заклятий не знаю, как впрочем, и атакующих. Из того набора, коим овладел надо
извлечь максимальную выгоду. Молнии, регенерация, ускоренное движение и немного
управление землей…
Я выскочил в коридор и торопливо пошел к выходу из здания. Обогнул раскрытую
настежь дверь по правую сторону. Скользнул равнодушным взглядом и двинулся
дальше. Но тут в мозгу щелкнуло, вспыхнула идея. Я вернулся и заглянул в
комнату. Когда-то давно здесь была мастерская. Посреди комнаты остовы токарных
станков, разбросаны детали, гайки и шестерни. Пахло застарелым машинным маслом,
металлом. В углу целая куча железной стружки. А у фундамента одного из станков
лежали несколько больших, с кулак размером, ржавых шарикоподшипников. То, что
нужно!
Мысль уцепилась за железяки, проникла внутрь. Перед глазами появилась картинка:
цветные пятна, узоры… Я интуитивно направил усилие, начал говорить с металлом.
Получилось! Подшипники подпрыгнули в воздух словно живые, завертелись и
закружились в хороводе. Сначала медленно, затем быстрей. Воздух взвыл,
засвистел. Посреди комнаты возникло мутное сероватое колесо. Через секунду
рассыпалось, подшипники зависли в ожидании.
Ко мне! — мысленно приказал я. — Защищать!..
Шарики стремительно подлетели. Шесть штук, неплохо… Каждый выбрал орбиту,
закружились как спутники вокруг планеты. Я сразу стал похож на схематичное
обозначение атома.
Вышел из мастерской, осмотрелся. Коридор пустынный. Но из кабинета Данилова
доносились грозные команды, крики. Со стороны лестницы доносился громкий топот.
Я все-таки упустил момент, застать врасплох не получится…
Дверь в конце коридора с грохотом распахнулась, выскочили три дюжих
спецназовцев. Без брони, лишь в камуфляже, но с автоматами в руках. Передний
застыл на полусогнутых ногах, крикнул:
— Бес, не дури! Оставь свои штучки и сдавайся! Иначе будем стрелять!
Я промолчал, двинулся навстречу. Бросил взгляд на руку. Кожа посерела,
выдвинулись когти. Замечательно!.. Тотемный облик… Время замедлилось, стало
тянуться, будто густая клейкая патока. Мышцы запели от нахлынувшей мощи и силы.
Я почувствовал легкость, в душе полыхнула злобная радость. Да! Теперь можно
сражаться!..
На лицах бойцов сменялись выражения: удивление и опаска, страх, затем угрюмая
решимость. Солдаты напряглись, взяли меня на мушку. Первый опять крикнул:
— Стоять! Еще шаг и открываем огонь! Ребята, цельтесь в ноги!..
Я проигнорировал предупреждение. Загрохотали выстрелы. Наконечники стволов в
руках бойцов расцвели огненными цветками. Подсознательно я ожидал боли, толчков
пуль. Но вместо этого перед глазами возник сероватый смазанный купол, вспыхивали
и затухали искры. Стальные шары закружились быстрее, образовали вокруг тела
непреодолимый щит. Пули сталкивались с подшипниками, сплющивались, рикошетили в
пол, потолок и стены, выбивали фонтанчики каменных крошек и сероватой пыли.
Один подшипник сменил траекторию. Оставляя светящийся след, с воем устремился
навстречу спецназовцам. Покраснел и раскалился, превратился в огненный болид.
Спецназовцы выпучили глаза, и бросились врассыпную, закричали. Стальной шар
просвистел над головами и врезался в двери. Громыхнуло, пол под ногами
содрогнулся. В конце коридора вспухло густое облако пыли. Бойцов накрыло ливнем
мелких камешков, кусков штукатурки и мела. До меня докатилась воздушная волна,
взъерошила волосы. Мельчайшие песчинки укололи лицо, пыль забилась в нос.