— Итак, Найта, — солидно прокашлялась Риан. — Давай повторим, что ты должна сделать.
— Слушаю, — уныло откликнулась я.
Интересно, а подопытных кроликов отпускают «по состоянию здоровья»? Что-то мне подсказывало, что нет.
Когда Айне прибыла в Академию, в груди затеплилась надежда, что уж теперь-то истязательства в лаборатории прекратятся.
Большая, большая ошибка.
Пророчица, еще в школе страдавшая болезненным стремлением к совершенству, проявила свой перфекционистский характер во всей красе. И если в детские годы она лишь упрямо учила ненавистную химию и стала-таки лучшей в классе, то сейчас, с первого посещения проникнувшись к «бездне» глубоким отвращением, тем не менее, приняла живейшее участие в опытах.
И, естественно, каждый раз Айне тащила в башню Терсис и меня. За компанию.
В итоге теперь я тратила в день на исследования не час-полтора, а пять-шесть. К концу «смены» голова начинала раскалываться от боли, а еще почему-то подскакивала температура. Но дурное самочувствие еще можно было пережить, благо Дэйровых эликсиров и настоек никто не отменял. Но и эмоциональная атмосфера в лаборатории с некоторых пор оставляла желать лучшего.
Проблема была и сложной, и простой одновременно.
Тантаэ частенько присутствовал на опытах, обсуждая с Риан различные версии о природе излучения и о происхождении орденского артефакта. Удивительно, но «бездна» почти не действовала на Пепельного князя: он мог подходить почти вплотную к демонстрационному стеклу, тогда как тот же Ириано…
Гм.
Собственно, в этом-то и заключалась проблема. Ириано тоже постоянно находился в лаборатории. Пускай он и не приближался к «бездне», и, соответственно, к Тантаэ, но когда двум упертым шакаи-ар требовался прямой контакт, чтобы устроить ссору?
Иногда мне казалось, что гордых страданий Тантаэ и молчаливой агрессии его любимого сына даже нити не выдерживали и расходились в стороны. Что уж говорить о людях! Через неполных два дня в лаборатории не осталось ни одного дурака, готового встать между враждующей парочкой.
Зато в лазарете прибавилось постояльцев.
Единственным существом, которое продолжало самозабвенно докапываться до истоков многовекового шакарского конфликта, оказалась Айне. Она не удовлетворилась только рассказанной самим Тантаэ версией и принялась осаждать беднягу Ириано. Тот, похоже, слегка ошалел от мягкого, но постоянного напора пророчицы и не огрызался только по старой привычке беспрекословно слушаться тех, кто живет в двух временах одновременно.
Айне не забрасывала его вопросами — о, нет. Пророчица изучала… «объект» своими особыми методами. Она просто садилась на стул напротив него и подолгу вглядывалась в лицо, отмечая каждый взмах ресниц, каждое движение губ. Так смотрят на звезды… Только не влюбленные, а астрономы.
Или астрологи.
Поначалу Ириано вежливо не замечал ее, мягко говоря, необычного поведения. Но надолго шакарской невозмутимости не хватило. Да и редко кто мог выдержать взгляд пророка — тяжелый, пристальный. Прорицание, на мой взгляд, было контактом даже более глубоким, чем телепатия. Ведь провидцы могли проникать не просто в тайные мысли человека, а в его будущее — и знали о других то, что сам человек еще о себе не ведал.
Спустя некоторое время желтоглазый шакаи-ар забеспокоился. А так как он не обладал выдержкой своего отца, то все его волнения были как на ладони. Айне к тому же постоянно подливала масла в огонь, загадочно улыбаясь и замечая вскользь: «О, так вот почему не повезло бы Даяне», или передергивая плечами и бормоча себе под нос: «Нет, никакого моря. Совершенно точно».
К счастью, у Ириано хватало ума не уточнять у нее, кто такая Даяна и причем здесь море. Он, как и все хищники, обладал почти мистическим чутьем на опасность.
Впрочем, не он один. Местные лабораторные «мыши» — тоже.
Не прошло и трех дней, как маги, коренные обитатели лаборатории, стали шарахаться и от Тантаэ, и от Ириано, и от Айне, при первом удобном случае прячась естественных укрытиях любого научного центра — за стопками бумаги, заполненной мелким текстом, и странного вида установками.
Все, кроме Холли, разумеется. Этот загадочный тип постоянно крутился поблизости и так хитро улыбался, словно наперед знал, чем это закончится. А раз, налюбовавшись на Айне, даже воскликнул:
— Вот бы моей доченьке капельку твоей храбрости! А то ходит кругами, ходит, да без толку…
Айне в ответ на это странное высказывание пожала плечами и невозмутимо произнесла:
— Благодарю за похвалу. Не думаю, впрочем, что я ее заслуживаю.
Холли только рассмеялся. И опять — с таким видом, будто знал ну совершенно все.
— Найта, сосредоточься, сейчас повторим опыт. Айне, ты тоже. Итак, вы пробуете воздействовать не на саму «бездну», а на пространство вокруг нее. Ясно? — в сотый раз переспросила Риан. Я не нашла сил ответить ей спокойно и поэтому просто кивнула.
А то еще начну говорить — и зарычу по-шакарски. Привычки очень легко перенимаются.
— Замечательно. Холли, запускайте установку. По команде, на счет «один». Десять, девять, восемь…
Опыты, подобные этому, я ненавидела особенно. Хотя бы потому, что от меня в них почти ничего не зависело. Все делала Айне — копила силу, придавала ей форму, направляла… Я просто подхватывала волну энергии, пропускала через себя и усиливала.
Работа «фокуса» звезды. Ничего сложного. Многие рады были бы оказаться на моем месте… Но я сама с удовольствием не глядя махнулась бы обязанностями с каким-нибудь студентом.
Низко и опасно загудел аппарат.
— Нэй, приготовься, я начинаю, — предупредила пророчица — отчего-то шепотом.
Не знаю, как видела результаты своего колдовства сама Айне, но для меня нити вокруг внезапно словно взбесились. Инстинктивно реагируя на магию своего «лучика», я провалилась в транс следом за пророчицей. Мир стремительно превращался в набор серых кадров.
Только нити не теряли яркости. Целый пучок тонких разноцветных потоков рванулся к моим рукам — и я позволила ему пройти насквозь, через почерневшую кровь, напитаться темной силой… и хлынуть к «бездне».
Я увидела, как живой камень, опутанный нитями, будто утопленник водорослями, задрожал и словно бы начал светиться. Вот это-то явление и заинтересовало ученых. «Свечение», не видимое никому, кроме равейн, вроде бы не влияло на нашу силу, но через некоторое время энергия, питающая заклинания, рассеивалась в пространстве, а нити возвращались на место. Пока «бездна» была в коконе, в Академию ненадолго возвращалась магия.
Студенты, кстати, радовались, как дети, и старались использовать эти моменты для выполнения самых сложных работ — например, уборки в комнатах общежития. Или создания шпаргалок…
Свечение «бездны» стало интенсивнее.
— Минут семь, не больше, — предположила Айне.
И скривилась. Колдовство далось ей нелегко, даже с учетом четвертой эпохи, «власти», и полного контроля над силой.
Я мрачно мотнула головой. В виски теперь словно медленно ввинчивали по длинному шурупу.
— Двадцать, мне кажется. В этот раз много сил ушло, — вяло откликнулась я, чтобы не молчать.
— Двадцать! — с омерзительной бодростью воскликнул Холли, вылетая из-за смотрового стекла. — Чудесно, просто чудесно, милые мои! Умницы-разумницы, самые умелые, самые старательные! — консультант любовно потрепал нас по макушкам. Мне почему-то подумалось, что это похоже на то, как собачек хвалят. «Молодчина, ты у меня самая умная!» — говорят таксе, которая додумалась принести хозяину тапки. Но Холли, разумеется, ничего такого в виду не имел. У него просто была очень странная манера разговора — словно язык он учил по книжкам, причем по детским сказкам. Старинные слова мешались с вполне современными выражениями и научными терминами. Но это странным образом не выглядело смешным… Да и немного нашлось бы людей, готовых смеяться над бессмертным и совершенно беспринципным, мстительным и эгоистичным существом. — Ох, устали вы, наверное, хорошие мои? Вижу, устали, едва с кресел встали, — белозубо улыбнулся он и крикнул в открытую дверь: — Ириано, мальчик мой, свари девочкам кофейку да проводи их в комнату отдыха. Ох, ты, деточка, голова болит, да? — он заботливо коснулся моего лба, а потом вдруг, без предупреждения, хлопнул раскрытыми ладонями мне по ушам.
В голове зазвенело… и боль, как ни странно, прошла. Хотя Холли определенно не был целителем.
— Спасибо, — искренне поблагодарила я консультанта. Надо отдать ему должное: он нечасто сочувствовал людям, но зато всегда помогал, если это было в его силах. А еще — никогда не делал вид, будто не видит, что кому-то нужна его помощь.
— Ай, да какие «спасибы», милая, — улыбнулся Холо, перекидывая через плечо перевитую желтой лентой косу. — Что смогу — тем и помогу, а лучше посидела бы ты и кофейку попила с подружкой. А там уж, дома, господин Дариэль тебя совсем вылечит.
Ох, если бы… Придется опять пить зелья и микстуры. А чтобы подлечить вывих, который я заработала, упав с лестницы, и вовсе пришлось глотнуть крови Максимилиана. Дэйр потом на князя целый вечер волком смотрел.
— Ну, иди, деточка, — Холли мягко подтолкнул меня за плечи к выходу. Я очнулась от размышлений и шагнула вперед, чувствуя легкое головокружение.
Айне, продолжая хмурить брови, без слов вышла следом.
— Далеко не уходите, — окликнул нас Тантаэ, отрываясь от бумаг, над которыми он склонился с Риан. Синие волосы были не просто убраны в хвост или косицу, а полностью заколоты в строгий пучок. С такой прической обычно элегантный Пепельный князь немного напоминал провинциального учителя истории. — Отдохните, соберитесь с мыслями. Позже необходимо будет подробно описать то, что вы видели во время опыта.
— Но это ведь был последний опыт на сегодня? — уточнила я, зевая. На смену головной боли пришла сонливость.
— Да, последний. А теперь прошу извинить меня… — Тантаэ с намеком поднял бровь. Я торопливо кивнула, прощаясь ненадолго, и князь вернулся к своим бумагам. — Видите ли, Риан, даже мои познания в физике и алхимии не позволяют усомниться, что энергия просто так не исчезает, а значит…
Я поспешила покинуть лабораторию, пока не зацепилась мыслью за очередную версию ученых. А то опять полночи бы думала… Все равно мне не дали бы изучить документы — образование подкачало. Даже Айне — и та была всего лишь подопытной мышью, как и я.
К моему удивлению, Ириано не стал артачиться и в точности выполнил указание Холли. В белоснежной каморке без окон, отведенной под комнату отдыха, стоял умопомрачительный запах кофе. Настоящего, молотого, а не той растворимой бурды, которой угощались в столовой студенты.
С огромным удовольствием я плюхнулась на стул и ухватила чашку, но уже через мгновение меня остановил недовольный голос Ириано:
— Это чашка госпожи Айне. С тремя ложками сахара, — таким тоном можно было вымораживать, как сухим льдом. — Найта, я не ошибусь, если скажу, что ты пьешь горький кофе? — я автоматически кивнула. — Тогда будь любезна, пересядь на другой стул, у стены. Твоя чашка — белая.
С сожалением отставив порцию Айне (запах кофе просто с ума сводил), я поднялась, обошла стол и втиснулась на стул с другой стороны, между стеной и тяжелой желтоватой столешницей, испещренной старыми царапинами.
В белой чашке действительно был несладкий напиток. И очень крепкий. Как раз то, что надо.
Под недовольным взглядом шакаи-ар я сделала еще пару глотков. Тишина тяготила.
— Спасибо за кофе, — вздохнула я, стараясь не допустить в голос нотки обиды. Ириано есть Ириано — пусть и ершится, но все равно помогает. А уж варить кофе и вовсе не его обязанность. — Очень вкусно.
Но сын Тантаэ уже совершенно потерял ко мне интерес.
— Айне, прошу, проходите, — он услужливо отодвинул для пророчицы стул. — В стакане еще сахар, если понадобится. Вот здесь — сливки. Печенье жесткое, но вполне съедобное. Даже для человека, — он позволил себе улыбку. — Угощайтесь.
— А вы разве не составите нам компанию? — чуть иронично поинтересовалась Айне и отпила. Пророчица не была любительницей кофе, но, кажется, эта порция ей понравилась.
Шакаи-ар, уже стоя в дверях, ухмыльнулся.
— Предпочитаю немного другие напитки. У меня сейчас есть дела, поэтому я отлучусь, но если что-то понадобится — обращайтесь, — он отвесил шутовской поклон и стремительно вышел.
Айне тут же уткнулась в чашку взглядом.
— Кажется, ты ему понравилась, — подколола я подругу. Не все же ей анализировать мои отношения с Дэйром и Ксилем.
Пророчица, обычно невозмутимая, вдруг вспыхнула до корней волос, разом из молодой, но властной равейны превратившись в мою ровесницу.
— Ой, Найта, ну что за глупости ты говоришь, — она глотнула кофе и сделала паузу. — Просто он никогда не встречал пророков со смерти своей матери. А все мы немного похожи…
Айне предоставила додумывать мне самой. А я поздно сообразила — ведь пророки действительно имеют сходные черты. Желтые или светло-карие глаза, как правило, довольно высокий рост и волосы обычно светлых оттенков.
Ох, в таком случае неудивительно, что Ириано относится к Айне с таким пиететом. И обострение конфликта между ним и его отцом тоже становится понятным.
Тантаэ появляется в Академии в сопровождении молодой равейны, очень похожей на его покойную жену. Неважно, что происходит на самом деле — в глазах Ириано Пепельный князь вновь предает Эвис. Интересно, а как бы я поступила на месте деятельного сыночка?
Возможно…
— Айне, а ты не думаешь, что Ириано пытается тебя «отбить» у Тантаэ? — спросила я, подхватывая с тарелки печенье. Хм, действительно, жестко…
Пророчица поперхнулась кофе. Пожелтевшая столешница покрылась россыпью коричневых капелек.
— Ты с ума сошла? — едко поинтересовалась подруга и вдруг застыла. Зрачки у нее расширились, превращая глаза в черные омуты. — Ты не пророчица? — с ужасом спросила Айне.
Впервые на моей памяти она была такой растерянной.
— Да вроде ни в чем таком не замечена, — пожала я плечами. — Но я бы не удивилась, если бы он поступил именно так. Ты ведь его еще и провоцируешь постоянно — смотришь, говоришь всякие непонятные вещи…
— Я просто хотела узнать, как можно помирить его с Таем, — слабым голосом откликнулась она и опустошила чашку в два глотка и отодвинула ее. — Пойми, Тантаэ много для нас делает, мне просто захотелось его как-нибудь отблагодарить… О, боги, что я наделала… — Айне со стоном уткнулась лицом в сложенные на столе руки. Часть светлых прядей упала на забрызганную столешницу, прямо на маленькие коричневые капельки. Я перегнулась через стол и откинула пророчице волосы на спину.
И только тогда сообразила, что произошло.
— Айне… — голос у меня дрогнул. — Ты же не хочешь сказать, что сейчас увидела…
— Не произноси в слух! — испуганно вскинулась она. — И я не буду. Иначе вероятность того, что все сбудется…
Лампочка под потолком издевательски подмигнула. Лаборатория была единственным местом в Академии, которое освещалось электричеством. Островок цивилизации, так сказать…
Я моргнула. Надо вернуться к разговору, а про лампочки потом подумаю.
— А можно чего-нибудь изменить? — предложение не ахти, но надо же с чего-то начать. — Ну, скажем, откровенно поговорить с Ириано и сказать, что вы с Тантаэ просто хорошие знакомые… Или просто начать избегать его?
— Не получится, — убито простонала пророчица и отобрала у меня чашку с недопитым кофе. Глотнула, скривилась — горький. — Любой откровенный разговор он примет за попытку манипулирования, а прятаться от шакаи-ар в лаборатории, где мы постоянно сталкиваемся по работе — бессмысленно. Может, не поздно еще увидеть другой вариант развития событий? Или лучше не вмешивать новые пророчества? Или…
А я все смотрела на раскрасневшуюся, взволнованную, непривычно эмоциональную Айне. Глаза у нее блестели — почти азартно, тоски как ни бывало. Вслух пророчица переживала, но на самом деле, кажется, была очень польщена возможным вниманием Ириано.
И тут мне в голову пришла любопытная мысль.
— …можно просто попросить Тантаэ уехать, а без него игра Ириано теряет смысл. Ну, Найта, что ты думаешь по этому поводу? — поинтересовалась пророчица, нервно натягивая на кулаки длинные рукава голубого свитера. Пальцы у нее слегка дрожали.
— Слушай, Айне… — неуверенно начала я, но губы сами собой расползались в улыбке. — А что, если Ириано — и есть твой «единственный шанс», ради которого ты и произнесла тогда, давно это дурацкое пророчество?
Пророчица подскочила, с диким грохотом опрокидывая стул. Я невольно съежилась и чуть сползла на пол, чтобы отгородиться столешницей.
— Нет! — выкрикнула Айне и сощурилась. В ее взгляде праведный гнев мешался с затаенным страхом и — мне так показалось — с предвкушением. — Ни за что! Он мне совершенно не подходит! Он эгоистичный, невыдержанный, озлобленный, кровожадный придурок! Да я представить себе не могла, что среди телепатов встречаются такие упертые идиоты! Он же видит, что отец его любит и страдает от сыновней ненависти! И знаешь, что? Он считает, что Тай притворяется! Ты представь — притворяется! Почти тысячу лет. На кой ему это надо?
— Кому? — пискнула я, заталкивая поглубже желание спрятаться под стол.
— Кому, кому… Никому! — нелогично выпалила Айне, запуская нервные пальцы в растрепанные волосы. — И мне такое счастье, как этот идиот, даром не нужно! Тем более в вечное пользование! И…
Дверь деликатно скрипнула. На пороге появился предмет обсуждения — Ириано собственной персоной.
— Я услышал грохот и решил проверить, все ли в порядке, — вежливо пояснил он, обводя взглядом царивший в комнатке разгром. Лишь расширенные зрачки выдавали удивление шакаи-ар. — Могу я узнать, что здесь произошло?
Айне с силой рванула пряди и резко развернулась к невезучему сыну Тантаэ.
— Все в полном порядке, — уверенно произнесла встрепанная, раскрасневшаяся пророчица, сверкая желтыми глазищами, как большая раздраженная кошка. — И вас это «все» совершенно не касается. Пошли, Нэй. Ириано, спасибо за кофе.
Непреклонно скрестив руки на груди, Айне направилась к выходу, чуть ли не печатая шаг. Только марша не хватало — а так солдат готов к бою! Проходя мимо Ириано, она случайно задела его плечом и вздрогнула так, словно ее током ударило.
Я улыбнулась в сторону.
Ведь Ириано тоже вздрогнул.
За двадцать минут нашего с Айне отдыха в лаборатории стало потише. Ассистенты выключали аппаратуру и сортировали документы. Персонал вполголоса переговаривался — скорее, на бытовые темы, чем на научные. Холли стоял у края стола, направив на себя свет лампы, и снимал с помятых черных джинсов светлые ниточки и мусоринки. Его белый рабочий халат висел в углу над обогревателем. Легкая ткань шевелилась от восходящих потоков горячего воздуха.
Тантаэ с Риан внимательно изучали какие-то выкладки. Айне, вышедшая раньше меня, уже сидела рядом и наговаривала на диктофон описание своих ощущений во время эксперимента. Мигал красный огонек «запись».
Увидев меня, пророчица сразу щелкнула выключателем.
— Иди домой, Найта, тебя уже заждались, наверное, — посоветовала она, свешивая руку с края стола. Диктофон покачивался на ремешке равномерно, как маятник. — А здесь я и одна справлюсь. Все равно ничего нового ты не скажешь.
— Ну да, — радостно согласилась я. Правда, зачем тратить время на пересказ уже известных фактов? — Не думаю, что смогу сегодня преподнести сюрприз. Кстати, — недовольным зверьком в груди заворочалась совесть. — Не надо тебя ждать? Я думала, мы вместе пойдем…
— Не надо, — вздохнула Айне, излишне пристально разглядывая выключенный диктофон. Прическа ее по-прежнему была в беспорядке. — Я же не ребенок, чтобы меня провожать.
— Ну, как хочешь, — пожала я плечами. Спорить с упрямой пророчицей и демонстрировать дружеские чувства тогда, когда от меня этого не ждали, не хотелось абсолютно. Усталость после опытов ведь никуда не делась. Откровенно говоря, мечтала поскорее сходить в душ и устроиться в кресле с чашкой какого-нибудь настоя по рецепту Дариэля. — Тогда до завтра!
— Пока, — механически улыбнулась она, явно мыслями витая где-то далеко отсюда. — Я зайду за тобой утром.
Щелчок — и красный сигнал записи вновь замигал, подводя под разговором жирную черту.
Дариэль ждал меня один. Максимилиан, после обеда отправившийся куда-то по личным делам, до сих пор не вернулся. То ли решил поохотиться за пределами замка, то ли встретил старых знакомых…
Я ощутила укол ревности, хотя повода не было. Наверняка у князя полно дел — на то он и князь. Это болезнь всех облеченных властью. У Риан и Тантаэ тоже свободной минутки нет.
— Устала? — сочувственно поинтересовался Дэйр, помогая мне снять куртку. Я наклонилась и расшнуровала ботинки. Боги, какое блаженство — просто надеть тапочки и посидеть в тепле! — Сильно же вас там гоняют… Надо было мне пойти сегодня с тобой. Заниматься расчетами я могу и в общей лаборатории, хотя там и шумно.
— Если мы будем участвовать в исследованиях вдвоем, то и Ксиль увяжется, — вздохнула я. — А ему от «бездны» лучше держаться подальше. По крайней мере до тех пор, пока он не разберется со своими регенами.
— То есть в ближайшие двадцать лет, — задумчиво констатировал Дариэль, посмотрел на меня повнимательней и нахмурился: — Нэй, да ты дрожишь! А ну, марш в душ! Я пока травок заварю и принесу варенье из «холодной» спальни. Как тебе такой план?
— Замечательный! — расплылась я в блаженной улыбке.
Похоже, мечты сбывались.
Горячий душ и ароматная пена изгнали отголоски головной боли и окончательно разморили. Уже смыв с головы шампунь, я тянулась под упругими струями воды, подставляя им то плечи, то спину. В лабораториях было не то чтобы холодно… Просто зябко. Не спасали даже одежды из савальского шелка, потому что голова и шея у меня оставались открытыми, да и перчаток я не надевала. Так что единственным способом оттаять после целого дня в лаборатории было забраться в ванную комнату и включить душ на полную.
Пар клубился по комнате так, что я не различала стен. Только жизнерадостное желтое пятно махрового халата маячило у дверей. «Еще минутку постою — и буду выбираться, а то перегреюсь», — промелькнуло в голове.
Я лениво прикрыла глаза, подставляя лоб под струи воды, и переключила напор на минимальный. Сразу стало намного тише… и как-то совсем сонно. От жары меня уже покачивало из стороны в сторону, но выходить пока не хотелось.
Еще немножечко… еще чуть-чуть…
В наступившей тишине звон разбитого стекла и ругань Дариэля прозвучала особенно отчетливо. Я нехотя увернула воду и крикнула:
— Дэйр, что случилось?
Но целитель меня, кажется, даже не услышал. Зато я прекрасно разобрала его следующую реплику:
— Что ты творишь, Акери?
Акери! Здесь, в гостиной!
На то, чтобы влезть в халат, тапки и выскочить из ванной, я потратила секунд пять, не больше. С волос на пол текло ручьем, и махровая ткань на спине промокла почти сразу.
— Дэйр, что такое случи… — начала я и осеклась.
Посреди комнаты стоял Акери — прекрасный и безмятежный, как всегда. На сей раз он оделся вполне по-человечески — в темно-синие джинсы и белый пушистый свитер. Старейшина улыбался, счастливо и чуть грустно.
На руках он держал Северного князя, бережно прижимая черноволосую голову к своему плечу.
Ксиль… без сознания? Ранен?
Если бы я не была так вымотана опытами, то волна магии уже смела бы Акери с лица земли. Но сил хватило только на то, чтобы рвануться вперед, ощущая зуд в кулаках.
— Тише, тише, Нэй, не горячись, — Дариэль едва успел перехватить меня до того, как я с размаху наступила в осколки банки, вязнущие в абрикосовом варенье. Так вот что разбилось… Мой десерт. И опять из-за Акери! — Не горячись. Сначала надо узнать, что случилось. Тише, Нэй… — низкий, уверенный голос расслаблял — на чистых инстинктах. Целителей слушаются. Целителям верят.
Улыбка Акери угасла. Глаза его в мгновение посерьезнели — и потемнели.
— Я как раз собирался разъяснить положение дел. Но меня прервали, — он глянул на меня с мягкой укоризной. Я рефлекторно отступила назад, под защиту Дариэля, прижимаясь спиной к его груди. Дэйр вздрогнул, когда мокрые волосы налипли на его футболку, но только крепче обнял меня. — Максимилиан принял предложение об ученичестве. Сегодня был первый урок. Князь долго работал и немного устал… — взгляд Акери затуманился. Когтистые пальцы сжались в угольно-черных волосах, сейчас тусклых и ломких с виду. — Он разозлится, если проведет рядом со мною всю ночь. Холодный мальчик… Неприступный, — вдруг усмехнулся он, и я ощутила острое желание подхватить с пола осколок и закрасить эту непристойную усмешку алым. — Поэтому сейчас отдаю его вам. Утром Ксиль будет голоден. Постарайтесь не дать ему убить вас. Иначе потом он сильно огорчится.
Дариэль отчетливо скрипнул зубами.
— Нэй, иди, застели постель. Я скоро подойду. И не наступи в осколки.
Я поняла намек и отошла в сторону. Дариэль перешагнул через острые стекляшки, измазанные в персиковом варенье, и протянул к Акери руки, чтобы забрать Ксиля.
Старейшина бережно передал свою драгоценную ношу. Черноволосая голова откинулась назад, обнажая уязвимое белое горло.
Акери поймал мой взгляд — мрачный и злой, наверное, со стороны виднее… и вдруг шагнул вперед, цепляясь пальцами в плечи Дариэля. И быстрее, чем тот сумел сообразить и отпрянуть, наклонился, запечатлевая на горле Ксиля то ли поцелуй, то ли укус.
У меня вырвался невразумительный писк.
Дэйр с шипением втянул воздух и, как только Акери поднял голову, резко отступил.
На шее у князя осталось красное пятно.
— Спасибо, что помогли Ксилю добраться до дома, — простая фраза прозвучала далеко не мирно. Угроза на грани вежливости. Темно-зеленые, как мох на болоте, глаза смотрели недобро. — Дальше мы, пожалуй, справимся сами. И с голодом, и с его последствиями. Всего хорошего.
Акери склонил голову набок.
— Такие юные душой, — вздохнул он, устремив взор в пространство. — Такие ревнивые…
От этих слов меня покоробило. Я решительно шагнул вперед, надеясь повторить подвиг Айне и залепить пощечину еще одному шакарскому хаму, но Акери только рассмеялся и… растворился в воздухе?
Я уставилась на скрипучую входную дверь. Она даже не шелохнулась, но Акери в комнате явно уже не было.
— Фокусы старейшин, — брезгливо скривился Дариэль. Интонации его были пропитаны ядом, предназначавшимся исчезнувшему Акери. Вот уж не думала, что спокойного целителя так разозлит поведение старейшины! — Нэй, я, кажется, просил тебя подготовить постель. Просил, как целитель ученицу, — прохладно уточнил он.
Мне стало стыдно. И немного обидно — стою тут, мокрая, в халате на голое тело и сырых тапочках… Хоть бы посочувствовал.
— Даже одеться не дают, — проворчала я, проходя в спальню и придерживая для Дариэля дверь.
— Одеваться надо было в ванной. И вытираться тоже, а не бегать с мокрыми волосами по холодной комнате, — вздохнул Дариэль, осторожно укладывая Ксиля поверх одеяла. Неловкая рука бывшего целителя бережно отвела с лица Северного князя поблекшие пряди. Дэйр замер на мгновение, пристально рассматривая бесчувственного шакаи-ар, а потом присел на кровать и тяжело опустил голову, пряча лицо в ладонях. — Прости, Нэй. Я погорячился немного. Трудно себя контролировать — то ли совсем распустился, то ли Ксиль прав — регены виноваты… Иди, приведи себя в порядок. Я пока посмотрю, нет ли у нашего князя травм.
— А потом? — я нервно переступила с ноги на ногу. Как только эмоции схлынули, по коже побежали мурашки от холода. Мокрые волосы неприятно липли к шее.
— Потом? — рассеяно переспросил Дариэль, прижимая ладони к вискам так, словно мучился от головной боли. — Потом я посмотрю в своих пожитках — вроде, брал с собой несколько порций «энергетика»… В резиденции шакаи-ар в Зеленом у меня было достаточно свободного времени для опытов, — тень улыбки коснулась его губ. — Если Ксиль и впрямь проснется голодным, то вполне может начать охоту и за нами.
Меня передернуло от такой перспективы. Я поспешила вернуться в ванную и нормально одеться, чтобы поскорее помочь Дэйру с лечением Ксиля.
Сонливости, естественно, как ни бывало. Особенно бодрили вещи, намокшие от стекшей с волос воды. Из покрытого мелкими капельками воды зеркала на меня смотрела очень сердитая и очень мокрая равейна.
Ну и денек.
Ночь, к слову, выдалась не лучше. Сначала выяснилось, что «энергетик» у Дэйра давным-давно закончился или вообще при сборах остался в Зеленом городе. Пришлось спешно разворачивать переносную лабораторию, доставать нужные компоненты… Я вновь пожертвовала кровью и силой, хотя Дариэль был против и предлагал в качестве «донора» себя.
На изготовление зелья ушло часов шесть. Я постоянно бегала в комнату, проверяя, как там Ксиль, но он лежал неподвижно. Это не походило даже на глубокий сон — скорее, на обморок. Если бы не слабое дыхание и вздрагивающие иногда веки, то Северного князя было бы не отличить от покойника.
Б-р-р.
— Готово, — наконец-то произнес Дариэль, входя в спальню с плотно закрытым сосудом из непрозрачного стекла. — Повезло еще, что большинство ингредиентов у меня было заготовлено заранее, а то и за сутки бы не управились… Нэй, отойди от него, пожалуйста. Он и в бессознательном состоянии весьма опасен, — Дэйр мягко оттеснил меня от кровати. — Помнится, наше с ним знакомство началось именно с укуса, когда я потерял бдительность…
Не прекращая говорить, целитель осторожно присел рядом с князем и подсунул руку ему под спину так, чтобы ладонь оказалась под затылком.
— Нэй, открой, пожалуйста, — кивнул он на сосуд, приводя Ксиля в относительно сидячее положение. Я выполнила его указание максимально быстро — привычка сработала. Последние часы с Дэйром, проведенные за изготовлением «энергетика», словно вернули блаженные времена, когда я частенько ассистировала целителю в лаборатории.
Помнится, у меня неплохо получалось…
Как и в прошлый раз, Ксиль, даже будучи без сознания, умудрился выпить свою порцию зелья, не пролив ни капли, да еще потянулся вслед за рукой Дэйра, когда в сосуде ничего не осталось.
— Ну, нет, дружок, — улыбнулся целитель, укладывая недовольно заворчавшего князя обратно. — С тебя хватит.
Я забрала у Дэйра пустую склянку и уселась в кресло, внимательно наблюдая за спящим князем. Дариэль тоже не спешил уходить, то бережно расправляя складки одеяла, то касаясь лица Ксиля…
Наверное, меня сморил сон, поэтому я чуть не пропустила момент, когда Максимилиан проснулся… и, движимый шакарскими инстинктами, перехватил руку Дэйра, выворачивая ее до сухого хруста.
Целитель глухо вскрикнул и наотмашь ударил Ксиля.
Что-то полыхнуло теплым, золотистым цветом.
Заорал князь — от боли. И я — от неожиданности.
Дэйр с Ксилем рванулись друг от друга и скатились с кровати, оказавшись по разные стороны от моего кресла — одинаково ошалевшие, с широко распахнутыми глазами. На бледных лицах плясали отсветы пламени очага.
— Что это было? — пришибленно поинтересовался князь, касаясь рукой обожженной шеи — по иронии судьбы удар Дэйра пришелся именно туда, где оставался след от прощального «поцелуя» Акери.
«Выжег начисто чужое клеймо», — пронеслось у меня в голове.
— Не знаю… — Дариэль шокировано разглядывал свою ладонь, прижимая к груди пострадавшую от Ксиля руку. — Ты мне выбил сустав, стало очень больно… и я, кажется, ударил в ответ силой целителя.
Меня аж подбросило в кресле:
— Способности вернулись? Чувствительность восстановилась?
Лицо Дэйра болезненно исказилось.
— Нет, к сожалению. Думаю, это было разовое явление.
— Но хотя бы появилась надежда, — возразил ему Ксиль и прислушался к чему-то за пределами этой комнаты. — Нэй, мне кажется, что в дверь кто-то стучится. Причем давно, полчаса, как минимум… И это определенно кое-кто из твоих старых знакомых. Может, пойдешь, спросишь, какого… кхм, ему надо от тебя в шесть утра?
Ему? Неужели брат пришел? Или кто-то еще?
— Иди, проверь, — поддержал его Дэйр. — Мне сейчас, наверное, будут вывих вправлять… Не самое приятное ощущение. А при тебе я даже поморщиться постыжусь, — неловко пошутил он.
Мне подумалось, что в этой шутке многовато правды.
— Хорошо, я быстро схожу и вернусь, — вздохнула я, вставая с кресла. — Но, чур, до моего возвращения ничего не обсуждать! Я тоже имею право знать, что у вас тут только что произошло.
— Договорились, — бледновато улыбнулся Дариэль. Ксиль пересел поближе к нему и коснулся пальцами покалеченной руки.
Я поспешила выйти.
В дверь действительно стучали — кто бы сомневался в остроте шакарского слуха. Стучали безнадежно, отчаянно, так, что даже легкая обида на то, что Дэйр с Ксилем временно выставили меня из комнаты, улеглась.
— Ну, кто там еще с утречка заявился… Рэм?!
У меня чуть глаза на лоб не вылезли, когда на лестничной клетке я увидела Мэйсона. Некромант нервно докуривал сигарету, а клубов дыма, витавших вокруг, хватило бы на целую пачку. Рэмерт выглядел так, словно его сначала оттаскали за волосы, а потом спустили с лестницы, посадив в бочку с дикими кошками.
— Боги, Рэм, что случилось?! — вырвалось у меня перепуганное.
Мэйсон поднял на меня абсолютно несчастные глаза, отбросил дымящуюся сигарету и шагнул вперед.
— Найта, — проникновенно начал он, заключая в свои ладони мою безвольную кисть. — Найта, во имя нашего долгого сотрудничества и крепкой дружбы… Ты ведь хорошо знаешь многих шакаи-ар… Князей в том числе… Прошу, найди мне телепата до трех часов пополудни! — голос его дрожал, и это напугало меня сильнее, чем все события прошедших суток вместе взятые.
Мэйсон в истерике! Да в последний раз такое было, когда та белобрысая дурочка наслала на него смертельное проклятие.
— Успокойся, — сказала я как можно тверже. — И объясни мне для начала, зачем тебе телепат. Я попрошу кого-нибудь из князей, Ксиля или Тантаэ… Только скажи, в чем дело.
Взгляд Рэма приобрел затравленное выражение. Среди серых камней, в полумраке, царящем на лестничной площадке, некромант выглядел, как узник, ожидающий казни.
— Найта… — почти простонал он, выпуская мою руку и проводя раскрытой ладонью по своему лицу, словно стирая выступившую испарину. Пальцы у него тряслись. — Мы с Люси немного повздорили утром… А днем она написала заявление ректору, что я использовал магию, чтобы ее соблазнить. Разбирательство при педагогическом совете Академии будет сегодня, в три часа дня! — воскликнул он с отчаянием. — А на Люси действительно есть следы заклинаний этой категории! Их же не только для соблазнения применяют, но и чтобы… э-э… разнообразить личную жизнь. А я…
У меня в голове зашумело. Я оперлась спиной на холодную стену, Только в обморок свалиться не хватало…
Эксперименты в лаборатории. Ухаживания Ириано за Айне. Акери с бесчувственным Ксилем на руках. Вернувшаяся ненадолго сила Дариэля. И вот теперь очередная придурь Люси.
Если бы я не знала точно, что это невозможно, то решила бы, что меня сглазили.