Сквозь приоткрытую дверь в камеру ворвались возбужденные голоса, топот многих ног. Завывание сирены все нарастало и нарастало. Вибрирующие звуки тугими штопорами ввинчивались в уши. Но странно - у Степана вдруг прояснился мозг и от радости сжалось сердце: фашисты перепуганы - значит, случилось что-то очень хорошее.
Помощник Валленброта суетился у столика, то и дело поглядывая на дверь, но наконец не выдержал и выскочил из камеры. Он возвратился тотчас, - побледневший, трясущийся, - и подошел к Степану:
- Ты - лаборант профессора Брауна?
Степан смотрел на гитлеровца презрительно и гневно.
- Ты - русский?
В этот момент прекратился вой сирены. Гитлеровец охнул и схватился рукой за голову.
- Ты русский? Русский? Скажи, русские убивают пленных?
С ненавистью, со злорадством Степан выкрикнул:
- Русские пленных не убивают, но тебя - повесят! Повесят вот здесь, в этой же камере!
- Нет! Нет! - непослушными руками гитлеровец расстегивал ремни, стягивавшие запястья Степана. - Я был только исполнителем приказов... - он щелкнул рычагом. - Иди, иди - ты свободен! Спрячься где-нибудь!.. Запомни только мое имя: я Курт Лемке... Лемке, Лемке!..
Опасливо озираясь на дверь, он лихорадочно натягивал на Степана белый халат и шапочку, потом выглянул в коридор, вытолкнул туда юношу.
- Иди, иди! Я - Лемке, Лемке!
Ошеломленный Степан остановился у порога. Он плохо соображал, что нужно делать. Первое, что пришло ему в голову бежать к камере и освободить пленных. Но пройти в ту сторону было невозможно: крича и переругиваясь между собой, навстречу бежали гитлеровцы. Они тащили какие-то приборы и сосуды, бумаги и оружие, рюкзаки и чемоданы.
Не раздумывая, Степан повернулся и быстро зашагал в направлении всего потока. В конце коридора, на лестничной площадке, он улучил момент и юркнул под лестницу. Припав щекой к холодному металлу, юноша почувствовал полное изнеможение.
Над его головой громыхали чугунные ступени, поскрипывали перетаскиваемые предметы, слышалась ругань и команда. Наконец, шум начал утихать, и вскоре умолк совсем.
Степан просидел еще некоторое время неподвижно. Сквозь решетчатые ступени из его убежища был виден лишь поворот тоннеля. Рисковать напрасно не имело смысла. И действительно, едва лишь Степан высунул голову из-под лестницы, послышались шаги и чей-то голос произнес:
- Ну, а теперь скажите, что же случилось?
В проходе появились Валленброт, какой-то незнакомец и Руффке.
- Что случилось? - раздраженно переспросил Руффке. - То, чего давно следовало ожидать. Фюрер покончил самоубийством. Капитуляция. Подземный город в четырнадцать ноль-ноль должен быть передан союзникам в полной сохранности... Мистер Стьюард, - Руффке поклонился в сторону сухопарого человека, от имени американского командования обещает жизнь и неприкосновенность персоналу.
- Мистер Стьюард?! - переспросил пораженный Валленброт. Вы? Здесь?.. У нас?
- Да! - холодно ответил третий голос. - С этой минуты - я ваш непосредственный начальник... Отто Валленброт, - он повысил голос. - Вы назначены шефом подземного города!
Степан услышал, как Валленброт щелкнул каблуками:
- Слушаюсь!
- В вашем распоряжении... два часа. Успокоить всех. Зачем эта сирена? Зачем это перетаскивание вещей с места на место? Отвечайте, господин Руффке, зачем?
- Мистер Стьюард! Для меня вначале было совершенно неясно, как поступить. Кроме того, следовало уничтожить некоторые... гм... неприятные вещественные доказательства...
Стьюард перебил его:
- Меня не интересуют детали. Да к тому же, кто дал вам право уничтожать что-либо?
- Вы не поняли меня, мистер Стьюард! - заторопился Руффке. - Речь идет об "экспериментальном материале", то есть, о пленных... Господин Валленброт, не забудьте, пожалуйста: второй рубильник у меня... то есть, у вас, на щите. Все камеры будут залиты кислотой, которая разъест все и даже уничтожит трупы. Вы разрешаете, мистер Стьюард? Я полагаю, так будет лучше. Американские солдаты - не американские генералы! Они могут не понять нас, людей науки!
Американец помолчал, а затем сказал недовольным тоном:
- В подобные дела я не уполномочен вмешиваться. Решайте сами. Я покину вас на некоторое время, но помните, господин Руффке, - мы с вами вылетаем через час.
- Прошу прощения, мистер Стьюард! - Валленброт кинулся вдогонку за американцем. - Здесь есть некий профессор Браун... его нужно...
- Коммунист?
- Нет, но...
Кто-то щелкнул пальцами, и вслед за этим Валленброт сказал:
- Слушаюсь!
По лестнице, удаляясь, затихали шаги американца. Степан, обхватив руками голову, сжавшись, сидел в углу. То, что он услышал, было невероятным, кошмарным. Уничтожить "экспериментальный материал!" Это значит убить людей - Екатерину Васильевну, Зденека и всех остальных - неизвестных, но близких и дорогих!
Юноша еле удержался от стона. О чем они говорят, эти мерзавцы, эти живые висельники? Степан прислушался.
- ...Американцы? Вы дурак, Валленброт! - желчно сказал Руффке. - Если бы опасность угрожала со стороны красных - я сам включил бы общий рубильник, и взорвал бы весь подземный город вместе с собой и с вами... Но эти... - он злобно захохотал, - эти через год-два сами будут нам помогать в борьбе против русских! Не уничтожать надо, а сберечь! Гитлер?.. Плевать на Гитлера! Любой из нас может стать таким, как он! Нужна сила. Нужны деньги. Они у американцев... В общем, кончайте, Валленброт! Мне нужно еще забрать кое-какие секретные бумаги. Я вовсе не намерен дарить их американцам.
- Хорошо. Я верю вам. - Валленброт подошел к небольшому окошку в стене, и рукояткой пистолета разбил стекло.
Степан догадался, что последует за этим. И действительно, толстый стальной щит, упав сверху, наглухо закрыл коридор. Там, за этой перегородкой, остались люди, - они похоронены заживо...
Степан закрыл глаза и скрипнул зубами. Ах, с какой радостью он разрядил бы сейчас пистолет в этих фашистов! Но оружия не было.
Едва лишь Валленброт и Руффке ушли, Степан подбежал к сигнальному окошку. Там, за осколками стекла, виднелась большая красная кнопка. Он нажал ее, думая, что в тот же миг стальной щит вздрогнет и поползет вверх, но механизм не действовал. Тогда Степан бросился исследовать каждый закоулок - ни рычажка, ни отверстия. Ровные, гладкие стены.
Степан в растерянности остановился перед щитом. Что же делать?
И тут он вспомнил, что профессор Браун однажды сказал: "Подземный город управляется из кабинета шефа".
Любой ценой нужно было проникнуть туда.
Степан выбежал в главный коридор и прислонился к стене.
Мимо него, завывая, промчался электрокар с эсэсовцами; к лабораториям один за другим подъезжали бронетранспортеры, и растерянные бледные гитлеровцы, беспорядочно суетясь, бросали туда все, что попадало под руку. На Степана никто не обращал внимания: он был в белом халате и шапочке лаборанта. Опасность представляла только встреча с Валленбротом,
Надо было спешить, пока не улеглась паника. Степан прежде всего бросился к лаборатории профессора Брауна, чтобы предупредить старика о грозящей опасности, а затем вместе с ним пробраться в кабинет шефа.
Но знакомая лаборатория была пуста. Драгоценные приборы, посуда, бумаги, книги грудами валялись на полу. Степан бросился к тайнику - портфель с рукописью профессора был на месте. "А профессор - погиб?" - сердце Степана сжалось.