Кошка вздрогнула, пристыжено отступила и спрыгнула на пол. Сразу подбежала,
начала мурлыкать, тереться о штанину. Домовой спрятал ложку, вновь принялся
вычищать тарелку. Проворчал, не оборачиваясь:
— Благодарю за защиту, молодец! Совсем замучила мышатница. Проходу не дает. И
вроде своя животина, волшебная, но тоже молочко любит.
— Не за что, — ответил я. Вытащил из холодильника палку варенки, отрезал толстый
ломоть. Покрошил и насыпал в кошачью миску. Багира сразу же распушила хвост,
подбежала и потерлась. — Ну-ну, не подлизывайся. Нагулялась? Хорошо хоть
послушалась и вернулась.
Кошка мяукнула, сверкнула зелеными глазами-плошками: мол, не ругайся хозяин, я
хорошая. Вонзила зубы в колбасу, стала аккуратно есть. Я отряхнул ладони, вновь
присел и стал заворожено наблюдать за домовым. Тот суетился, хозяйничал. Вытер
миску, спрыгнул на пол и выбросил использованную салфетку в мусорное ведро.
Вернулся обратно, заметался по шкафу: собирал крошки, подметал бородой пыль.
— Так значит, ты существуешь, — пробормотал я.
— А почему бы и нет? — хихикнул Елистрат в бороду. — Аз есмь. Это вы, люди
забыли о нас, превратили в сказочки. А еще русичи, тудыть вас за ногу! Но есть
еще те, кто помнят, подкармливают.
— Но почему никто не видел? — удивился я. — Ведь не такие уж и маленькие. А
лешие к примеру? Или русалки? Оборотни?
— Мы же не дураки, — ехидно фыркнул домовой, остановился и глянул с презрением.
— Прячемся, отводим глаза. К тому же мы духи: русалки, домовые, кикиморы и
лешие. Мы живем… Но как вы называете?.. Кгхм… Мо…моль…молекиурная…
— Молекулярная? — догадался я.
— Во! — кивнул Елистрат. — Что за слова? Язык сломаешь. Мо-ле-кулярная структура
у нас гораздо жиже. Легко проходим сквозь стены, вселяемся в вещи. Поэтому и не
видите. А волколаки тоже скрываются, под полной луной гуляют лишь в самой глуши.
— А почему нельзя жить открыто? — спросил я.
Домовой сморщил личико и красноречиво повертел пальцем у виска.
— Умом тронулся, молодец? Да сразу охоту объявят, изучать станут. А кое-кто и
просто из удовольствия убить захочет. Теперь не времена князей и богатырей.
Тогда жили с русичами рука об руку, не скрывались. Работали по хозяйству,
трудились вместе…
— М-да, — признал я. — Люди такие. Что ж ты раньше не показывался, а сейчас
вдруг решил?
— Ну, дык… — замялся Елистрат. — Тогда ты б в меня не поверил, или просто не
увидел. А сейчас силушку в тебе вижу волшебную. Рано или поздно заметил. Вот я и
решил не тянуть кота за хвост. Лучше так, по-хорошему…
— И то верно, — согласился я. — Что ж, будем знакомы. Слушай, а про силу мою
что-то сказать можешь?
Я затаил дыхание. Момент истины! Домовой старый и матерый, сразу видно. Может
пролить свет на происходящее. Елистрат нахмурился, поскреб бороду. Подбежал
поближе, глянул с одной стороны. Перепрыгнул на стол, посмотрел еще, покачал
головой.
— Не волхв, определенно, — проворчал он. — На колдуна или волшебника тоже не
похож. Вот на ведьмака смахиваешь… немного. Не знаю я, молодец. Дождаться Вадима
тебе надобно. Богатырь у своего деда, волхва учится. Может что-то и скажет. Но
покудова не броди нигде, в городе много чародеев… А ты зеленый еще, многим
захочется силушку твою забрать.