Грянул залп.
Харка тоже стрелял. Маленький человек, который вышел было вперед, упал, словно споткнулся: две пули попали ему почти в одно место - между глаз.
Трапперы и индейцы перезарядили оружие.
Толпа молчала. Люди словно оцепенели. Такого они не ждали. Они, собственно, не знали, что будут делать, они не успели ни о чем договориться, не успели ничего решить. Они просто думали, что вооруженные разведчики или примут их сторону, или выйдут из игры. Теперь они остались без вожака. Десять трупов лежало на земле.
- Люди, люди... - произнес кто-то.
Рабочие продолжали молча стоять против направленных на них ружей.
- Одумайтесь и идите! - крикнул Джим. - У нас нет желания расстреливать вас, как бизонов, но, если вы вынудите нас, мы это сделаем. Слышите! Другие уже пошли на работу, и вы отправляйтесь. Тогда никто не скажет, что вас видели здесь с оружием.
Последние слова Джима произвели действие. Один из тех, кто явился с оружием, повернулся и пошел. За ним - другой, третий. Толпа расползалась. Осталось человек пять, которые с мрачными лицами стояли над сраженными товарищами. Двое из упавших еще стонали.
- И вы - прочь отсюда! Прочь! - орал Джим. - Или я буду стрелять!
Один из оставшихся вышел вперед. Он был еще совсем юн, на вид лет шестнадцати. Лицо его было бледно, босые ноги - забрызганы кровью павших товарищей. Вся одежда - рабочие штаны. Ребра отчетливо выступали сквозь кожу.
- Стреляйте, бандиты! - сказал он твердо и опустился на колени перед стонущим раненым.
Рэд Джим спустил курок, но в тот же момент кто-то снизу подтолкнул его руку, и три револьверные пули полетели в воздух. Джим повернулся и увидел Харку.
- Свиненыш! - прошипел Джим. - Подожди, я рассчитаюсь с тобой!
- Да, я думаю, мы с тобой рассчитаемся, - спокойно ответил Харка; в руках у него было уже не ружье, а револьвер, и палец лежал на спусковом крючке.
Пока Джим бросал яростные взгляды то на молодого рабочего, то на стоящего рядом индейца, остальные опустили оружие.
Напряжение разрядилось. Двое вышли из-за барака посмотреть на главную площадку лагеря.
- Все отправляются на работу, - тут же сообщили они. - Кончайте со стрельбой. Это будет только на радость дакота.
Джим почувствовал, что события поворачиваются не в его пользу, и сразу же перестроился:
- Вот это правильно! Нам не стоит больше ссориться. - Он заткнул за пояс револьвер и рысью побежал к Брауну доложить, как он со своими людьми ликвидировал опаснейший взрыв, как застрелил главного подстрекателя и как недисциплинированно вел себя Харка.
- ... Он молод и горяч. Он не нужен нам. Мы его отошлем...
Браун вытер со лба пот, повернулся и молча пошел прочь.
Харка вместе с молодым рабочим стоял перед раненым, минуты которого уже были сочтены.
- Почему ты так поступил? - спросил босоногий юноша. - Я хочу сказать: почему ты не дал убить меня?
Харка даже с удивлением посмотрел в глаза рабочего и сказал:
- Ты ведь тоже не побоялся.
Матотаупа с разведчиками оттащил убитых от барака. Потом он подошел к сыну. Молодой рабочий только взглядом простился с Харкой и пошел со своими товарищами. Они принесли лопаты и начали рыть в стороне от барака могилу.
Матотаупа с Харкой направились к большой палатке разыскивать Брауна. Отец спросил:
- Ты понял, что сделал сегодня ошибку? Наступит день, когда ты должен будешь стать воином, но испытание тебе дастся нелегко.
Мальчик не ответил.
Браун увидел приближающихся индейцев, вышел из-за стола и сказал Матотаупе:
- Я хотел бы поговорить с Гарри наедине.
Матотаупа покорно кивнул: ему было стыдно за сына.
Джо позвал Генри, и вместе с Харкой они прошли в небольшую комнату барака, где инженер жил вместе со своим помощником.
- Гарри, - начал Джо, - ты сегодня поступил неправильно, но я не хочу тебя ругать за это. Ты смелый юноша. Ты спас мне жизнь, и я этого не забуду. Я думаю, что отец сказал тебе о твоем неправильном поведении. Словом, подумай об этом и впредь будь осторожней. Сейчас же я хочу с тобой поговорить о другом. Ты хорошо говоришь по-английски. Скажи, а ты умеешь читать и писать?
- Немного.
- Ты хочешь научиться читать и писать лучше?
- Да.
- Не хочешь ли ты уехать отсюда и поступить в одну из наших школ?
- Нет.
- Почему же нет?
- Я хочу учиться, но хочу остаться свободным.
- Ну, подумай над этим. Неужели ты хочешь навсегда оставаться индейцем?
- Да.
- Ты не понял. Я сказал "индейцем", а хотел сказать "необразованным человеком".
- А разве это одно и то же? Наверное, могут быть и образованные индейцы, довольно твердо произнес Харка, и Джо согласился с ним кивком головы.
- Ну ладно, - добродушно сказал Генри, - ложись-ка ты на мою кровать. Здесь тебя никто не побеспокоит...
Харка проспал больше двух часов, а потом долго лежал и смотрел в открытую дверь, до тех пор, пока не вошли Джо, Генри, Матотаупа и Рэд Джим. Мальчик сейчас же поднялся и отодвинулся в угол к окну. Матотаупа остался около двери, остальные уселись на кровать Джо.
- Конечно, все, что обещано рабочим, я не могу выполнить сию минуту, заговорил Джо Браун, - но хоть что-нибудь нужно сделать. Люди должны почувствовать добрую волю. Деньги... деньги я не могу вытащить из своего кармана, нет у меня денег. Чтобы вырыть колодцы, нужно время, но завтра же надо отправить людей и найти подходящие места... Да, что-то делать надо, иначе это затишье не продлится и недели.
- Консервов мало, и они испорченные, - мрачно сказал Генри.