Целый день прошел в томительном ожидании. Да и можно ли назвать днем багровые
сумерки, что царили над городом в любое время суток? Впрочем, неважно… Главное,
что призрачные часы отсчитывали последние минуты существования Славгорода, а
Носитель Тотема не появлялся.
Грейс нервничала. Город давил почти физически, выпивал силы и желания, подавлял
волю. В магическом куполе, который мистик установил для защиты от тварей, то и
дело появлялись разрывы. С утра Моран пришлось выдержать три боя с демонами.
Легко справилась, но энергии в амулетах и талисманах изрядно поубавилось. Это
тоже не прибавило настроения Посвященной. Магическая сила не беспредельна,
напитаться от Солнца не получится. Не за горами тот момент, когда ее не
останется совершенно. И тогда придется убираться подобру-поздорову, спасать
жизнь. Но нежелательно — позор и клеймо неудачницы на всю жизнь пугал больше
смерти.
За спиной послышалось шуршание и звонкий стук камней, раздался скрипучий голос
Платона. Колдун бросал магические реагенты на вычерченную фигуру, до хрипоты пел
заклинания. Без толку… Грейс знала — через полчаса энергия иссякнет, и контур
заклятия исказиться. Злыдню придется начинать сначала, а это чревато новыми
нападениями. Кроме того их мог учуять Проклятый Охотник, что было бы вовсе
нежелательно… Высший демон бродил где-то в северной части Славгорода.
Систематически утюжил улицы и районы, собирал последние крохи Силы. Несколько
раз приближался к центру, однако колдуну и волшебнице пока везло. Охотник не
чуял их и уносился прочь. Но Моран знала, удача — штука ненадежная и имеет
обыкновение когда-нибудь заканчиваться.
Волшебнице хотелось действия, результатов. Ожидание сводило с ума, а мерзкий
старик бесил одним своим видом. Еще никогда Посвященная не жаждала убийства так
сильно. Воображение вновь рисовало соблазнительную картину: ее ботинок на тощем
морщинистом горле мистика, резкий поворот, нажим и сочный хруст позвонков, хрип,
гаснущие глаза…
— Колдун, ты уверен, что Александр придет? — буркнула волшебница.
— Уверен, молодая леди! — проскрипел Платон. Хихикнул и тряхнул козлиной
бороденкой. — Уверен. Он не может не прийти. Я видел его подсознание, знаю, как
думает. Не беспокойся, моло…
— Так где он, дьявол тебя побери? — вспылила Посвященная.
Резко встала и повернулась к сидящему на корточках колдуну. Гневно сверкнула
глазами и погладила кобуру. Жаль, нельзя причинять Платону вред. Но как только
Носитель Тотема окажется здесь… Да, мистик несомненно умрет. И она будет
милосердной, убьет быстро. Но не в знак благодарности за оказанную помощь, а
потому, что на пытки нет времени.
Платон заметил жест Грейс. В черных глазах мистика сверкнула злоба, но он сразу
опустил взгляд, пролепетал униженно:
— Не стоит горячиться. Я думаю, все разрешится гораздо раньше, чем кажется.
Молодой человек придет, не сомневайся!..
Волчица с презрением и гадливостью посмотрела на старика. И без того худое лицо
мистика стало еще уже. Козлиная бородка обросла грязью и превратилась в ломкую
сосульку. Рубашка порвана, из дыр проглядывали дряблые мышцы, обвисший живот.
Какой же он все-таки жалкий и мерзкий! Не мужчина… так, мелкая тварь. Волшебница
фыркнула и всерьез задумалась, а не ударить ли колдуна. Но отказалась от мысли.
Гадко. Незачем марать руки. Быстро убить, свернуть шею — да. А унижаться до
побоев не стоит.