Теперь можно отдохнуть. Ты вырвался, сумел победить…»
Сквозь полудрему чувствовал, что куда-то несут. Потом ноги потеряли опору и
оторвались от земли. В ушах засвистел и загрохотал ветер. Ударил в лицо ледяным
кулаком, продрал до костей.
Я снова пришел в себя и приоткрыл веки. Увидел убегающие вниз кубики
полуразрушенных домов, деревья и автомобили. На одной из улиц разглядел какое-то
движение, присмотрелся внимательнее. По дороге мчались странные существа:
одинокий всадник на громадном коне в окружении своры псов. Тот самый демон,
Проклятый Охотник… Я не рассмотрел деталей — картинка дрогнула и смазалась,
ведьмы поменяли направление и поднялись выше, — но заметил пылающие холодным
потусторонним светом глаза существа. Хотел испугаться и не успел. Тьма вошла в
тело, залила сосуды теплым воском и шепнула: «Спи!» Я поддался, смежил веки и
растворился в беспамятстве.
ГЛАВА 9
Из окна лился яркий солнечный свет, слепил глаза. В стекло ударилась толстая
зеленая муха-камикадзе, обиженно зажужжала и улетела. Со двора слышались голоса
людей, кудахтанье кур и далекий собачий лай. Звонко прокричал голосистый петух,
чирикали воробьи. Пахло сухими травами, соломой и пылью.
Я утопал в мягкой пуховой перине. Под головой жесткая хрустящая подушка –
видимо, набита сеном. Сверху укрыт тонкой белой простыней. Правильно, слишком
жарко для одеяла… Я зевнул и потянулся, обвел взглядом комнату. Небольшая и
светлая, стены из толстых ошкуренных бревен. На потолке гирлянды паутины, пол
дощатый, рассохшийся. Из мебели только деревянная кровать, на которой лежу,
тяжелый старый комод, украшенный затейливой резьбой и пара колченогих табуретов.
Входная дверь плотно прикрыта, за ней слышались чьи-то шаги, стуки, звон посуды.
— Очнулся?.. — послышался ровный, немного хрипловатый голос.
Заскрипели половицы, из тени в углу вышел старик в длинном белом балахоне
подпоясанным обрывком веревки. Я с интересом осмотрел незнакомца. Обычно
старость давит на плечи, заставляет пригибаться к земле. Но этот высокий и
широкоплечий, спина прямая как доска, осанка гордая. В молодости наверняка был
признанным силачом, сейчас тоже не растерял остатки энергии. Лицо породистое,
благородное и сильное: высокий лоб мыслителя, тяжелый волевой подбородок и
немного крупноватый мясистый нос. Из-под косматых бровей сверкали ярко-голубые
живые глаза, длинная седая борода заправлена за пояс. Такие же длинные прямые
волосы стянуты на лбу кожаным ремешком. Все в облике старика буквально дышало
спокойной внутренней силой.
Я украдкой глянул на ауру и едва не присвистнул. У обычных людей, насколько
заметил, похожи на бесформенные коконы или сгустки, с разрывами и завихрениями,
пятнами болезней и эмоций. А у старика, словно вторая кожа или доспехи. Ореол
повторял изгибы тела, безупречно белый и чистый.
— Ага, — кивнул я, не найдя более подходящих слов.
Старик улыбнулся, пригладил бороду. Подвинул табурет и присел рядом с кроватью.
В ярких молодых глазах играли веселые искорки, на лице выражение добродушного
участия.
— Хорошо, — односложно сказал он. Окинул меня задумчивым взглядом и добавил: –
Как себя чувствуешь?
Послушно закрыв глаза, я прислушался к телу. Ничего не болело, в мышцах сила и
свежесть. Энергетическая схема организма ярко пылала. Лишь малая толика
переливалась красным и синим, остальное залило золотистым свечением. Ритм