учится добывать хлебушек случайными проектами, интернет-заказами. Не то чтобы
совсем худо, но должность вселяла уверенность в завтрашнем дне.
Взгляд уловил завихрения в тумане. Я присмотрелся и хмыкнул — вот еще один
недостаток маскирующего поля. Во мгле четко выделялись фигуры нескольких
человек. По краям — потоки тумана, искры и свечение статического электричества.
Ребята вышли из ближайшего склада, потоптались на месте. Один за другим
выключили маскировку и направились к стене. Смена караула…
До сих пор не мог привыкнуть к виду спецназовцев в полной экипировке. Не люди, а
киборги. Обвешаны проводами, трубками, антеннами, камерами и датчиками. Броня
бугристая и толстая, очень тяжелая. Но преимуществ куча. Псевдомышцы и
сервомоторы делали солдата гораздо сильнее и быстрее. Идеальная система
наведения, синхронизированная с личным оружием, не позволяла промахнуться. К
тому еще и маскировочное поле, тактический компьютер, множество навороченных
мелочей. Американские вояки нервно курят в стороне.
Я допил кофе и выбросил окурок. Кружку поставил на ступеньку, попытался войти в
состояние транса. Камышев говорил, что полная сосредоточенность — залог успеха.
Любой чародей пытается достигнуть того же. Одни посредством медитаций, другие
используют словоформы. Заклинания — не более чем, звуки определенной частоты,
позволяющие настроится на работу. Но для мага непростительно использовать
громоздкие и длинные речитативы. Мысль быстрее.
Окружающее подернулось дымкой, утратило цвета. Готово! Теперь у меня получалось
управлять энергиями, не теряя связи с реальностью. Камышев хвалил за успехи, но
напоминал — еще учится и учится. Чтобы стать магом надо овладеть кучей техник,
сродниться со стихиями.
Перед глазами возникла схема организма. Я немного участил сердцебиение, заставил
клетки обновляться активнее. Ускоренная регенерация — чудо. Можно заживлять
раны, сращивать кости и мышцы, приостановить процесс старения. Жаль, еще не
научился полностью перестраивать тело, превращаться в зверей и птиц. Но там
немного другой механизм… Я перенаправил внимание на окружающее, просканировал
окрестности. Вроде бы никаких опасностей. Лишь у стены яркие разноцветные пятна
спецназовцев. Странно… тогда почему так тревожно? В воздухе чернильным пятном
разлита угроза. Давила на тело и мозг, заставляла сжиматься сердце в нехорошем
предчувствии. Плохо, надо попросить Камышева научить читать Астрал.
— Бес, что за отдых? — раздался за спиной угрюмый голос Коли Дубова.
— Отвали! — проворчал я, раздраженный грубым вторжением в личное пространство.
Голос развеял зыбкое чувство магических потоков. — Не всегда ж вкалывать.
— Тяжело в ученье, легко в бою, — фыркнул Дубов. — Чем недоволен? Тебя учат,
кормят, холят и лелеют. Где благодарность?
На плечо легла тяжелая ладонь. Я не удержался и развернулся. Потерял равновесие
и сбил ногой кружку. Поморщился, посмотрел на красное лицо спецназовца. Тяжелая
квадратная челюсть гордо выпячена, во взгляде злость и желание подраться.
Странно, но сегодня Коля выглядел слегка уставшим и болезненным. На лбу
прорезались глубокие морщины, щеки исхудали. Глаза слезящиеся, покрасневшие, в
сетке лопнувших капилляров… Простудился что ли?
За три дня мне так и не удалось завязать дружеских отношений ни с одним из
«храмовцев». Бойцы сторонились, поглядывали с опаской. Ученые рассматривали как
интересный предмет для опытов и тестов. Даже ведьмак держал дистанцию, обливал
холодным презрением и равнодушием. А вот Дубов не простил разбитых очков и
лишения премии. При любом удобном случае задирал, пытался вывести из себя.