Зеленый город стал белым. Улицы, дома и парки давно утонули в метровых сугробах, а метель и не думала прекращаться. Даже обочины дороги не успевали превратиться в «кашу», приправленную машинным маслом и глиной — потемневшие комки грязного снега припорашивало новым, чистым, упоительно пахнущим свежестью.
На центральной площади и во дворах уже стояли елки — где-то пушистые, где-то — лысые, словно их волоком по трассе тащили. Казалось, все кругом пропиталось ароматами хвои, мандаринов и имбирного печенья… Половина города толпилась в магазинах, разукрашенных светящимися гирляндами и «снежинками» из цветной бумаги. Эти люди были счастливы, немного взволнованы и все время улыбались.
Вторая половина угрюмо ругала погоду, природу и новогодний ажиотаж, медленно закипая в многокилометровых пробках.
Мы, к сожалению, принадлежали ко второй категории.
— Дурацкая была идея, — шепнул Дэйр, прикрывая глаза. Не требовалось эмпатических способностей, чтобы понять — ему здесь не нравилось. Давка в общественном транспорте перед новым годом — испытание даже для закаленных поездками в утренний час пик студентов, что уж говорить о нелюдимом эльфе. — Мне кажется, или…
— На тебя все пялятся? — полувопросительно произнес Ксиль и тут же ответил, весело щурясь: — Нет, конечно, не кажется. Такой красавчик в забитом автобусе — это нечто из разряда фантастики. А уж эта коса… М-м-м…
— Убери руки.
— Ну, ну, не надо так шипеть, эльфенок.
— Тише ты! — шикнул Дэйр. — Еще услышат, — он подозрительно покосился на полную женщину лет сорока, что-то нашептывающую своей прыщавой дочурке старшего возраста. Обе они поглядывали на бывшего целителя с голодным восхищением.
А на меня — как на врага народа. С чего бы это?
— Не услышат, — хмыкнул Ксиль, невзначай перемещаясь так, чтобы полностью заслонить Дэйра от взглядов парочки. Таким образом мы с эльфом оказались зажаты в углу… не скажу, чтобы меня это сильно огорчило. Уж лучше привалиться спиной к стеклу, чем к чьей-нибудь пахнущей потом куртке. — Сильно двигатель шумит… Нас даже Найта едва слышит. Верно, малыш?
— Верно, — буркнула я, соскребая ногтями иней со стекла. На улице уже начинало темнеть. — Дэйр, послушался бы нас и накинул иллюзию — и никаких проблем бы сейчас не было. Шапка, конечно, скрывает твое нечеловеческое происхождение, но такая длинная коса у мужчины — еще большая редкость, чем острые уши. И Ксиль абсолютно прав — на красавчиков всегда пялятся в транспорте. А внешность у тебя необычная.
— Можно подумать, что сам он — серость и посредственность, — эльф одарил князя неприязненным взглядом.
— О, Силле, неужели это комплимент? — Максимилиан заговорщически наклонился вперед, привставая. — Я тронут до глубины души… — промурлыкал он, замирая в паре сантиметров от лица Дэйри. По салону автобуса словно волна прошла — шепотки, выпученные глаза, вытянутые шеи… Самые близкие пассажиры, которые стояли вплотную к князю, неловко отводили взгляды и краснели, будто увидели что-то неприличное.
Я представила, как это выглядит со стороны. Один красивый парень наклоняется к другому…
М-да… Когда-нибудь страсть Ксиля к драматическим эффектам заведет нас в глубокую за… Депрессию. Точнее, заведет туда Дэйра.
— Прекратите вы, оба, — щелчок пальцами — и простенькое плетение наполнилось силой.
Люди вокруг поскучнели и постепенно вернулись к своим делам.
— Отвод глаз? — усмехнулся князь, провокационно склоняя голову на плечо Дариэля. Тот скривился, но дергаться не стал — знал, что трепыхания в подобных случаях не помогают. — Давно пора было.
— Да уж, стормозила, — я почувствовала слабые угрызения совести. — Наверное, все еще жива привычка оглядываться на инквизицию. Смотрители даже применение такой слабенькой магии могли посчитать актом агрессии по отношению к людям. В Заокеании мне и то дышалось свободнее — туда я приехала уже эстаминиэлью, а здесь…
— Все напоминает тебе о времени, когда любой инквизитор мог заставить бедняжку Найту доказать Право, — закончил за меня Максимилиан. — Слабость, глупость… юность. Не смотри так, я не читал твои мысли, — улыбнулся он, отлепляясь от эльфа. Дэйр немного расслабился и тут же постарался отодвинуться подальше от Ксиля, насколько это было возможно в автобусной давке. — Просто почти по той же причине мне неуютно бывает в Северном замке. Иногда приходят… воспоминания… о том, что… — Ксиль вдруг осекся и продолжил с натужной веселостью: — Ну, это кроме того, что там нет горячей воды и стекол в половине окон… Как думаешь, нам долго еще ехать? — внезапно спросил он.
Сердцем я почуяла его замешательство и послушно перешла на другую тему:
— Думаю, час или около того… Пробки. Впрочем, можно попробовать выйти на остановке возле торгового центра и добраться пешком. Срежем путь через железнодорожный переезд, мимо завода, и доберемся быстрее, чем на автобусе. Только сапоги промокнут наверняка, с таким-то снегом, — я глянула в маленькое «окошко», оттаявшее под моей ладонью.
Метель все так же гнала облака белого пуха над тротуаром. Прохожие зябко кутались в шубы, прятали носы в воротниках и шарфах и шли, наклонившись вперед, словно преодолевали сопротивление ветра.
Впрочем, возможно, так оно и было.
— Зато не будем мучиться в духоте, — неожиданно поддержал идею «пешего похода» Дариэль. — И заодно обсудим еще раз план действий.
— А чего там обсуждать? — спокойно пожал плечами Максимилиан. Убедившись, что Дэйр на все его провокации попросту не реагирует, князь быстро утратил вкус к сомнительным розыгрышам. — Найта возвращается домой, к мамочке, а мы с тобой, дружок, отправляемся в резиденцию шакаи-ар. Думаю, Ирвин приютит нас на пару недель. Ты за это время попривыкнешь к жизни в человеческом городе, а я подыщу тебе приличную съемную квартиру, в которой можно будет устроить лабораторию. А как справишь новоселье, мы с Найтой начнем ходить в гости на чашечку чая, трогательно вспоминать о былых временах и ронять скупые слезы на скатерть в голубой цветочек… Чего? — князь с обидой посмотрел на хихикающую меня и поджимающего губы Дэйра. — Я серьезно. Ну, до голубых цветочков, может, дело и не дойдет, а в остальном — вполне приемлемый план.
Дариэль закусил губу и отвернулся. Сильные, но тонкие пальцы легли за замерзшее стекло, оставляя после себя проталины.
— Не уверен, что смогу так быстро привыкнуть к жизни среди людей. Стоять в очередях в магазине, носить отводящий глаза амулет, чтобы кто-то не заметил уши или длинную косу…
— Не ной, — нахмурился Ксиль. — Второй вариант, более разумный, с моей точки зрения, ты отклонил сходу.
— Перебраться в твой клан? Уволь.
— А что в этом такого?
— А сам не понимаешь?
— Нет, не понимаю! Тебе будет легче среди таких же, как ты!
— Я не такой же, как они!
— Ах, малыш показал зубки! Ну, давай, порычи еще разок — это, конечно, докажет, что крови шакаи-ар в тебе ни на грамм…
— Наша остановка, — вклинилась я между ними и, ухватив парочку за рукава, потащила к выходу. — Нашли место для свары… Между прочим, отвод глаз — не универсальная штука. Надо как минимум вести себя нормально, чтобы все подействовало, как надо. А не затевать драки.
— Ты прямо как заботливая мамочка, — фыркнул Ксиль. Но задирать Дэйра прекратил.
После автобусной духоты морозный воздух резанул легкие, как бритва. Я поспешно натянула шарф на нос. Дариэль, спрыгнувший с подножки следом, повторил мои действия точь-в-точь. Ксилю, как и ожидалось, холод и пурга нипочем были — он только с наслаждением потянулся и запрокинул лицо к небу.
Снежные хлопья в потоках ветра скользили по гладкой коже, оседая на пушистых ресницах, путаясь в растрепанных прядях — и не таяли. Голубоватый свет фонаря заставлял белые комочки пуха искриться, переливаться, вспыхивать невесомо…
Бледные губы тронула улыбка. Ксиль прикрыл глаза.
Волшебно.
— Не смотри на него так.
Я вздрогнула. Голос Дариэля прозвучал глухо и невнятно, будто слова давались с трудом.
— Как — так?
— Как будто весь остальной мир куда-то делся.
Сердце колонуло отравленной иголкой, но прежде, чем я почувствовала себя виноватой, Максимилиан мотнул головой, стряхивая снег, и рассмеялся.
— Эй, Силле, не ревнуй, — он дернул его за косу и подхватил нас обоих под локти. — Ни меня, ни ее. И ничего ты не третий лишний…
— Я не думал ничего подобного, — Дэйр натянул шарф до самых глаз.
— Ну-ну, — поиграл бровями Ксиль.
— Не нукай.
— Что хочу, то и делаю.
— Ребята, вы опять? — я вывернулась из хватки князя и встала напротив этой двоицы, уперев руки в бока. Думаю, в сочетании с челкой через все лицо и гневно закушенной губой это смотрелось достаточно впечатляюще. — Я понимаю, что Дэйру трудновато удержаться, ему здесь все непривычно, но ты, Ксиль! Неужели не можешь быть хоть чуть-чуть добрее и снисходительнее?
Максимилиан вздохнул и наклонился, откидывая мою челку со лба. Я автоматически подалась назад — хотя шрамы были почти незаметны, но все равно я чувствовала неловкость, когда приходилось открывать их чужим взглядам.
— Пусть лучше злится на меня, чем жалеет себя.
— Я не злюсь. И тем более не жалею!
— Конечно-конечно, дружок…
Совсем рядом вздрогнули нити, натягиваясь, как парус под порывом ветра. Я машинально обернулась на неслышный звон, всматриваясь в толпу, выползавшую из торгового центра. Наверное, только что закончился сеанс в кинотеатре на четвертом этаже…
Среди пушистых шапок и поднятых до самых ушей воротников мелькнула светло-русая голова.
— Джайян! — подпрыгнула я на месте, размахивая руками, как мельница лопастями.
— Нэй! — радостно взвизгнули в ответ, толпа резко разделилась на две толпы поменьше и из этого «туннельчика» вылетела, как маленький ураган, мелкая, но очень решительно настроенная ведьмочка. — У-и-и! — и ураган врезался в меня, чуть не повалив в сугроб. — Привет! Ты куда запропала, подруга? — грозно насупилась валькирия, но глаза ее весело поблескивали. — Ну, колись! И что это за мумия в шарфе рядом с твоим князем?
— Это не мумия, это Дариэль, — я со вздохом подвела Джайян к заметно напрягшемуся эльфу. Да, на непривычных моя подруга производила… сногсшибательное впечатление. — Дэйр, знакомься, это Джайян. Мастерица ветров.
— Очень приятно, — вежливо отозвался Дариэль, стягивая с лица шерстяную ткань. На губах у него играла непринужденная светская улыбка, а взгляд из-под ресниц вдруг стал неуловимо чужим. И холодным — холоднее, чем морозный воздух вокруг.
Таким я своего эльфа не видела никогда. Значит, эту маску он надевает, общаясь с посторонними?
Но Джайян, конечно, невозможно было смутить такими мелочами.
— Серьезно?! Тот самый Дариэль, который живет в Пределах? Настоящий эльф?! Ух ты!
— Тс-с, Джай, тише, — коротко хохотнул Птица, легко сцапывая ведьму в уютные объятия. Маг тоже побрезговал шапкой, но теперь, видимо, об этом пожалел — голова была повязана шарфом, а сверху Ди еще и капюшон накинул. — Привет, Нэй. Вечер добрый — князь, господин Дариэль… На эту, — он шутливо щелкнул валькирию по лбу, — внимания не обращайте. Мы сейчас только что с боевика, сами понимаете, эмоций через край, девать некуда… Хватит вырываться, Джай, это, конечно, взаправдашний эльф, но дергать его за уши будет невежливо… и мы в общественном месте. Вокруг полно посторонних людей.
— На этой троице «отвод» висит, — буркнула Джайян, но вырываться из объятий прекратила. Ну, Птица всегда знал, как утихомирить нашу хозяйку ветров. — Далеко собираетесь? В кино, что ли?
— Нет, мы по домам уже, — я решила не вываливать на подругу историю наших похождений в Кентал Савал. Сильно отредактированную версию последних событий еще предстояло услышать маме и, может быть, Хэлу, но Джайян об этом знать совершенно не обязательно. Про демона, пожалуй, расскажу еще и королевам — на всякий случай, хотя вряд ли этот Древний действовал по указке инквизиции… Скорее, наоборот, против Ордена. — А вы?
— Мы тоже по домам, — ответил за Джайян Птица. — Я на машине. Если хочешь, мы вас подбросим… Уместитесь на заднем сиденье втроем?
Я нерешительно переглянулась с Ксилем и Дэйри. Конечно, машина была бы сейчас очень кстати, но как объяснить тогда Ди, почему князь и приезжий эльф вдвоем отправляются в резиденцию шакаи-ар?
К счастью, Максимилиан взял все в свои руки.
— Зачем втроем? Найте в одну сторону надо, мне — в другую, Дэйри — вообще на другой конец города… Пусть малышка доедет с комфортом, а уж мы, суровые мужчины, доберемся как-нибудь сами. Заодно город посмотрим, да? — он фамильярно хлопнул целителя по плечу, на что Дариэль отреагировал на удивление спокойно… То есть просто скинул Ксилеву ладонь, продолжая так же светски улыбаться. — А завтра мы на чашку чая к Найте заглянем, заодно и поздороваемся с Элен. Правильно? — он со значением посмотрел на эльфа.
— Правильно, — деревянно кивнул тот. В глазах появилось растерянное выражение. Я почувствовала себя предательницей — оставляю не привыкшего к человеческим городам Дариэля на попечение язвительного князя, который не может и минуты провести без того, чтобы не начать действовать на нервы окружающим. — Нэй, не волнуйся, — вдруг мягко произнес Дэйр по-эльфийски, словно угадав, чем я терзаюсь. — Все будет хорошо. Езжай с ними. И нам будет спокойнее — так ты точно доберешься до дома, не промокнув и не замерзнув.
— А ты? — хрипло переспросила я, не замечая ни заинтересованно прислушивающейся разговору Джайян, ни иронично выгнувшего брови Ди. — Справишься?
— Справлюсь.
Дариэль шагнул вперед — обнял меня.
— Не переживай, Нэй, — шепнул он. Ладони соскользнули с моей спины вверх, к затылку, и — дальше, огладили замерзшие щеки и замерли, бесконечно бережно заключая лицо в нежный плен. — Все будет нормально, правда. Я уже почти не роняю сковородки и тарелки, — улыбнулся он. — А от остальных опасностей князь меня убережет… Но только вот я не собираюсь быть третьим лишним… и просто лишним… и даже третьим…
Он склонился низко-низко, так, что еще немного — мы бы столкнулись носами.
Я покраснела.
— Дэйр…
— Я хочу быть твоим единственным, — жарко прошептал он, медленно облизнул губы… и подался вперед, замирая в миллиметре от моей кожи.
Не знаю, что на меня нашло. Но я вдруг закрыла глаза и привстала на мысках, целуя неловко, неумело, в уголок рта. И ничуть не удивилась, когда горячие, твердые губы властно, без тени сомнения завладели моими.
По спине прокатилась волна дрожи, колени отчего-то разом ослабели, а внутри словно огненный шар вспыхнул. Так сладко и мучительно стыдно мне не было никогда. Я слышала удивленное «Ой!» Джайян, и присвист Птицы, и жадное внимание князя, но могла только впитывать ощущения. Морозный воздух, обжигающие касания снежинок, капли воды за воротником, сведенные от недостатка кислорода легкие… и зудящие, пульсирующие жаром губы, и соленый вкус на языке…
— Ах… — полувыдох-полушепот.
Пальцы сорвались вниз, рисуя узоры по нежной коже горла.
И — мгновенная боль в губе — укус.
И ласковое прикосновения. Кажется, языка.
Ой, мамочки…
— Единственный… — мягко произнес Дариэль, и я не сразу поняла, что он уже отстранился, а я стою, склонив голову к нему на плечо. Надежное, сильное, едва пахнущее снегом и травами. — Только единственный…
— А как же Ксиль? — спросила я машинально, не задумываясь. Словно слово «единственный» и имя князя были связаны в моем сознании неразрывно.
Дариэль вздрогнул всем телом… и невесело рассмеялся.
— Один — ноль в твою пользу, Ксиль, — он осторожно отстранил меня.
Я обернулась.
Максимилиан стоял, сунув руки в карманы, и улыбался, как нашкодивший кот — самоуверенно, собственнически и с полной убежденностью в своей безнаказанности.
— Это было круто, — сказал он, рефлекторно облизывая губы. Синие глаза сверкали за густой челкой, как будто в них отражалась луна… Но князь стоял к ней спиной — и вообще к любому свету. — Даже не знаю, кому я больше завидовал… Пойдем уже, соблазнитель, пока Найта не поняла, что случилось… или не потребовала продолжения. В следующий раз, — в голосе зазвучали тягучие нотки угрозы, — я не смогу просто стоять и наблюдать… Вполне возможно, что мне захочется присоединиться.
— Еще чего!
— Боишься соперничества?
— Я ничего не… потом поговорим, — оборвал себя Дэйр. И смягчился, взглянув на меня. — Прости, Нэй. Как-то само получилось. До завтра.
— До завтра, — слабым голосом отозвалась я, касаясь подушечками пальцев маленькой ранки на губе.
— Не скучай, — подмигнул мне Ксиль и, ухватив Дэйра за руку, потащил его куда-то в подворотню. Надеюсь, не затем, чтобы там убить из ревности.
«Шакаи-ар не ревнуют» — раздалось в голове насмешливое.
Я зажмурилась, пытаясь пригасить вспышку эмоций — страх, сожаление, что все закончилось так быстро, самую чуточку — стыд… и сладкую дрожь предвкушения.
«Один — ноль».
Интересные игры у Старших.
— Эй… — немного неловко тронул меня за плечо Птица. — Джай побежала машину открывать уже… Ты садишься?
— А? — очнулась я от раздумий. Маг нахмурил светлые брови. — Иду, иду. Спасибо, что согласились подбросить… а с каких это пор ты доверяешь Джайян ключи от своей машины?
Ди погрустнел.
— С тех пор, как ее одногруппник Вик дал ей порулить! — в сердцах мотнул головой Птица. — Тоже мне, выпендрежник… ненавижу иномарки… и богатеньких папенькиных сынков… может, на него случайно упадет кирпич… или два… — бормотание становилось все более кровожадным и неразборчивым.
Пока мы с Ди пробирались через сугробы, преграждавшие путь к стоянке, к нашей валькирии успели прицепиться двое парней с классическим «девушка, а можно ваш телефончик?». Джайян, вместо того, чтобы послать их сходу, только улыбалась и притопывала на месте от холода. Конечно, на эту желающую познакомиться парочку ей было глубоко наплевать, но и просто дожидаться нас ведьма не хотела. Вот и скрашивала свой досуг ничего не значащей болтовней.
— Ди… — неожиданно для себя окликнула я мага. Тот перестал сверлить хохочущую Джайян мрачным взглядом и обернулся ко мне, едва не провалившись в сугроб.
— Чего?
— Скажи… ты ведь любишь Джай, да? — я уже чувствовала себя ужасно неловко, хотя самая трудная часть вопроса была еще впереди.
— Ну да, — буркнул он, подныривая под цепь заграждения.
Я собралась с духом и выпалила:
— И ревнуешь, так? Да, это же видно… Но почему ты никогда не упрекаешь Джайян…
— В легкомыслии? — передернул плечами Ди. — Очень просто, Нэй. Я боюсь.
— Боишься?
— Да. У нас пока не особенно прочные отношения, а Джай не любит, когда ей пытаются командовать… — он замялся, подыскивая нужное слово. — В общем, если я сейчас надавлю, она просто испугается и убежит… Вот мы и ведем себя, как идиоты, — заключил Ди. — Одна постоянно проверяет, насколько поводок длинный, а другой боится за этот поводок дернуть…
— А ты не боишься, что она когда-нибудь заинтересуется кем-нибудь еще… по-настоящему? — едва сумела я выдавить из себя. Подозрения такого рода были не беспочвенными. Джайян принадлежала к тому типу девушек, которые любили, когда их завоевывают, каждый день — заново доказывают любовь. Но мало кто из парней был готов к подобным отношениям.
— Боюсь, — невесело улыбнулся Птица, отступая с пути выезжающей со стоянки машины. — Но лучше пусть она уйдет, влюбившись в кого-нибудь другого, чем просто сбежит от ревнивого тирана к кому попало. Завидую твоему князю, — вздохнул Ди. — Он так уверен в себе, что даже не дернулся, когда этот эльф полез к тебе целоваться…
— Ну, конечно, он же эмпат… — пожала я плечами. — Знает, что я все равное его люблю…
— Все равно, это тяжелое испытание — смотреть, как твою девушку целует другой… Да еще как целует!
К счастью, мы уже подошли к машине, и необходимость продолжать этот разговор отпала. Я уже успела пожалеть, что вообще его завязала. Чего добилась? Только растравила Птице душу и себя ввергла в пучину угрызений совести.
Под грозным взглядом Ди романтическое настроение двух парней, болтавших с валькирией, куда-то быстро улетучилось. Мы быстро забрались в салон, и старенькая машина Птицы влилась в вечерние пробки.
Во время поездки Джайян пыталась меня растормошить, вытянуть подробности — давно ли я вернулась, а почему Дэйр со мной приехал, надолго ли он в городе… Но все ее старания разбивались о мою сонную задумчивость.
А ведь впереди ждет беседа с Элен… И вряд ли мама отложит прояснение ситуации хотя бы до утра.
О чем рассказывать, а о чем умолчать, мы решили еще в Пределах. Заручившись поддержкой Меренэ, в первую очередь — скрыли факт преображения Дэйра. Благо аура у эльфа осталась почти прежней. Наследница… то есть теперь уже правительница вручила брату круглую сережку-гвоздик со спичечную головку величиной. Это простенькое украшение должно было прятать даже самые незначительные изменения в ментальном плане. Дэйр вдел ее на эльфийский манер — в верхнюю часть уха, у самого острого кончика. Блестящий темно-зеленый камешек в обрамлении красного золота, на мой взгляд, смотрелся потрясающе. Только носить его приходилось, не снимая — даже с подобием шакарской регенерации такие мелкие дырочки зарастали мгновенно.
Ксилю, кстати, сережка тоже понравилась.
— Спасибо, что довезли! — я наклонилась, заглядывая в салон. Джайян уже перебралась на переднее сидение, попутно чуть не отдавив Ди руку.
— Да нам не трудно, да, Птица? — весело заулыбалась валькирия. — Найта, а ты надолго в Зеленом? Последние два года только и делаешь, что мотаешься… Скоро совсем уже забудешь, что значит с подружками гулять!
— Ой, не преувеличивай! — хихикнула я. — Только недавно собирались, праздновали твою успешную сдачу экзаменов!
— А мне кажется, что это лет сто назад было, — фыркнула Джайян. — Ладно, не скучай и не пропадай надолго! А в следующие выходные соберем нашу звезду и пойдем в кафешку, ладно? Учти, если опять куда-нибудь умотаешь без предупреждения — мы тебя всей компанией догонять будем! — грозно сдвинула брови ведьма.
И в этот момент Джайян мне ужасно напомнила Айне. Упаси бездна, сбудется такое «пророчество»…
— До встречи! — крикнула она, высовываясь в окошко. А Птица просто нажал на гудок и махнул из-за стекла рукой.
Мама поджидала меня на пороге.
— Ну, наконец-то! Уже вечер, Найта, а ведь обещала с утра приехать! Что вас так в Пределах задержало? И где Дариэль? Он разве не у нас собирается остановиться?
— Нет, его Ирвин приютил по просьбе князя, — ответила я на последний вопрос, как самый безопасный, безропотно позволяя маме отряхивать меня от снега, стаскивать рюкзак и куртку… словом, суетиться вокруг, проявляя такую привычную и простую заботу.
— С чего бы это Дариэль решил остаться с Максимилианом? — подозрительно сощурилась Элен. — Или ты не привирала и они действительно подружились? Что-то мне не верится в такие чудеса…
— Придется поверить, — как можно наивнее хлопнула я ресницами. — Наверное, характерами сошлись… Ну, Дэйр пытается Ксиля затащить в лабораторию и там исследовать, а Ксиль это мужественно терпит.
— Уже больше похоже на правду, — улыбнулась мама. — Но что-то ты недоговариваешь, дочка… — добавила она задумчиво. — Будешь ужинать?
— Ой, нет, спасибо, мы у Лиссэ пообедали, — я с ностальгией вспомнила великолепную выпечку. — Наверное, на два дня вперед наелись. А вот от чая бы я не отказалась.
— Замерзла, — констатировала Элен. — Ладно, переодевайся в домашнее, мой руки и проходи на кухню… Расскажешь, как прошли твои каникулы в Пределах. Как Дариэль, кстати? Я имею в виду… — она неловко провела пальцами по своей ладони.
— Без изменений, — грустно отозвалась я, исчезая в своей комнате. Пыли в ней не было, но и уюта, который сам собой наполняет жилые помещения — тоже. Как будто гостевые покои…
Да, если так пойдет и дальше — я действительно стану гостьей в собственном доме. Буду возвращаться изредка из путешествий… Все-таки поход через Срединный лес с Ксилем изменил во мне и в моей жизни гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд.
— Чувствительность не вернулась? — на кухне щелкнул закипевший чайник и зазвенели чашки.
— Нет… Но он уже привыкает. Даже в лаборатории почти все делает сам. Мы с Ксилем ассистируем только в тех опытах, где нужна филигранная точность… — я на минуту замолчала, сосредоточившись на застегивании домашней рубашки. — Магия его слушается, но с трудом, а целительство — совсем не выходит… Боюсь, это надолго.
Мама ничего не ответила. Когда я зашла на кухню, она стояла у темного окна и вглядывалась в мельтешение снега за окном, отведя в сторону белую занавеску.
— Эй, ты чего? — я робко погладила Элен по рукаву.
— Ничего, — она спохватилась и быстро вытерла глаза. — Все в порядке, Нэй, правда, — улыбнулась она, глядя на меня с той мудрой, предвидящей печалью, которая настигает только матерей и пророков. — Просто… это до ужаса несправедливо. Столько подонков живет себе припеваючи, а хорошим, правильным, добрым — никаких розовых лепестков, сплошные шипы…
— Не знаю, — тихо ответила я.
Прокушенная губа откликнулась болью. А сердце — щемящей нежностью.
— Подонка, который передал этой стерве Найнэ отравленное яблоко, уже нашли? — спросила Элен с ожесточением.
— Да. И казнили, — немного упростила я события.
— И кто это оказался?
Ложечка звякнула о край чашечки слишком громко.
— Древний, — вздохнула я. — А Риан сейчас не в городе? Я хотела бы с ней поговорить немного о стремительно увеличивающемся поголовье демонов в нашем мире.
— К сожалению, Риан в городе нет… Королевы сейчас либо в Академии, либо в Замке-на-Холмах.
Я насторожилась.
— В Академии? Что же такое там случилось, если ведьм пускают в обитель знаний, в храм науки и так далее, и так далее?
Элен удивленно выгнула брови:
— А разве Рэмерт с тобой еще не разговаривал об этом? Вокруг Академии образовалась область, внутри которой применение магии практически невозможно. Сначала господа ученые-волшебники пытались решить эту маленькую проблему самостоятельно, но… — мамины губы расплылись в совершенно недостойной взрослой, умной женщины злорадной улыбке. — А потом сдались и вызвали на помощь ведьм — наши силы работают там со сбоями, но вполне сносно — и кланников.
— А шакаи-ар там причем? — не поняла я.
— Охраняют замок, — пожала плечами Элен. — После всех этих схваток с инквизицией и демонами маги стали ужасно мнительными. Боятся, что Орден замахнется на Академию, пока защита ослаблена…
Мама еще говорила что-то о том, какую работу делают королевы, как перспективно включение в союз еще и магов… Но я не слушала, поглощенная одной очень интересной мыслью.
Дэйру трудно находиться среди людей. Нам нужны материалы по иномирным веществам — наверняка в библиотеке есть такие… А еще не следует эльфу встречаться с теми, кто знал его раньше, чтобы ненароком не раскрылся секрет его… обращения.
Я медленно улыбнулась.
Кажется, нам предстоит визит в Академию.
— А как у Хэла дела? — поинтересовалась я как бы между прочим.
— Когда в последний раз связывались, он как раз готовился к зачетам, — вздохнула мама, подпирая рукой щеку. Прядь волос выбилась из пучка, расчерчивая лицо надвое. Не знаю, возможно, я просто взрослела, но с каждым годом, даже с каждым месяцем, проведенным вне дома, Элен казалась мне все моложе. И все реже появлялся порыв переложить проблемы на ее плечи.
Уж лучше сначала попытаться справиться самой.
— А давно это было — в последний раз?
— С неделю назад. И с тех пор — тишина, — поморщилась она. — Знает же, что я переживаю, и не может дойти до телепорта, чтобы нормально поговорить с матерью. А у меня сейчас заказов тьма, не сорвешься навестить…
Вот и отлично. Два повода ведь лучше чем один, так?
— Мам, не переживай, — я осторожно погладила ее по руке. — Я могу съездить к нему на праздники… Узнаю, как он живет. Заодно и встречусь с Риан — не хотелось бы передавать такие сведения через третьи руки.
— Опять уезжаешь? — грустно посмотрела мама. Я невольно поежилась, глядя в такие похожие на мои глаза. Прозрачные, зеленые, хотя и темнее, чем у меня — то ли трава, то ли вода в пруду. — Останусь я на праздники одна…
Совесть заворочалась зубастым зверьком.
— Ну не говори так, — нахмурилась я. — Все равно мы редко отмечали вместе в последнее время… Ты в гости к Ирвину или Даниэле отправлялась, я — к подружкам, а Хэл в Академии пропадает… Это естественно, ведь мы же взрослеем.
— Да… И я начинаю завидовать тем женщинам, у которых есть мужья, — мрачно пошутила мама. — Приворожить кого-нибудь, что ли?
— А хочется?
— Не особенно, — улыбнулась она. — Да разве вы с Хэлом пустите кого-нибудь еще в нашу семью?
Я представила, что у нас в доме появится посторонний мужчина, который станет называть нас «доченькой и сыночком» и с трудом подавила порыв рявкнуть «Да ни за что!»
— Конечно, пустим, мама, — улыбнулась я. — Это же твоя жизнь и твое счастье…
Мама вздохнула, устремляя взгляд в темное окно.
— Пока счастье у нас общее.
Я не нашлась, что ответить. По крайней мере, сразу… А потом Элен взглянула на часы, охнула и отправила меня спать.
Сопротивляться, как говорится, было бесполезно.
Долина, обрамленная короной скал. Жар медленно остывающей земли. Бездонное небо… и горные цветы, пахнущие так свежо, так пряно, так мучительно сладко… так знакомо и неуловимо по-иному…
Смешок.
Давненько мы не встречались здесь, малыш.
Ага. Я соскучилась.
По снам?
По тебе.
Мы же расстались всего пару часов назад, — фыркает. Жмурится, как кот, облизывает губы, подтягивая к себе под бок, обнимая, переплетая руки и ноги…
Тут ты совсем другой…
Какой? — заинтересованно.
Пауза.
Ну… не знаю. Нежный, ласковый… не язвишь, не укалываешь… и еще, здесь ты — мой.
Свежее дуновение — словно ветер запутался в волосах. И прикосновение пальцев к запястью — прохладное и бесконечно нежное.
Я всегда твой.
Молчание. Звезды перемигиваются. Наползают со скал туманные пряди.
А ты — моя, что бы там не думал этот эльфенок.
Смех.
Значит, все-таки ревнуешь?
Нет же! Ах ты… малыш, перестань, щекотно же! Ох… прекрати! Представь, войдет кто-нибудь в спальню — а князь во сне трясется… Ай! Ну, получай!
Мнется трава и цветы, меняются местами земля и небо, набиваются за шиворот колючие стебли и гладкие, тяжелые лепестки.
Конечно, он сильнее. Даже спорить не о чем.
И тяжелый. Но это приятная тяжесть.
Лица так близко, что дыхание смешивается — едва видные в скудном свете облачка пара в стремительно холодеющем воздухе горной долины.
Глаза полны такой синевы, что небо кажется серым.
Ты его любишь, малыш?
Пауза.
Наверное, да. А ты?
И я.
Смешок.
Вот ведь попали, маленькая моя…
Скользит щека вдоль щеки — шелковым касанием. Дыхание опаляет шею.
Мы ведь его не отпустим? — робкое.
Нет, малыш… Ни за что.
И — задумчиво.
Только как бы ему сказать об этом…
Смех сливается со смехом, разливается по долине, огибая каждый цветок, каждую травинку… Растворяется в ночном воздухе, взмывает к звездам, переваливая через отроги гор…
И на какой-то миг мне кажется, что я постигаю смысл слова «любовь».
Проснулась я уже ближе к полудню — с ощущением смутного счастья и тоски по чему-то неведомому. И с грустью подумала, что мне все реже снятся сны.
А в квартире невероятно вкусно пахло кофе и поджаренными бутербродами. На кухне кто-то смеялся и звякала ложечка по краю чашки.
Я прислушалась.
— … а потом он умудрился за какие-то полчаса, пока я болтал с Ирвином, выстроить всех по росту — фигурально выражаясь. И никто и пикнуть не посмел! А вы, эстиль Элен, говорите — непривычный к городам…
— Ты преувеличиваешь, Максимилиан. Я вовсе не делал ничего подобного…
Меня аж подкинуло на кровати. Дэйр и Ксиль! Неужели решили зайти на чашку чая прямо с утра?
Только нежелание демонстрировать сразу двоим гостям помятое со сна лицо заставило завернуть по пути в ванную комнату и быстро умыться холодной водой, а не бежать сразу на кухню, едва натянув домашние штаны и рубашку.
— Доброе утро! — замерла я в дверях, настороженно оглядывая всю троицу — расслабленного Ксиля, задумчивого Дариэля и довольную маму.
— Скорее, день, — хмыкнул князь. — Не думал, что ты такая любительница поваляться в постели. Или дома и стены спать помогают?
— Нет… Наверное, просто расслабилась здесь, — пожала я плечами, усаживаясь за стол. Элен тут же заботливо придвинула ко мне тарелку с бутербродами и заварила кофе. Я отхлебнула из чашки… Конечно, у Дэйра мне тоже редко приходилось готовить завтрак, это делали или Ксиль, или сам эльф, но когда за тобой ухаживает мама, это ощущается совсем по-другому… Будто в детство возвращаешься. — Как устроился на новом месте? — обратилась я к бывшему целителю.
Дэйр механически перекинул косу через плечо и огладил ее пальцами.
— Нормально, — он подозрительно много внимания уделял содержимому своей чашки. — Кланники Ирвина — хорошие люди. Очень интересные. Вежливые. Довольно много рассказали мне о городе…
Ксиль расхохотался и небрежно дернул эльфа за ухо. Дариэль невольно улыбнулся и, кажется, чуть-чуть расслабился.
— Я пришел как раз вовремя. Количество лапши на этих ушах, — на этот раз Дэйр сумел уклониться от выпада князя, и когтистые пальцы схватились только за светлую прядь, — превысило все возможные нормы… Еще немного, и наш эльфенок бы всерьез поверил всему, что ему впаривали. В том числе и рассказам о том, как поступают грозные ар-шакаи с наивными провинциалами, забредающими на территорию клана…
— Я-то не провинциал! — вполне резонно возмутился Дариэль. — Скорее, гражданин дружественного государства… теперь дружественного.
— Конечно-конечно… — хитро поднял руки вверх Максимилиан.
Мы с мамой понимающе переглянулись.
— И давно они так себя ведут? — обреченно спросила я, разглядывая обои в цветочек, вялую герань на подоконнике и медленно закипающий чайник.
— С тех пор, как пришли, — в мамином голосе прозвучали обожающе-сердитые нотки. — Как малолетние, честное слово…
Элен теперь уже не могла так ясно определиться, довольна она такой ситуацией или нет. И я ее прекрасно понимала. С одной стороны, у Дэйра было все хорошо — князь о нем действительно заботился, защищал. С другой — это равновесие казалось слишком хрупким.
И слишком явственно веяло от Дариэля неуверенностью, уязвимостью — как сквозняком по пояснице. Насколько же эльфу было неуютно в городе, если он тянулся к Максимилиану, словно к своему старинному другу?
— Малыш? — Ксиль перегнулся через стол и ласково провел ладонью по моей щеке, игнорируя недовольные взгляды Элен. — О чем задумалась?
— Э-э… — растерялась я. — Да ни о чем. Кстати, — в памяти словно вживую зазвучали слова из вчерашнего разговора с мамой. — Как вы относитесь к тому, чтобы съездить в Академию? Мне нужно брата навестить, да и с Риан поговорить бы не помешало…
Я ожидала чего угодно — расспросов, осторожных топтаний на месте, но только не того, что Дэйр, не дослушав меня, вдруг нервно улыбнется и выпалит:
— Только за! Когда выезжаем? Сегодня, завтра?
— Ну… — я была ошарашена таким напором. Мама, судя по всему, тоже. — Может, в субботу? Ой, нет, тогда уж в воскресенье вечером. Мы с Джайян договаривались, что обязательно всей звездой сходим куда-нибудь отдохнуть.
— В воскресенье вечером, значит… — голосе Дариэля прозвучала странная обреченность.
— В воскресенье, — с непонятным удовлетворением заключил Максимилиан.
А я посмотрела на них обоих… посмотрела… На печальное и странно смущенное лицо Дариэля, на хитрую физиономию князя, в чьих глазах светилось предвкушение…
И поняла, что явно чего-то не знаю.
— Оно и к лучшему, — уверил меня в слух Максимилиан.
Дэйр хмыкнул, но промолчал.
Неясное предчувствие подсказывало мне, что скоро начнется что-то очень-очень интересное.
Новое приключение?
Поживем — увидим.