избу.
— Дура! — хмуро изрек паренек, глядя сестре вслед. — Даром, что старше. В голове
одни опилки.
— Нет, — ухмыльнулся я, искоса глянул на мальчишку — серьезный и деловой, губы
плотно сжаты, а брови нахмурены. — Блондинка. Кому-то очень повезет… Тебе помочь
с дровами?
— Обойдусь, — отмахнулся Серогост. — Тем более закончил уже.
Паренек спешит вырасти, стать взрослым, сильным и могучим. Во всем копировал
старших: сложил руки на груди, придал лицу серьезное выражение. Двигаться
старался неторопливо и вальяжно, но получалось плохо. В жестах то и дело
проскальзывало нечто мальчишеское, порывистое и бесшабашное.
Серогост вернулся к дровянику, подобрал топор и спрятал в сарае. Поправил
поленницу, взял ведра и отнес в дом. Через минуту появился вновь. На губах
ехидная улыбка, глаза радостно сверкали.
— Получила, — сообщил он с удовлетворением. — Матушка у нас суровая.
Внимание привлек звон металла, азартные возгласы, возня и стуки. Мальчишка
встрепенулся. Воровато глянул на старуху, но та невозмутимо толкла в ступке,
что-то бормотала под нос. Паренек поколебался, шепнул:
— Пошли, посмотрим, как Ворон с Борисом тренируются!
— Пошли, — согласился я тихо. — А тебе не влетит, как Злате?
— Влетит, — поморщился малец. — Но если никому не скажешь, то может и обойдется.
— Нем как рыба! — пообещал я.
Хотел перекреститься, но вспомнил, что тут не принято. Вместо этого подмигнул и
сделал загадочное лицо. Мальчишка поверил, улыбнулся. Мы на цыпочках пересекли
двор, спрятались за сараем. Потом юркнули в кусты, пробрались через густые
заросли. Звон металла стал оглушительным, послышалось шумное сопение, уханье.
Ветки раздвинулись, мы вышли на небольшую полянку, окруженную раскидистыми
вишнями и грушами.
На маленьком пятачке топтались два дюжих обнаженных по пояс парняги. Оказывается
Вадик не такой уж и большой, все познается в сравнении. Ребятам на вид и
семнадцати нет — круглые румяные лица еще в юношеском пушку. Но ростом даже выше
моего друга. Толстые руки бугрились канатами мускулов, разгоряченные тела
блестели от пота.
Ребята сжимали в руках настоящие железные мечи, осыпали друг друга мощнейшими
ударами. На первый взгляд бой показался бестолковым боданием двух носорогов.
Парни сопели и пыхтели, хакали как дровосеки, тяжеловесно переступали с ноги на
ногу. Но вскоре я заметил систему, понял, что работают расчетливо и вдумчиво:
проводят финты, разят из разных позиций, стараясь пробить защиту. Парни
сходились и расходились, делали выпады, рубили с плеча, кололи.
— Садись, — шепнул мальчишка и дернул за рукав. — Будем смотреть.
— А зачем они это делают? — спросил я, с удивлением глядя на сражающихся.
Присел на траву и устроился поудобнее. Паренек умостился рядышком, горящими
глазами следил за парнями.
— Как зачем? — фыркнул он. — Тренируются. А как иначе ратным искусством
овладевать?
— Понятно, — пробормотал я. — Но почему мечами? Сейчас век огнестрельного
оружия. С саблей или шпагой никого не подпустят, расстреляют загодя. К тому же
есть бомбы, ракеты… Нет, если для общего развития, то не спорю. Мускулы
накачать, координацию повысить…