И тут в груди у Сидора похолодело. В темноте сверкнули два алых уголька. В них
отражался безумный и вечный голод, адская злоба и черная ненависть ко всему
живому. Глаза! — с ужасом понял Жарков. Сдавленно хрюкнул, щелкнул кнопкой и
взмахнул дубиной.
Узкий сноп белого света высветил четвероногого гостя. Сидор увидел свалявшуюся
шерсть в комьях грязи и сухих листьях. Шкура тонкая, пергаментная. Сверху
немного подсохла, но из многочисленных дыр еще сочился бурый зловонный гной и
слизь. На животе огромный провал с торчащими из него скользкими гнилыми кишками.
Лапы толстые, узловатые. Кое-где проглядывали желтоватые кости, разлагающиеся
мышцы. Голова бесформенная и бугристая, в язвах и желтоватой слизи. Морда
необычно удлиненная, из пасти торчали длинные и острые иглы клыков. А в черных
провалах глазниц горело адское пламя…
Все это Сидор увидел в краткий, почти микроскопический миг, перед тем как
мертвый пес бросился на него и вонзил острые зубы в незащищенное горло.
Бесполезная дубина выпала из ослабевших пальцев, фонарик потух. Брызнули тугие
фонтанчики артериальной крови. Горячие ручейки потекли по короткой засаленной
бороде. Бродяга захрипел, попытался бороться. Но через минуту затих, обмяк.
Великий мечтатель так и не успел высказать миру светлые мысли…
Пес ликовал. Двуногий оказался легкой добычей. Не убежал, почти не
сопротивлялся. И теперь мертвец наслаждался теплой человеческой кровью. Рвал и
кромсал горло несчастного, подставлял пасть под живительные ручьи. С каждой
каплей крови Пес ощущал себя сильнее. Шкура стала плавиться. Выросли костяные
чешуйки, из хребта с хрустом выдвинулись острые шипы. Адское пламя в провалах
глазниц разгорелось ярче.
Когда кровь перестала брызгать, мертвец продавил грудь двуногого. Разорвал и
сломал ребра когтями, выгрыз еще живое пульсирующее сердце. В пасти Пса родились
щупальца дымной тьмы. Обвили кровоточащий кусок мяса, растворили и сожгли.
Бывший охранник кладбища замер, припал к земле. По собачьему телу прошла
последняя волна трансформации. Скелет скрипел и трещал, кости меняли положение,
утолщались. Морда еще больше вытянулась, обросла короткими иглами…
Окрестности огласил первый торжествующий вой новорожденной Гончей. Охранник
кладбища ощутил, что Хозяин пришел. Он здесь, на краю людского муравейника! И
призывает верных слуг!.. Охота скоро начнется!
Новые обостренные чувства сказали Псу, что кто-то идет. Затрещали кусты,
послышались шорохи. Охранник кладбища развернулся и приготовился к бою. Из тьмы
показалась тупая собачья морда, грязная желтоватая шерсть с пятнами гнили. Один
глаз сохранился, сочился мутноватой жидкостью. Второй заменяла алая светящаяся
точка. Мертвый боксер застыл на краю свободного пятачка, с жадностью посмотрел
на еще теплый труп бродяги.
Гончая медленно отступила назад. Собрату тоже нужно утолить голод. А потом,
когда тот преобразиться, они вместе пойдут искать Хозяина… * * *
Сказать, что Грейс была в ярости — не сказать ничего. Молодая волшебница не
находила места, металась, рычала и бесилась. Несколько дней пошли коту под
хвост. Никаких результатов, ни одной зацепки. Александр как в воду канул.
Утром в субботу Моран отыскала домашний адрес, решила навестить. Но оказавшись у
двери, ощутила, что квартира пуста. Кроме кошки и домового — никого. Проверила
астральный след и поняла, что Александр недавно ушел.
Волшебница спустилась во двор и устроилась на скамейке в тени раскидистых
ясеней. Создала заклинание отвода глаз, накинула на район поисковую сеть. Если