Теперь тот опустил глаза и молчал,
- Говори же, Чернокожий Курчавый. Говори, что ты сам думаешь об этом, требовал Харка и уже чувствовал, что он может услышать в ответ.
Курчавый печально посмотрел на Харку и продолжал молчать.
- Ты боишься, - с грустью произнес Харка, - так не бойся, я же не убью тебя за это. Говори, что ты думаешь.
- Матотаупа должен принести нам скальп Рэда Джима.
- Рэд Джим здесь. Возьмите его скальп. Или мужчины рода Медведицы не воины?
Чернокожий Курчавый молчал.
- Ну, что же ты стоишь и молчишь? Матотаупа не виноват?
- Так думаешь сейчас только ты один.
- Я один? Ты, может быть, думаешь, что какой-то дух закрыл мне глаза и не дает видеть правду? Прошло уже два года с тех пор, как Рэд Джим побывал в палатке Матотаупы, но и до сих пор он не нашел золота! Мой отец не выдавал тайны рода и не выдаст ее! Хау.
- Может быть, и так... - прошептал Чернокожий Курчавый скорее для себя, чем обращаясь к Харке. - Нам, молодым, трудно знать правду, если смелые и уважаемые воины не в состоянии узнать ее и спорят между собой.
- Но не думайте, что я вернусь в ваши палатки как сын предателя, - сказал Харка и почувствовал, что ему перехватило горло.
Он слез с коня, подошел к убитому бизону, вытащил свою охотничью стрелу и сказал:
- Бизон твой! Хау. - Вскочил на мустанга, поднял его в галоп и поскакал прочь.
В наступающих сумерках он увидел в одной из ложбин группу людей, спокойно расположившихся в большой круг. Большинство из них были индейцы, но были среди них и белые. Они сидели и курили, видимо о чем-то совещаясь.
Харка поехал к ним. Когда он приблизился, то заметил, что большинство индейцев - дакота. Он даже узнал двоих из рода Медведицы, но они не принадлежали к особенно известным воинам племени. Видимо, род Медведицы принял участие в охоте вместе с другими дакота. Здесь же были старый траппер из лагеря строителей и оба разведчика пауни. Ни Матотаупы, ни Джима не было видно. По всей вероятности решили не раздражать дакота присутствием "предателя" Матотаупы и искателя золота Рэда Джима.
Беседа шла мирно.
Харка не стал подъезжать к людям, сидящим в кругу, но его подозвал старый траппер:
- Э-э-гей, Гарри! Ну, получишь ты новое ружье?
- Нет.
- Нет? Но мы, объезжая поле, видели уже девять бизонов с твоими стрелами!
- Десятого - нет.
- Жаль... А может быть, Джо Браун и так согласится?
- Я не буду с ним говорить об этом.
- Упрямец ты, но смелый парень. И это в четырнадцать лет! Девять стрел девять бизонов! Об этом еще будут рассказывать, да! А отец твой уехал на станцию, в лагерь. Он должен собрать людей, чтобы доставить бизонов, не бросать же их здесь. Предстоит хорошее угощенье!
- О чем вы тут говорите?
- Уже обо всем договорились с дакота. Каждый берет всех бизонов, которых убил. Надо же хоть раз решить все по-хорошему.
- Значит, все прошло благополучно?
- Более-менее, только Джиму бизон проткнул левую ногу. Кровь лила, как из зарезанной свиньи. Ну, ничего, его перевязали, и через пару недель он будет здоровехонек.
Харка простился с траппером и поехал в лагерь. Там он прежде всего выкупал своего взмыленного коня, потом вымылся сам и стал разыскивать отца. Было уже темно, но кое-где копошились рабочие: несколько отбившихся от стада бизонов проскочило через лагерь, они сломали большую палатку и повредили барак.
- Гарри! - окликнул Харку молодой инженер Генри. - Гарри, это же великолепно! Девятью стрелами ты уложил девять бизонов! Отец гордится тобой.
Харка прислонился к боку Серого.
- Ну что ты так кричишь?
Генри расхохотался.
- Ну это же великолепно! Конечно, ты получишь замечательное новое ружье.
- Десятого не хватает...
- Десятого?! Так ведь это же скорее шутка. Никто из нас не думал, что ты уложишь хотя бы пять.
- Но я с Джо Брауном не шутил. Я сказал! Хау!
- Гарри! Ты скоро будешь лучшим охотником в округе Платта, но уж больно ты щепетилен. Это нехорошо для серьезного человека. Пойдем-ка лучше к нам да выпьем по этому случаю. За успех на охоте, за окончание стачки. Твой отец уже давно там.
- Нет, - произнес Харка.
- Жаль. Ну, тогда доброй ночи! - И Генри направился к бараку, где жил Джо.
Харка похлопал Серого по шее, отвел его немного от лагеря, уложил на землю и рядом с ним устроил себе ложе из бизоньих шкур. Он понял, что раз отец опять принялся за "таинственную воду", его не дождаться.
Усталый Харка проспал до рассвета. Отец так и не появился. Утром, когда вместе с другими людьми старый траппер поехал за мясом, Харка присоединился к нему. Лошади встали у первого убитого Харкой бизона, и траппер заметил, что индеец что-то хочет сказать.
- Ну, что ты, говори!
- Скажи, можно мне взять печень и мозги убитых мною бизонов?
- Мозг и печень? А языки?
- Нет, языки мне не нужны.
- Тогда поделимся: мне - языки, а тебе - мозг и печень. Поможешь мне снимать шкуры.
- Хорошо. А рога и шкуры я бы хотел тоже забрать. Мясо мне не нужно, я настреляю для себя и другой дичи.