать все мои мысли. Ничего, переболею, в моей жизни уже было нечто подобное.
Тогда я провожал ее на самолет, почему-то понимая, что больше никогда не увижу.
Наверное, мне следовало порвать ее билет, но я так и не смог решиться. И меня очень долго мучил вопрос, ждала ли она этого или нет. И теперь я никогда не смогу этого узнать. Я любил ее, это точно, но очень сомневался в ее ответных чувствах.
Мы расстались, ну и кто в этом виноват? Надо же быть таким дураком, признавшись в том, что переспал с ее лучшей подругой. Да что там дураком, идиотом быть надо.
И в том, что переспал, и в том, что признался.
Любил я ее, помню, лучший друг сказал мне, пытаясь привести в чувство:
— Артур, не узнаю тебя, ты же такой пофигист, что с тобой происходит?
Мне трудно далось расставание с ней, очень трудно. Я даже думал, что в моей жизни подобного больше не будет. Оказалось, что это далеко не так. Милана.
Сон куда-то испарился без следа. Нет, без вина не обойтись. Никто еще не придумал лучшего средства в такой ситуации.
За соседним столом сидела компания из нескольких подвыпивших дворян. Они разговаривали достаточно громко, и до меня долетали целые обрывки фраз. Компания обсуждала неудачное дело, дружно обвиняя в этом какого-то Мериаса. Особенно горячился тип с узкими черными усиками, очень напоминающими усы кота Базилио. Такие же две стрелки, расходящиеся в стороны параллельно рту. Когда он говорил, усы двигались, что, на мой взгляд, представляло собой довольно противное зрелище.
Было очень заметно, что гуляют они со вчерашнего дня, и даже сейчас, когда было еще не столь позднее утро, перед ними на столе стояла батарея винных бутылок, пустых вперемешку с еще нетронутыми.
Они, то повышали голос почти до предела, то шикали друг на друга, переходя на шепот. Заговорщики хреновы, черт бы их побрал. Приличному человеку остаться наедине со своим горем не дают.
И в комнату к себе идти не хочется, останешься в одиночестве, будет еще хуже.
Тот, что с усами-мерзавчиками продолжал доказывать остальным, хотя никто и не говорил ничего против:
— Я же говорил Мериасу, что не следует ждать ее шестнадцатилетия. Уже потом можно было бы сказать, что невеста понесла и, поторопившись со свадьбой, он лишь покрыл ее грех. И никуда бы она не делась.
Другой, не в пример с более пышными усами и бакенбардами, тянувшимися от висков чуть ли не до конца подбородка, и выглядевший совсем трезвым, заявил:
— Я сразу был против Мериаса. Тоже мне жених. У него самого характер скорее женский, хоть самого замуж выдавай.
И рассмеялся противным дребезжащим смехом.
Ему возразил еще один, на этот раз почти полностью лишенный растительности на голове, разве что брови немного проглядывались:
— У Мериаса самая подходящая внешность. Женщины любят таких смазливых. Кто же мог знать, что эта дурочка не влюбится в него.
Да уж, история очень похожа на ту, что произошла с Миланой. Может быть, это они и есть? Нет, вряд ли. Иначе получается просто невероятное стечение обстоятельств. Ну и пусть даже это они. Какое мне теперь до всего этого дело?
В конце концов, она благополучно избежала той участи, что ей была уготовлена, а я получил за свою помощь вознаграждение, с которым до сих пор не могу разобраться. Надеюсь, что у нее сейчас все хорошо, она любит своего мужа, и очень желаю им обоим счастья.
Могу только предположить, что такой бизнес здесь серьезно налажен.
Хотя далеко не факт. Семьи здесь, как правило, многочисленны, потому что из контрацепции, наверное, известно только то, что после парной мужчина пару часов стерилен. Хотя и это не факт. Всяких терм, помывочных и прочих подобных заведений полнехонько, вот только для парилок климат не тот, еще ни одной не встретилось.
Так, сейчас наверх, посплю после такого плотного завтрака, а ближе к вечеру поеду и посмотрю на постоялый двор, что на выезде из Велента. Мы договорились, что Тибор с Крижоном когда прибудут, будут меня там ждать. Названия я не запомнил, но его трудно спутать с каким-нибудь другим. Во-первых, он на самом въезде, и, во-вторых, выглядит здание довольно своеобразно. Первый этаж сложен из светлого, почти белого камня, а второй из красного кирпича. Совсем как тот, в котором мы с Миланой останавливались перед самой ее встречей со своим дядей, герцогом.
Ну вот, опять о Милане вспомнил.
— …. по-моему, я к вам обращаюсь!
Сначала я даже не понял, что это относится ко мне. Что за дурная у меня привычка, задумавшись, устремить свой застывший и невидящий взгляд в какую-нибудь точку.
И этой точкой вполне может быть чье-то лицо. Вот как в данный момент, например.
Обладатель так непонравившихся мне усов-стрелок смотрел на меня, и выражение его лица было очень недовольным. Да и кому понравится, когда его пристально рассматривает совершенно незнакомый человек. Поди теперь, объясни, что не видел я его, и вообще, мне совсем до него нет дела. Как впрочем, и до всех остальных из его компании.
В любом случае обострять отношений не стоит.
— Извините господа, задумался — надеюсь, мой голос был достаточно убедительным, а взгляд соответствующим.
Человек этот секунду подумав, кивнул головой, бывает.
И тут раздался еще один голос, голос человека до сих пор молчавшего и в общем разговоре не участвовавшего.
— Вам не кажется, господин Как Вас Там, что подслушивать чужие разговоры крайне невежливо?
Голос этот принадлежал самому молодому в компании, сидевшей за соседним столом. Блондин, выше среднего роста, телосложение сухощавое, светлые глаза, возрастом едва за двадцать. Прямо ориентировка получилась, усмехнулся я про себя. Вслух же сказал:
— Еще раз прошу извинить, господа, но я действительно задумался.
Видимо, я перестарался с интонациями, потому что сейчас мой голос даже мне показался каким-то просительным что ли, чуть ли не заискивающим. Мне самому стало немного противно за свой тон.
Блондин не унимался:
— Вы не ответили на мой вопрос.
Мать твою, какой к дьяволу вопрос? Ты что, решил за счет меня поднять авторитет в своей компании? Выпей вина, расслабься, и не приставай к людям, у которых своих проблем по горло.
— Произошло недоразумение, господа. Я всего лишь на всего задумался. Со мной такое бывает. Приношу свои извинения и желаю всяческих благ.
Вот теперь все, катятся они в задницу, а я пойду спать. Поднявшись на ноги, я слегка поклонился своим недавним собеседникам и пошел по направлению к лестнице.
Следующий его фраза прозвучала выстрелом в спину:
— Сколько нынче стоят шпаги в Сонтрондире?
Ноги остановились сами собой. Не так давно я сам был готов задать точно такой же вопрос, чтобы спасти Тибора и никак не думал, что мне самому придется на него отвечать. Наверное, определить мое совсем недавнее во времени дворянство достаточно легко. Не сомневаюсь, что полно всяческих мелочей, следуя которым сделать такой вывод очень просто. И еще акцент, от которого в ближайшее время избавиться у меня не получится. Кроме того, отсутствие родовых цветов, ясно указывающих на то, что за мной никто не стоит. Теперь ему достаточно спросить мое имя, чтобы его догадки окончательно подтвердились. Ну что ж, я сам помогу ему в этом.
Подойдя к столу, я сказал:
— Господа, я действительно пожалован дворянством совсем недавно. Это произошло в герцогстве Эйсен-Гермсайдр и зовут меня Артуа де Койн, барон. Еще я очень надеюсь, что последние услышанные мною слова были не очень удачной шуткой.
Вот теперь мой голос звучал как и подобает, с должными интонациями, не слишком заносчиво и вполне твердо. По крайней мере, так показалось мне самому.
— Вы так и не ответили на мой вопрос — все тот же блондин откинулся на стуле, сложив руки на животе и переплетя пальцы.
Все, теперь уже ничего изменить нельзя, слишком далеко это зашло. Господи, как же мне сейчас не до этого, как не хочется влезать в такую историю.
— Должен вас обрадовать, что с тех пор, как вы приобрели там свою, цены значительно выросли. Так что вы сделали очень удачное вложение капитала — надеюсь, мой голос звучал достаточно ровно.
Больше всего на свете мне хотелось схватить его за волосы и провести лицом по столу, сметая посуду. Туда — сюда, туда — сюда. Или ударить ногой в лицо. Или лицом об ногу.
Подействовало. Блондин вскочил, горя благородным гневом. Как же, даже не слишком зрячему человеку должны броситься в глаза его родовые цвета, которые повторялись на нем несколько раз. И цвета эти очень достойные, по крайней мере, два из них, голубой и зеленый.
Вот только не надо пытаться дать мне пощечину, я это не оценю. Очень удобно будет подставить под руку сгиб лучезапястного сустава примерно в то место, где обычно измеряют пульс. Это надолго отобьет желание ею размахивать.
Затем я обязательно возьму тебя за отвороты камзола, а вот дальше пойдут варианты, из которых мне больше всего импонирует тот, при котором следует заехать головой в лицо.
Но при всем при этом получается обычная кабацкая драка, что не принято среди людей благородного происхождения. Да какое оно у меня, это самое происхождение, у моего Ворона родословная значительно почетнее.
Он сдержался. Может быть, потому что прочитал нечто в моих глазах, но вероятнее всего из-за того, что ему пришлось бы тянуться через стол, и существовала вероятность на него упасть. Разве что мне подойти поближе, получить свою пощечину, отойти снова и уже после этого высказать все, что я по этому поводу думаю.
Остальные вскочили вместе с ним. Один из них, правда, сразу же рухнул, наверное, выпитое вино притянуло его обратно к стулу.
Помнится, был у меня разговор с Горднером, о правилах вызова на дуэль, о так называемом Дуэльном кодексе и еще о многих вещах напрямую со всем этим связанных. Вот только разговаривали мы об этом вскользь, кто бы мог подумать, что не пройдет и двух недель, как такие знания мне понадобятся.
Сейчас я не знал, как вести себя дальше. Меня оскорбили, я оскорбил, и теперь кто-то из нас должен был сделать вызов. Все, что я запомнил, если один вызывает другого на поединок чести, другой имеет за собой выбор оружия. Обо всем остальном договариваются секунданты. Непременно, секундантом должен быть человек благородного происхождения. Наверное, это все, что мне удалось запомнить.
Ладно, не будем умножать сущностей, если все можно сократить до минимума.
— Когда и где? -
Все равно этого не избежать, так зачем развозить лишнее. Видимо, я все же что-то сделал не так как положено, потому что мой вопрос прозвучал одновременно с представлением моего будущего оппонента.
— Мишон Колдейн, граф.
Матерь Божья, надо же, не какой-нибудь там захудалый дворянчик или даже баронишко, а цельный граф. Весьма польщен.
Хорошо, пойдем дальше. Мне нужен секундант и я не представляю, где смогу его найти. Могут мне господа разрешить эту проблему?
Как оказалось, вполне.
Не прошло и часа, как в номер пожаловал некий господин, представившийся Селиолом Квостом, и предложил свои услуги в качестве секунданта. Причем сделал он это бесплатно.
Его возраст на глаз я определил ближе к тридцати, был он высок, сутул и имел скверную привычку смотреть в сторону во время разговора. Ну да выбирать не приходится, и я дал согласие.
Когда я осторожно поинтересовался причинами его визита, мне удалось выяснить, что такую роль ему приходилось исполнять не два и даже не четыре раза. Во всех случаях он секундировал людей подобных мне, то есть без нужных знакомств в Веленте, и столкнувшихся с похожими проблемами.
Подумав, я решил, что мне нет нужды скрывать свое невежество в такой ситуации. В итоге выслушал чуть ли не получасовую лекцию, да еще и произнесенную менторским тоном. Это нисколько не добавило мне симпатии к нему, но зато я стал обладать знаниями относительно целого ритуала, заключавшегося в словах приветствия, жестах, поклонах и прочей ерунды.
Вот что касается самого поединка, то особых ограничений не было. Когда я спросил его, чего же все-таки делать нельзя, он, поморщив лоб, сообщил, что плевать в противника считается дурным тоном. Каюсь, я с трудом усмирил свой смех. Наверное, это было нервным, но каждый раз, представляя себе, что, не сдержавшись, плюнул в своего оппонента и мне назначили штрафной укол, я не мог удержать улыбки.
Бей, руби, коли, пинай и поноси последними словами, но плюнуть даже не моги…
Короче, я произвел на Квоста неизгладимое впечатление своим поведением, по его мнению, не совсем адекватным.
Да по барабану, если честно. Наслышан я об этих самых дуэлях, что в своем мире, что в этом. Чего, чего, а благородства там много только на словах, А в остальном…
Всякое бывало. И когда дуэль обращалось в подлое убийство и самого противника, и всей его стороны, и всякие каверзы, с одной, а то и с обеих сторон, и многое другое, столь же не благородное.
Особенно в таких случаях, как со мной. То есть, с человеком, за которым никто не стоит, и в случае смерти которого не нужно ждать ни мести, ни других неприятных последствий. Да и секундант, тоже мне защитник на общественных началах, явно играет не на моей стороне. Спроси у него, сколько осталось в живых из тех людей, кого он секундировал, так сразу и без секунданта останусь, нисколько в этом не сомневаюсь. Молчу, молчу, поскольку такой вопрос будет считаться уже диффамацией, которая сама является поводом для вызова.
Интересный поворот событий. Получается, что оскорбление было нанесено мною и человек, потребовавший от меня сатисфакции, имеет право на выбор оружия.
В моем случае нам предстоит встретиться со шпагами в руках. Шпага и дага — вот выбор человека, которого я намеренно оскорбил. Пусть будет так.
Неизвестно, что было бы лучше, пистолет или шпага. Вообще-то пистолет здесь считается уделом штатских, и мы оба как нельзя более подходим под эту категорию. Но пистолет это скорее случай, слишком они несовершенны как оружие и попасть с такого расстояния, на какое расходятся стрелки можно только достаточно случайно.
Разошлись стрелки, пошли друг другу навстречу по команде "сходитесь", выпалили и все, разошлись довольные собой и друг другом. Собой — потому что не струсили и все таки вышли чуть ли не верную смерть, а противником — потому что он промахнулся.
Или оба выстрелили в воздух, проявляя по отношению друг к другу истинное благородство. Да и чего делить, один другого неудачно к черту послал. В большинстве случаев так оно и происходит.
Шпаги же совсем другое дело. Тут уже все зависит от тебя, как от фехтовальщика. Да и шансов получить смертельное ранение значительно больше.
Убить меня хотят, чего ж тут непонятного. И плеваться запретили.
Тут я в очередной раз улыбнулся, мой будущий секундант снова отвел свой взгляд в сторону и мы расстались, не скажу, чтобы очень довольные друг другом. Селиол Квост для того, чтобы еще раз обговорить условия дуэли, так он сказал. А я отправился на постоялый двор в надежде встретить там Тибора с Крижоном.