Приоконный молчал. Я повернулся к Стенному:
-- Я не знал, что вы так жестоки...
-- Мы не жестоки,-- печально ответил Стенной брат,-- просто ты ушел от нас..,.
-- Но я...
-- Нет, ты не понимаешь. Ты можешь не просто уйти, ты можешь даже уехать. Не в этом дело. Просто ты... начал думать по-другому... Ушел от нас... Я не умею объяснить тебе...
-- Я прошу вас,-- взмолился я,-- поговорите с ней. Она не верит. Она считает, что я сошел с ума. Скажите ей. Я не хочу, чтобы она рассталась со мной. Я не смогу жить без нее.
-- Ты можешь забыть о нас, -- послышался тонкий голосок Безымянки. Тончайшая струнка дрожала. -- Если мы тебе мешаем, ты можешь вернуть нас обратно Александру Васильевичу.
-- Но я не хочу отдавать вас. Скажите ей что-нибудь. Она аспирантка, она понимает.
-- Ну что ж,-- вздохнул Приоконный брат. Я открыл дверь:
-- Нина, иди сюда. Вот, смотри, этот вот озорник, у окна, зовется Приоконный брат, а это -- Стенной.
Нина перевела взгляд со сциндапсусов на меня, в огромных ее глазах плавилась жалость.
-- Брат? А почему братья?
-- Потому что они близнецы. Отростки одного растения. А это моя Безымяночка. У нее нежная душа и тонкий голосок, -- я говорил как в бреду, понимая, что говорить так не нужно, но не мог остановиться. -- Раньше мы часами болтали без умолку, а теперь... Безымяночка, это Нина. Познакомьтесь!
-- Нет! -- тонко пискнула Безымянна, и в писке была боль. -- Она не верит!
-- Она не услышит,-- печально пробасил Приоконный брат. Я посмотрел на Нину. В глазах ее неподвижно стоял ужас.
-- Ниночка, неужели ты не слышишь, что они говорят? -- застонал я.
-- Бедный мой Геннадий Степанович, -- прошептала она и провела ладонью по моему лбу. В голосе ее звучало нежное материнское сострадание. -- Бедный мой дурачок. -- Она обняла меня и водила по моим щекам теплыми шершавыми губами. Губы дрожали. Она жалела меня и ласкала, потому что верила, наверное, в целительный эффект своих ласк. Что еще она умела, эта огромная красивая дурочка? Спасибо, что она не выскочила с криком на лестничную клетку и не скатилась в каблучном цокоте вниз. Спасибо за неспокойное успокоение, которое она давала мне.
Потом она вдруг сказала:
-- Знаете, у меня в затылке все время сидела мысль, что я должна что-то вспомнить. И вспомнила.
-- Что? -- спросил я, все еще погруженный в сладостное оцепенение.
-- Когда я училась в девятом классе, у меня был один мальчик, он тогда учился на втором курсе биофака. Недавно он мне звонил, приглашал на защиту диссертации...
-- Бедная девочка,-- пробормотал я,-- сколько же их у тебя было ... Тяжело, наверное, нести такой крест.
-- Тяжело, конечно,-- согласилась Нина,-- но дело не в этом. Он как раз занимается физиологией растений. Хотите, он поговорит с вами?
-- Насчет чего?
-- Ну, всех этих ваших иллюзий.
-- Нет, не хочу. -- Я ничего не хотел. Я хотел лежать вот так в полудреме, спрятавшись от всех проблем, и слушать медленное и сильное биение Нининого сердца. -- Какой у тебя пульс?.
-- В спокойном состоянии пятьдесят -- пятьдесят два,-- сказала Нина с гордостью.-- У спортсменов бывает пониженный пульс. Геннадий Степанович, милый, я прошу вас...
-- Что?
-- Чтобы вы поговорили с этим человеком. Прекрасный парень. Он мне, наверное, раз пять делал предложения.
-- Чего ж вы за него не пошли? Если он такой чудный парень?
-- Я не могу. Когда мама умирала, я дала ей слово, что буду думать о личной жизни, только когда стану на ноги.
-- Ну, мне кажется, личная жизнь у вас не такая уж скудная...
-- Это не то, -- твердо сказала Нина.-- Личная жизнь -- это когда выходишь замуж. Это когда семья. А это,-- она непроизвольно посмотрела на меня,-- так...
-- Значит, я так?
-- Не знаю, если к тому времени, когда я защищусь, наши чувства не изменятся, тогда...
-- А если я вам сейчас сделаю предложение?
-- Я откажу вам.
-- А я больной. Больного нельзя огорчать.
-- Вот чтобы вы не болели и избавились от своих странных заблуждений, я и прошу, чтобы вы сходили к Мише.
-- Мише?
-- Ну, этому физиологу, о котором я вам рассказывала. Я вас очень прошу, Геннадий Степанович.
Меня не интересовал физиолог растений Миша, меня не интересовали остальные ее поклонники: Ведь они "так". Мне хотелось слушать размеренное биение Нининого спортивного сердца и ждать, пока она защитит диссертацию.
-- Хорошо, Ниночка, я съезжу к вашему Мишеньке.
-- Он вовсе не Мишенька, -- обиделась Нина, -- он вольник в тяжелом весе. Первый разряд.
-- Вольник?
-- Ну, борец вольного стиля.
Я снова задремал, и огромный вольник, колючий, как кактус, отрывал меня от какого-то растения, к которому я судорожно прижимался. 11
-- Вы кофе пьете? -- спросил вольник Миша.-- Тут у нас француз один был в лаборатории, оставил в подарок. Мокона. Гранулированный.
-- С удовольствием,-- сказал я.