Вот Катина мать привычным движением включает электрический чайник и сокрушается, что в полевом стане первой бригады все еще не установили телефон и ей самой придется бежать за Катей.
Вот появился Митрич - помолодевший, посвежевший.
Степан вспомнил о тех вечерах, когда в землянке подслеповато мигала коптилка и на бумаге вырисовывались еще неясные детали ветродвигателя.
- Митрич, а "ковылюшка?" - Степан начертил пальцем в воздухе замысловатую деталь и засмеялся.
- А что ж? - улыбнулся Митрич. - Наша ковылюшка до сих пор воду качает! Степан Иванович, какая у меня идея появилась, скажу я тебе! Прослышал я, что один профессор...
Старик, как всегда, восторженно и обстоятельно начал излагать свою "идею", а Степан поразился, что Митрич употребил это слово, что разговор шел уже не о примитивном ветродвигателе, а об электрической сортировке зерна по методу академика Лозинского.
Прибежала Катя. Она с порога кинулась к Степану, но, увидев Митрича, смутилась. И вновь, как мелкую, но значимую деталь, Степан отметил, что Митрич тактично отвернулся к этажерке, затем вдруг заторопился и ушел.
Развязывая тесемки Катиного плаща, Степан смотрел ей в лицо.
Никогда Катя не казалась ему такой красивой, как в эту минуту. Мелкие капельки дождя осели на ее бровях, на ресницах, делали их пушистыми, нежными; она была возбуждена, взволнована, дышала учащенно, порывисто, чуть приоткрыв рот.
Он осторожно взял ее за плечи, чувствуя, что в эту минуту должно произойти что-то очень важное, очень радостное, но мимо окон прогрохотал мотоцикл, и Катя, на миг прильнув к Степану, отстранилась от него.
- Костя приехал, - сказала она шопотом. - Ты знаешь... он вчера сватался. Я... я ему отказала.
В коридоре послышались энергичные шаги, в дверь постучали, и на пороге появился Костя Рыжиков. Увидев Степана, он отпрянул назад, но сразу же овладел собой.
И вот они сидят втроем у стола. О стекла ударяются крупные капли дождя. Из радиоприемника льется тихая музыка. Лампа бросает на лица мягкие, успокаивающие тени...
В ином обществе такая встреча двух соперников была бы немыслимой. Может быть даже силой решался бы спор о праве на любовь.
Сейчас это невозможно, - невозможно уже потому, что в комнате, где ярко горит электричество, где слышится музыка, где разговор идет о строительстве гигантских ГЭС, даже мысль о том, что женщину можно завоевать силой, прозвучит дико. Но человеческая трагедия остается: двое любят одну. И Степан видит, как мелкой дрожью дрожат у Кости губы. Вот он прервал речь на полуслове, закрыл ладонью глаза, сжал челюсти так, что на скулах вздулись крутые желваки, вскочил и быстро пошел к двери.
- Прости, Степан, - произнес он с порога хриплым, срывающимся голосом. - Прости, Катя... Я... я просто не могу... Я должен уйти... Я знаю, ты любишь...
Он не договорил, выбежав из комнаты. Через несколько секунд, набирая скорость, под окнами взвыл мотоцикл.
И Катя, и Степан долго сидели молча.
А о прозрачные стекла окна разбивались крупные дождевые капли и быстрыми струйками стекали вниз.
Шел дождь, животворный майский дождь.
Глава V
ТАЙГА-ТАЙГА...
Ночью на небольшом полустанке экспресс оставил голубой обтекаемый вагон и умчался. Тишина. Тайга подступила к железнодорожному полотну; чуть слышно шепчутся деревья; влажной прохладой, перегнив, шими листьями, свежим смолистым запахом дышит ветерок; где-то далеко за полустанком в небе вспыхивают неяркие отблески.
Студенты стоят у вагона. Для них все ново и необычно, они возбуждены и подавлены величием тайги.
- Ой, ой, ребята,- испуганно шепчет Лена Борзик, - смотрите, там тигр... Нет, медведь! Видите?
Миша Абраменко флегматично опровергает:
- Тигры здесь не водятся, а медведь к полотну не подойдет. Это пень.
- Сам ты пень! Смотри - шевелится!
Миша поправляет очки и бесстрашно идет в темноту.
Через минуту слышится его голос:
- Лена, иди посмотри, что это за тигр! Его можно доить.
Оказывается - корова. Лена смущена.
Небо постепенно бледнеет, проступают контуры предметов, тускло поблескивают рельсы. И вдруг из глубины чаши слышится гул моторов, пробивается яркий свет, выскакивают машины одна, другая, третья И уже видно, что это не какие-то гигантские вездеходы, а обычные газогенераторные "ЗИС" и мчатся они не напрямик, а по прекрасному шоссе.
А когда розовым светом засияли высокие легкие облака, где-то совсем близко прозвучал мощный заводский гудок, в небе проплыл пассажирский самолет, по шоссе промчался легковой автомобиль, грузовик, автоцистерна, Лена вздохнула:
- Вот тебе и "тайга-тайга, широкие просторы"! Здесь скоро поставят светофор и надписи: "Переходите на перекрестках" Нехватает только троллейбуса!
Троллейбуса, действительно, не было, но к железнодорожному полотну подкатил огромный автобус, и какойто человек прокричал в окошко.
- Товарищи, вы не из состава экспедиции?.. А, ну вот и хорошо!
Вслед за автобусом подъехала небольшая странная машина. Она начала раздвигаться, на глазах превращаясь в длинную непрерывную ленту конвейера, протянувшуюся между вагоном и автобусом. За тридцать минут разгрузка была окончена.
- Толковая машина! - похвалил Миша.
Моторист - невысокий, ладно скроенный паренек - сказал не без гордости:
- Авторазгрузчик. Сами сконструировали. Иной раз приходится в день разгружать целый состав. - Затем пожаловался. Вот только то и делай, что разгружай да нагружай, да транспорт гоняй триста километров туда и триста обратно. Посчитай, сколько государственных денег пропадает!
- А что же ветку не проложили?
- Да ведь нашему Златогорску всего два года. Кругом болота - птица тонет. Шоссе проложили - грунты замораживали. А вот в прошлом году осенью начали строить ветку - и нельзя.
- Почему же нельзя?
- "Болотчица". Слышали о такой?
- Да. - Таня и Лена подошли ближе. - Мы и приехали. чтобы исследовать эту болезнь. Расскажите, как она проявляется?
Моторист огорченно покачал головой:
- Не разберешь толком как, а плохая болезнь. У меня вот и сейчас друг лежит с прошлого года. Боли не чувствует никакой, температура почти нормальная, но слабеет с каждым днем. Бледен - просто светится насквозь, сильные головокружения. Лекарства не помогают. И многие у нас болеют. Стоит переночевать у болота - к утру человек уже неспособен работать.
Да, это и были симптомы новой странной болезни, которую население окрестило "болотницей".