должен упасть в обморок, забиться в конвульсиях, хотя бы порычать… Должен? Или
такое только в фильмах? Давно подозревал, что люди утратили способность
удивляться. И я яркий тому пример.
Мысль успокоила и позабавила, вернула уверенность. Ничего смертельного, буду
жить как прежде. Но с некоторыми поправками. Я улыбнулся, повертел головой. Эта
аллейка не такая глухая, как та. На соседних скамейках сидели школьники. Пили
пиво, перешучивались и громко смеялись. Парни и девчонки, молодые, по-весеннему
улыбчивые и свежие. Сбежали с уроков, сорванцы. Но понимаю, в такую погоду
неохота сидеть в душных классах, слушать нудное тарахтение учителей. По дорожке
гуляли молодые мамы, катали коляски… Отовсюду слышался смех, обрывки разговоров.
Зачесались ладони. Жутко хотелось опробовать новые возможности. Но как, чтобы
незаметно?.. Я присмотрелся к ближайшей паре. Парень лет двадцати, высокий и
мускулистый, черноволосый. Лицо отмечено печатью мужественной красоты, на губах
улыбка. Под ручку с ним светловолосая девушка, худенькая и стройная. Я отчетливо
увидел призрачные дымки окружающие молодую пару. Наверняка те самые пресловутые
ауры. Девочка — изумрудно зеленая, чистая и прохладная как мокрая после дождя
листва. А вот парень… Вокруг него нечто бурое и очень противное. Меня затошнило
от запаха гнильцы, желудок взбрыкнул. Я торопливо отвернулся, вытер слезы из
уголков глаз.
Блин! Непередаваемые ощущения… Хорошо хоть мыслей не слышал, а то точно сошел с
ума. Девочка глупенькая, наивная. И по-настоящему любит. А друг — бабник.
Воспользуется, поиграет как с котенком и бросит. В принципе, ничего
удивительного, такое сплошь и рядом. Сам частенько действовал по принципу
«разделяй и властвуй»…
Собравшись с духом, я опять окинул взглядом аллейку. Люди разноцветные,
пятнистые как леопарды. У одних ауры сияли ровно и мощно, очень ярко, другие
едва тлели. Попадались красные — инстинктивно я ощутил любовь и страсть. Были
небесно-голубые. От таких веяло счастьем и беззаботной радостью. Очень много
просто серых, бесцветных и бездушных. А у некоторых мелькали черные пятна. Я
почувствовал — болезни, легкие и тяжелые недуги… Пару раз видел и вовсе
интересные экземпляры: с гнилостно-белесыми дымками. В районе груди темная
холодная воронка, тянущая призрачные нити во все стороны. Щупальца то и дело
впивались в ауры других людей, слышалось чмоканье, противные всасывающие звуки.
Ореолы вокруг жертв меркли, а на лицах людей мелькала тень беспокойства или
боли, в глазах селилась тоска и грусть.
Вампиры! — понял я и брезгливо скривился.
Один из таких прошел совсем рядом. Высокий, сухощавый мужчина с проседью в
волосах и темным морщинистым лицом. На вид — преподаватель университета,
интеллигентный и воспитанный. Но выдавали глаза — с блеском неутолимого голода.
Щупальца пошарили вокруг, потянулись ко мне. Я напрягся, невольно отодвинулся.
Пару нитей все же задели. Но сразу занялись синеватым пламенем, рассыпались.
Остальные трусливо отдернулись, спрятались в воронке. Мужчина поморщился,
посмотрел на меня с явной враждебностью, и страхом. Отвернулся и пошел дальше.
Я задрожал, попытался не видеть. Ауры вокруг людей сразу поблекли, истончились и
стали неприметными. Хорошо. Значит, этой способностью можно управлять…
Взгляд привлекли две старушки, что неспешно прогуливались по дорожке. Низенькие
и тщедушные, почти неотличимые друг от друга, в цветастых платочках. В выцветших
глазах светилось страдание и жалость. В руках держали старые полотняные сумки,
раздутые от поклажи. Иногда подходили к студентам и школьникам, доставали яркие