- Батрачить.
- А разве это может быть стыдно? Надо же как-то добывать пропитание, вот я и работаю по дому. Простите, но, как мне кажется, гораздо более стыдно скитаться по полям, по весям и падать в голодные обмороки.
Лада покраснела, и с негодованием поднялась на ноги. Я хотел ее поддержать, но она отмахнулась.
- Ведите меня к вашей хозяйке. Пусть даст мне поесть.
Она произнесла это тоном королевского мажордома, отдающего распоряжения по поводу обеда на сто пятьдесят персон. Я покачал головой, но ничего не сказал. Предложил ей руку для опоры, но она презрительно ее отвергла. Я пошел позади, готовясь подхватить ее, когда она снова потеряет сознание. Однако обморока больше не случилось.
Во дворе Ладу встретил Полкан. Пес так грозно гавкнул и оскалил клыки, что Лада испуганно спряталась за мою спину.
- Полкан, - начал я, откашлявшись. - Ты что, не видишь, что я свой?
- Ты-то свой, - сказала Прасковья. Она вышла на крыльцо и стояла, подбоченившись. - А это кто ж с тобой?
- Это Лада, - представил я. - Умирает с голоду. Просит помощи.
- Ничего я не... - начала Лада, но я ткнул ее локтем в бок, молчи, мол, кто ж тебя за язык тянет!
- Вижу я, - неприветливо продолжала Прасковья, - что ничего она не просит. Дамочка с городу? Далёко ли путь держишь?
- В Красноянск, - хмуро ответила Лада.
- Ладно, Полкан, пропусти, - смилостивилась Прасковья.
Пес высунул язык и дружелюбно наклонил голову.
- Хорошая собачка, - дрожащим голосом выговорила Лада, продолжая прятаться за мной.
На крыльцо вышел Витамин.
- О! - сказал он и радостно осклабился. - Нашего полку прибыло.
- Ничего не вашего полку! - огрызнулась Лада. - Я сама по себе.
- Да, я вижу, - насмешливо разглядывая ее, произнес Витамин.
- Накормить накормим, - сказала Прасковья. - Ночлег дадим. А поутру ступай себе с Богом.
- Бога нет! - ляпнула Лада.
Я опять ткнул ее локтем.
- Да что вы тыкаетесь! - возмутилась она. - Нет Бога!
- На нет и суда нет, - Прасковья поджала губы и скрылась в дверях.
- Садитесь, - сказал я, подводя ее к столу.
Я принес кружку молока и ломоть хлеба.
Лада набросилась на хлеб как волк на зайца.
- Тише вы! - я попытался отобрать хлеб, чтобы она не подавилась, но Лада взглянула нечеловеческими зелеными глазами, и я отступил.
Она съела хлеб, выпила молоко и потребовала:
- Еще!
- Нельзя, - осадил я ее. - Вы долго голодали, и вам...
- Еще! - повторила она.
Я стукнул кулаком по столу, и она вздрогнула, покосилась испуганно. Я все-таки принес еще кружку молока. Она жадно пила, белая струйка стекала по грязной щеке, и я загляделся на эту струйку.
- Что смотрите? - Лада отстранилась, посмотрела на меня осуждающе.
- Я тоже атеист, - невпопад сказал я.
Она похлопала ресницами, которые, к слову, у нее были очень длинные и бархатистые:
- Ну а как же может быть иначе? Вера в Бога - это костыль, который не нужен человеку, твердо стоящему на ногах.
- Мало того, что я атеист, - я улыбнулся, - я вообще ни во что не верю. Я даже в катастрофу не верю.
Лада презрительно хмыкнула.
- Катастрофа была, - наставительно сказала она. - Как можно в нее не верить?
- Ну, ваш аргумент не выдерживает никакой критики, - тонко улыбнулся я. - Будда тоже был. Принц Сидхарха. Как можно в него не верить?
- При чем тут Будда? - опешила она.
- При том, что Будда - один из богов, в которых верует человечество.
- А, - она понимающе кивнула. - Был, говорите? А кто может это подтвердить?
- Очень смешная постановка вопроса, - я покачал головой. - Вот, например, Ленин. Он был?
- Ленин был, есть и будет! - она припечатала рукой по столу.
- А кто может это подтвердить?
- Я! Я могу подтвердить! Я сама видела его в мавзолее. Еще до катастрофы, в Москве.
- Дорогая Лада, - как можно мягче сказал я. - Вы видели не Ленина, а его труп...