Тихо подкравшись, Степан обнял их за плечи:
- Ну, не стыдно ли в такую ночь отсиживаться в профкоме, вести схоластические споры? Вы настолько увлеклись, что даже не заметили меня, а я целый час стоял за вашими спинами, выжидая паузы... да так и не мог дождаться.
Странно: ни Таня, ни Коля не нашлись, что ответить. А Степан свел их головы так, что белокурые волосы сплелись с медно-каштановыми, и грустно сказал:
- Скоро расстанемся, друзья... Может быть, ненадолго, но все же расстанемся.
Он выпустил их головы, пододвинул стул и шутливо запричитал:
- На кого ж вы меня покидаете?! Пропаду я без вас, сиротина!
И Коля, и Таня расхохотались. У них уже исчезло минутное смущение. Николай с комической важностью погладил Степана по голове:
- Мое бедное бородатое дите! Даже не побрилось сегодня от огорчения!.. Куда же оно собралось уезжать?
- Да я недалеко, а вот Таня...
- Что - Таня?
- А Таня - на Дальний Восток.
- Куда?
У Николая вдруг исчез шутливый тон. Он спросил серьезно, даже встревоженно. Так же серьезно, но заинтересованно, Таня переспросила:
- На Дальний Восток? Куда же именно?
- Еще не знаю. Я только что от Ивана Петровича. Там был Петренко из Микробиологического. Они говорили о том, что в мае на Дальний Восток будет послана комплексная эпидемиологическая экспедиция.
Таня вскочила с места:
- Ну, ну?
- Профессор Кривцов порекомендовал Петренко взять наших студентов.
- И кого же?
Друзья сгорали от нетерпения, а Степан умышленно тянул:
- По алфавиту?
- Как угодно, только говори быстрее!
- Ну, пусть по алфавиту: Мишу Абраменко, а значит и Лену Борзик... Николая Карпова, а значит и Таню Снежко.
- А вот и не значит! Ничего не значит! Но мы все равно поедем, правда Коля?
Николай вместо ответа сплясал лезгинку, затем подскочил к Степану и неожиданно чмокнул его в щеку. Степан рассмеялся:
- Ошибся адресом! Ведь не я с тобой еду, а Таня.
- Нет, брат, не отвертишься! Зачем тебе Ленинград? Мы поедем вместе!
- Действительно, Степа, в Ленинград ты не опоздаешь никогда. А там... - Таня, копируя Николая, стала в позу: ...Тайга-тайга, широкие просторы!
Коля подхватил:
- Болота, комары и мошкара!.. Э, нет, братцы, это действительно замечательно! Если ты, Степан, не поедешь...
- Так что случится?
- Объявлю бойкот!
- Нет, друзья, не могу. Сегодня я долго беседовал с Иваном Петровичем, и он мне рассказал такую вещь, что "ахнешь!" - как он всегда говорит. У ленинградского профессора Климова есть чрезвычайно интересные факты, которые подтверждают мои предположения - помните, я вам рассказывал, - о возможности создания противораковой живой вакцины. Поверьте, друзья, мне будет очень грустно без вас, но... Я готов был отложить поездку к Климову на год, но Иван Петрович говорит, что надо ехать теперь же.
На несколько секунд установилась грустная пауза, но затем вновь победило возбуждение. Заговорили о предстоящей экспедиции. И хоть до намеченного срока оставалось очень много времени, Николай требовал составить список необходимого, продумать каждую мелочь. Он даже предложил завтра вечером созвать "конференцию" всех кандидатов в члены экспедиции.
Степан посмотрел на него с улыбкой:
- Ну и горячая голова! Да ведь завтра - четная среда!
Коля почесал затылок: по четным средам они вдвоем со Степаном навещали Галочку Сазонову. Но он не сдался - слишком уж велико было нетерпение, - подбежал к телефону, быстро набрал номер и закричал в трубку:
- Миша?.. Ты знаешь что-нибудь?.. Не знаешь?!.. Э, брат, тут такие дела, что ахнешь!". А Лена где?.. Никаких театров, говорю я тебе!.. Пусть пропадут, в другой раз пойдешь!.. Коля посмотрел на часы: - Через двадцать минут мы будем у тебя.
Таня смотрела на него с ласковой улыбкой, а Степан подошел и погладил Кольку по волосам:
- Мое бедное безрассудное дите! Все ему не терпится!
Николай сделал страшные глаза, но потом рассмеялся:
- Пойдем!
За эти три года на лице Петренко появилось больше морщин, в волосах - больше серебра. Время оставило свои мелкие царапины в память пережитых волнений и тревог, напряженной работы, бессонных ночей. Но что - седина? Что - морщины? Семен Игнатьевич чувствовал себя сильным и молодым. Он привык судить о темпе жизни не по морщинам и имел все основания считать этот темп стремительным.
Как будто совсем недавно в институт пришел худощавый, большеглазый аспирант Ивлев. Казалось, что не аспирантом ему быть, а сидеть да сидеть на институтской скамье. Но вот уже нет аспиранта Ивлева, а есть доктор медицинских наук, профессор Ивлев, заведующий вирусным отделом Микробиологического института. Молодец!
Научные сотрудники Федорцева и Борейко защитили кандидатские диссертации. Трубицын готовит докторскую. Растет, растет молодежь!
Петренко было приятно, что и он не отстает от молодежи: защитил докторскую диссертацию, написал учебник для вуза, получил звание профессора. Но личный успех казался незначительным на фоне общих успехов института. Особенно радовала работа вирусного отдела: противогриппозная вакцина создана. Это было огромнейшим достижением: десятки научно-исследовательских коллективов страны годами бились над решением этой проблемы, и лишь открытия профессора Зернова да работа Ивлева по изучению изменчивости ультравирусов помогли институту добиться успеха.
Профессор Петренко поднялся и посмотрел на часы. Десять. Надо идти в вирусный отдел на пятиминутку.
Пятиминутка уже началась.
Профессор Ивлев - заведующий вирусным отделомизлагал основные тезисы своей новой книги о происхождении вирусных болезней человека. Тезисы были чрезвычайно интересными, и сотрудники слушали его очень внимательно. Некоторые, видимо, не соглашались с отдельными положениями и что-то записывали в свои тетради.