очередную хохму, расхохоталась, прижалась тяжелой грудью. По лицу мазнуло
мягкими волосами.
Я мотнул головой, вздрогнул. Внезапно ощутил жуткое влечение. По телу пронеслась
теплая волна. В ушах гулко бухнула кровь и отхлынула ниже, намного ниже. Сквозь
туман прорвалась мысль: «Нельзя. Федя голову оторвет. И вообще странно… Еще с
утра не испытывал ничего такого. А сейчас готов голову расшибить, но добиться
этой женщины…»
— Простите, Грейс! — перебил я англичанку. — Я отлучусь. Ну вы понимаете…
— Да-да, конечно, — поспешно сказала англичанка. — Возвращайтесь быстрее, Саша.
Без вас будет скучно.
Осторожно отсела, пропустила из-за стола. Я прошел к бару, купил пачку сигарет
и, лавируя меж пьяных сотрудников, направился к выходу. В лицо ударил свежий
ветерок, выгнал муть из головы. Я остановился на пороге, вдохнул полной грудью
свежий ночной воздух. Вроде немного отпустило, руки перестали дрожать.
Удивительно, что за вспышки похоти? Как правило, контролирую себя, действую
достаточно цинично, расчетливо. А тут целый взрыв эмоций и одна единственная
мысль: «Хочу!»
Закурив, я отошел немного в сторонку. Любовался звездами, слушал спокойный шум
засыпающего города. Что-то тревожило. Мысль или ощущение.
Раздались громкие голоса, пьяный гогот. На порог вышла стайка сотрудников. Я не
обратил внимания, закурил вторую сигарету. Надо уходить — настойчиво визжало в
голове. «Да, — сказал я себе. — Докуриваю и домой».
— Сань! — позвали меня. — Поговорить надо!
— Да, Федор Сергеевич? — откликнулся я, обернулся.
Шеф подошел, покачнулся и боднул широкой грудью. Лицо красное, глаза затуманены.
Рубашка расстегнута на груди, галстук вообще выглядывал из кармана пиджака.
Блин, когда успел нализаться? Хотя Юрка и Семен, помню-помню. Наливали одну за
другой, спешили напоить директора. И преуспели. Федя, откровенно говоря, пьяный
в дым.
— Ты что ж творишь, стервец? — прогудел он. — Вздумал Грейсю отбить? Я тебе
сейчас буду секир-башка делать!
Федя набычился, стал закатывать рукава пиджака, словно деревенский забияка. Я
поморщился, сказал осторожно:
— Федор Сергеевич, никого я не хотел отбивать. Вам показалось.
— Да ну? — фыркнул шеф. — А кто ей лапшу на уши вешал? Щебетали как птички!
— Какие птички? — рыкнул я раздраженно. — Проспитесь. Полегчает, обещаю.
— Ах ты гад! — гаркнул директор. — Ну, держись!
Честно говоря, я не думал, что посмеет ударить, остался расслабленным. Насколько
помню, шеф в молодости серьезно занимался боксом, добрался до звания мастера
спорта. С годами научился полагаться больше на ум, чем на кулаки. Однако навыков
не растерял. Я увидел смазанное движение. В скулу грохнул стенобитный таран. Из
глаз посыпались искры. В спину ударился твердый асфальт. Я застонал, перекатился
и встал на колени. Боли почти не чувствовал, алкоголь притупил ощущения.
Федя на заплетающихся ногах шел ко мне, злобно пыхтел, щерил зубы. Кулаки держал
перед собой в классической боксерской стойке. «Пора искать новую работу, –
подумал я с грустью. — И дерусь частенько. Что ж, бывает…» Вскочил и бросился
навстречу. Шеф ухнул, ударил боковым. Я умудрился увернуться, ответил двумя
прямыми. Чмокнуло, из носа директора брызнула струйка крови. Федор взревел как
раненный медведь, разразился серией, потом схватил. В лицо ударило горячим