– Крепко вы кому-то досадили. Вот из-за вас и мы можем пострадать. А мы, между прочим, спецмашину только недавно покрасили. Должны других из беды выручать, а не сами в краске каждую неделю мазаться.
– Может, стоит вызвать подкрепление?
Предложение высокого человека с бородкой вызвало со стороны нашей доблестной команды смех.
– А что? – чуть не возмутился президент молодой республики. – Есть же у вас ядеролеты, способные долететь сюда за три минуты. Я сам видел на картинках
– Есть, – согласился я. – Но никто в ваше захолустье не полетит. Ни посадочных полей, ни заправок человеческих, ни соответствующей материально технической базы. К тому же, если российские честные налогоплательщики узнают, что ядеролеты прилетали в молодую американскую республику только за тем, чтобы помочь подразделению "000", то они будут долго и мучительно весело сменяться. Запомните, товарищ американский президент, русские спасатели в ничьей помощи не нуждаются.
– И в булочную на спецмашинах не ездят, – непонятно к чему добавил второй номер. Очевидно вспомнил о хлебных местах российской столицы.
– Да вы не волнуйтесь, – успокоил я товарища американского президента. – Милашка только на первый взгляд визгливая и пуганая. А так, сама за себя постоять может. Верно, Милашка?
– Как две гусеницы о дорожный пластик, – похвасталась спецмашина, проявляя чудеса интеллектуальной сообразительности.
– Тогда почему эти негодяи до сих пор живы? – удивился непонятливый американский товарищ с бородкой. – Необходимо немедленно принять превентивные меры. Давайте нанесем упреждающий удар. Я даже название придумал. "Буря в Америке".
– Экий вы, товарищ, кровожадный! – сквозь зубы высказался я. Пришлось временно взять управление спецмашиной на себя. Крутанул руль, уходя от массированного ракетного удара по задним Милашкиным воротам. Попадут, не дай бог, металл погнут. Потом даже с ломиками хрен откроешь. – Мы же честные спасатели, а не убивцы.
Хотя, подумал я, с другой стороны американский товарищ прав. Руль всю дорогу крутить, мозоли заработать можно.
– Герасим! Тебя отвлечь на минуту можно?
Храп в спальном отсеке затих, и по внутренним динамикам до нас долетел недовольный голос третьего номера:
– Мм?
– Ничего особенного, Гера. Просто у нас здесь не прошеные гости. Не подскажешь, как поступить?
– Мм.
– Да я не про американского президента. Его за борт выкидывать не за что. Милашка, выведи на Герин личный монитор панораму преследования.
Герасим изучал обстановку ровно столько, сколько требовалось ему для принятия окончательного решения.
– Мм, – ясно и отчетливо сказал третий номер и, чуть подумав, добавил: – Мм.
– Краткость, сестра спасателей. Запомни на будущее, Гера. Конкретнее давай.
– Мм, – конкретно объяснил Гера и отключился. Прошла ровно одна минута.
Краем глаза я заметил, как восторженно отреагировал товарищ американский президент на работоспособность нашего дружного коллектива.
– Второму номеру произвести боевой запуск, – тоскуя сердцем приказал я.
– Так ведь для праздника готовили!? – расстроился Роберт Клинроуз.
– Ничего не поделаешь, Боб. Иногда нам приходится жертвовать гораздо большими ценностями, чтобы получить гораздо менее скромный результат. Выполняй приказ.
Боб зло взглянул на притихшего высокого человека с бородкой, сказал: – "Эх, для праздника же!", – и, вскрыв предохранительный колпак, нажал на красную кнопку с нарисованным на ней черепом.
В задней части Милашки загудели сервомоторы, распахивая створки, раздался резкий хлопок, и в воздух, перемешиваясь с поднятой спецмашиной пылью, взвились три тысячи воздушных шарика, наш подарок ньюйоркчанам.
Почти мгновенно сорок семь боевых челноков врезались в густую шариковую облачность. Последствия оказались печальными как для воздушных шариков, так и для челноков.
– Фазе, мазе лав ю бразе! – весело заорал Боб, прыгая перед мониторами. Ему впервые в жизни приходилось наблюдать одновременный запуск трех тысяч воздушных шариков. Я был искренне раз за своего друга. Восторг янкеля понятен, тем более если вспомнить, что именно Боб занимался надуванием имущества.
– А ты говоришь "Буря в Америке", – похлопал я по плечу ошарашенного товарища американского президента. – Взгляни на чистое небо и радуйся. Жить будешь долго и счастливо. Вот только перед гражданами ньюйорчанами придется без праздничного запуска обойтись. Не успеет Боб шарики-то надуть заново.
– Незабываемо, – признался товарищ американский президент, тряся руку лучшего командира подразделения "000".
– Учитесь, пока мы у вас работаем, – засмущался я. – Головой думать надо, а не тем, чем вы думаете. Шарики запускать тоже с умом надо.
– Командор! – вызвала меня Милашка по внутренней линии. – Подъезжаем к конечному пункту. Кто сказал что это город?
Милашка права. По всем приметам выходило, что товарищ американский президент родился в небольшом поселке городского типа. Населения всего десять, от силы одиннадцать миллионов. Сельское хозяйство, земледелие, скотоводство. Редкие попытки ремесленного хозяйства. Натуральный обмен и отсутствие нормального страхования.
Я представил, как высокий человек с бородкой, ставший еще при нашей жизни настоящим революционным американским президентом, будучи желторотым подростком, гонял по этим узким и низко застроенным улицам белоголовых американских орлов. А вот на этом перекрестке, вполне возможно, он повстречался со своей первой любовью. Или с маленьким личным секретарем в песочнице планы захвата власти сочинял.
– Маловата деревня для столицы, – засомневался я, разглядывая стоэтажные домики старой застройки и низенькие, двадцатиэтажные бараки, выполненные из непрочного стекла и бетона.
– Главное, воздух здесь чистый, – президент, уткнувшись в лобовое стекло, разглядывал родные места. – Отстроим. Отреставрируем. Возведем. У меня и план застройки имеется. Не верите? Видите вон тот небольшой островок в заливе? Мы поставим на нем величественный монумент, олицетворяющий американскую мечту, отрицание эмансипации и несогласие с шестой поправкой в конституции. Хотите, майор Сергеев, послужите моделью для будущего памятника? Представьте только себе, километровый мужчина с завязанными глазами, с ядерной керосинкой в вытянутой руке….
– И с раскрытой на титульной странице инструкцией по пользованию спецмашиной подразделения "000"? Спасибо, товарищ президент, меня уже в Париже такого слепили.
– И в Африке, – напомнил Боб.
– Точно, второй номер. Перед пирамидами, в лежачем состоянии. Только лицо какое-то звериное получилось.
– И африканские хулиганы рогатками нос отшибли, – захихикал янкель, но под строгим взором командира заткнулся.
– Не хотите, как хотите, – подозрительно легко согласился высокий человек с бородкой, заинтересованно разглядывая американского уроженца Роберта Клинроуза, который как раз в это время одной рукой тянулся к расположенному над головой вентилятору, а второй держал одноразовую миску с сушеными арбузами.
– Милашка, думаю, стоит объявить местным жителям, что к ним в гости пожаловал русский экипаж спасателей. И про товарища американского президента упомяни.
Спецмашина подразделения "000" выдвинула наружные динамики, вывела мощность на запланированную громкость и проиграла несколько аккордов популярного шлягера "Стоят японцы, стоят в сторонце., якудзы в руках теребят". Что такое "якудзы" и почему их теребят, не знали ни российские композиторы-песенники, ни тем более японские. Тем не менее специалисты не признавали песню похабной и разрешали к использованию спецтехникой Службы "000".
Закончив с музыкой, Милашка громогласно объявила, что такого-то, такого-то числа в населенный пункт Нью-Йорк прибыла с визитом доброй миссии спецмашина русского подразделения "000". На борту присутствуют такие-то, такие-то героические парни, а также другие сопровождающие их лица.
Сопровождающее нас лицо нисколько не обиделось, а выразило желание побеседовать с американскими налогоплательщиками. Золотой мужик, когда ракетами по собственному дому не палит.
Пока собирался народ, Милашка выдвинула из правого борта трибуну. Вообще-то, трибуной разрешается пользоваться исключительно Директору Службы "000", и то, только во время парадов. Однако мы посчитали, что Директор, как и его Служба, достаточно далеко в географическом плане, поэтому грех не воспользоваться встроенной техникой. Тем более, что трибуна, оборудованная непробиваемым стеклом, раскладным стульчиком и специальным био-шкафчиком, в котором хранится специальная био-посуда с ручками, как нельзя прекрасно подходит для безопасного выступления кого бы то ни было и где бы то ни было.
Мы с Бобом, так и не решившись оторвать Герасима от рабочего места, расположились в самом почетном месте. На верхней башне, рядышком с люком. В случае опасности всегда можно незаметно соскользнуть вниз, в кабину, и укрыться за толстыми стенами надежной спецмашины подразделения "000".
Народу собралось даже больше, чем ожидалось. Преимущественно американского происхождения. Но Боб, зоркий глаз, разглядел в толпе и иностранных подданных. Канадских лесорубов на комбайнах и мексиканских амигос-перекупщиков. Был еще один кубинский гражданин, но он быстро ушел. У них на острове комендантский час до сих пор не отменили.