ОСТАНОВИСЬ
ПОДОЖДИ, ПОКА НЕ ОТКРОЮТСЯ ВОРОТА
ПОВЕРНИ НАЛЕВО
ПОВЕРНИ НАПРАВО
ИДИ ДО СЛЕДУЮЩЕГО ПЕРЕСЕЧЕНИЯ
ПОВЕРНИ НАЛЕВО
ДЕРЖИСЬ ПРАВОЙ СТОРОНЫ
ПОВЕРНИ НАПРАВО
Он шел вдоль шоссе, один; вокруг ни души, лишь эхо его шагов да почерневшие дома.
Знаки были развешены исключительно ради него. Он миновал знаки, следуя их воле.
ПОДНИМИСЬ ПО ЭТОЙ ЛЕСТНИЦЕ
ЗДЕСЬ — ВХОДИ
Тяжело дыша, он пересек огромное здание. Наружная лестница была слишком большой для существа его размеров — и давалась ему с трудом.
Оказавшись внутри, он почувствовал некоторое облегчение: к нему больше не были прикованы глаза — или как они там назывались — тех, кто прятался где-то в спасительной темноте. Он выругался, а потом рассмеялся.
И продолжал следовать за знаками. Они привели его в громадную комнату, показали, куда нужно идти дальше.
Он послушно шагал сквозь разрушения и смерть, по почерневшим полам, мимо сцены, с которой никто не потрудился убрать декорации, пока не остановился возле чьих-то останков под надписью «ЗДЕСЬ» и стрелой, указывающей вниз.
Тогда он внимательно посмотрел себе под ноги, достал то, что принес с собой, и занялся телом умершего человека.
Она пошевелилась. Вдохнула ночной воздух, открыла глаза.
Она лежала на склоне холма, а усыпанное звездами небо висело у нее над головой роскошным покрывалом, изукрашенным самоцветами. В ее длинные темные волосы был вплетен цветок нарцисса. Окончательно придя в себя, она вскочила на ноги, собралась бежать.
— Пожалуйста, подождите, — произнес чей-то голос, и она повернулась, потому что голос принадлежал человеку.
— Да? — она заговорила на том же странном языке, на котором обратился к ней незнакомец.
— Я разбудил вас и не причиню вам вреда. Не убегайте, прошу вас.
Она разглядела фигуру невысокого человечка, чье лицо пряталось в тени.
Подождала, пока он подойдет поближе.
— Кто вы?
— Меня зовут Эрик. Эрик Вейсс[1], — ответил незнакомец. — Я помог вам бежать.
— Бежать?
— ...Из места, где вас держали в заточении, — закончил он.
— Вы говорите на их языке...
— И вы тоже, как и все мы.
— Все? Я не понимаю. Мне сказали, что я усну. Зачем вы меня разбудили?
— Мне было одиноко. У меня есть друзья, но мне все равно вдруг стало ужасно тоскливо. Ваше лицо показалось мне красивым и добрым.
— Понятно. А вы можете объяснить мне, что происходит и почему?
— Наверное, — ответил он. — Я попытаюсь.
Укутав саваном мертвого мужчину, Франсуа окинул взглядом громадную комнату. Здесь было великое множество трупов, но лишь одно человеческое существо — возле него он и стоял. Он не позволил своим глазам подолгу задерживаться на бесформенных останках остальных. Здесь было совершено невиданное до сих пор насилие.
Его передернуло, он постарался поскорее все сделать и убраться отсюда. Но, работая, продолжал удовлетворенно насвистывать.
Они перебрались через вершину холма и в лунном свете увидели целое поле людей, заключенных в башни, — будто муравьи, навеки застывшие в янтаре.
— Как вас зовут? — спросил он ее.
— Сапфо[2], — ответила она.
— Вы пишете стихи?
— Иногда.
— И живете на острове под названием Лесбос?
— Да.
— Я и понятия не имел, — проговорил он, — хотя догадывался, что все чем-то знамениты. Если вам будет приятно это узнать, кое-какие из ваших стихов были известны через тысячи лет после вашей смерти. Вы самая настоящая легенда. Хотите воды?
— Да, пожалуйста.
— Вот. У меня еще есть свежие фрукты. Я собрал их в роще, чуть севернее отсюда.
— Спасибо.
— Мне кажется, что приближается конец, — сказал он.
— Извините, я не понимаю.
— Один раз меня разбудили, вынули из моей башни, заполненной желе, и попросили сделать одну работенку для наших... хозяев. Какая-то составляющая, присутствующая в этом желе, — ДНК[3], кажется так это назвал мой приятель, — позволяет нам всем разговаривать на одном языке, который заодно понятен и им тоже. Прежде чем меня разбудить, они завладели целым миром, но не сумели его открыть.
— Открыть?
— Да, это была искусственная планета, служившая исполинским склепом. Они не могли туда проникнуть, несмотря на все свои хитрые машины и гениальных ученых, поэтому разбудили меня и попросили сделать это для них. Я справился всего лишь при помощи небольшой пилочки, воска и куска медной проволоки. А потом они вернули меня сюда, поскольку я им был больше не нужен. Только я решил от них сбежать, и сбежал. Вас они когда-нибудь использовали подобным образом?
— Да. Разбудили и сказали: «Сапфо, мы хотим, чтобы ты соблазнила матриархат своей песней». И я сделала, как они приказали, потому что считала их богами. Я ошиблась?
— Да, — ответил Вейсс, — они не имеют к богам никакого отношения. В свое время я занимался поисками того, что находится за порогом смерти, и точно знаю, что они не боги. Это раса существ, обладающих высокоразвитой межзвездной культурой, намного превосходящей достижения человечества. Они получили нас в наследство и делают с нами что хотят.
— В каком смысле?
— Сначала нас прибрала к рукам другая раса, но недавно они проиграли в войне этим нашим новым хозяевам; те нашли нас здесь и решили воспользоваться на полную катушку своими военными трофеями. Мне кажется, они многого не понимают из научных достижений наших предыдущих господ.
— А почему мы позволяем им так с собой обращаться?
— Мадам, людей больше не существует.
— Как такое может быть? Мы же здесь. Я не понимаю...