- Очень просто. Мы с Калуцей отсиделись в спасательном боте неподалеку, а Свеаборг...
- Он находился... в судне? Или на судне? Как правильно?
- Он находился на борту "Вавилова".
- А разве нельзя было сделать так, чтобы все произошло автоматически? С задержкой во времени, чтобы вы успели удалиться на безопасное расстояние?
- Вероятно, можно было. Но - время! И нам нужна была стопроцентная гарантия.
- Свеаборг сам решил остаться?
Щека у Сомова дернулась.
- Ты полагаешь, что такие вопросы можно задавать?
- Да, - сказал я, - извини...
- По-моему, мы исчерпали тему. Вряд ли я смогу сообщить тебе еще что-либо интересное. И вряд ли все остальное имеет значение. Этого достаточно.
- Достаточно для чего?
- Для тебя.
- Ты полагаешь?
- Убежден.
Он убежден! А я вот что-то не очень. Ладно, посмотрим...
- Последний вопрос. Очень хотелось бы узнать, как вам удалось сделать из ядерного реактора взрывное устройство. У меня, видишь ли, сын сдает за третий курс "ядерные двигательные установки". И он, между прочим, тоже планетолог.
- Приятно слышать... Так вот это и есть главный секрет фирмы. Только специалист может оценить все изящество решения!.. Сыну передай привет и скажи, чтоб не валял дурака. Потом может оказаться весьма кстати.
- Передам. С этим покончили. Теперь давай перейдем к другой теме.
- Как?! А я думал, ты уже закруглился.
- Э-э, брат, не спеши... Ты меня еще плохо знаешь. Семь потов сойдет.., - произнес я шутливо.
У меня были свои резоны. Теперь я собирался перевести разговор на него самого, а такие беседы лучше идут в жанре легкого юмора.
- Семь потов? Ой ли? А не семь шкур?
- Нет-нет, боже упаси. Больше двух за раз не дерем. Гуманисты!
- Вы-то гуманисты? Знаю я вас, гуманистов...
Он давал мне понять, что вполне настроился.
- Слушай, Володя, - сказал я доверительно, - а вот эта твоя болезнь... Может что-нибудь расскажешь?
- Могу, почему же нет. Но, думаю, Щипаченко тебе все уже выложил.
- Нет, я серьезно. Ты помнишь, что было с тобой до этого... м-м-м, восстановления.
- Сейчас помню, а тогда, в первые дни, - очень смутно. Лица, сцены - смутно.
- Ты утверждал, будто являешься тем, вторым Сомовым. Щипаченко заявил, что до того ты помнил многие подробности его биографии.
- Ну, мы с ним часто общались. Как-никак почти полтора месяца, просидели в одном трюме.
Теперь он играл. И имел право. Мы ведь настроились на шутливую волну. Полтора месяца просидели... Где? На "Вавилове" или в клинике? В клинике он пробыл пять месяцев.
- А сейчас в тебе ничего не осталось от того Сомова?
- Если хорошо покопаться, то можно откопать. Вот они, Сомов показал на дверь, - и копают. Спроси.
Все. Он сворачивает беседу. Что ж, и на том спасибо.
- Где сейчас Свеаборг, знаешь?
- Да, вроде, где-то на Луне. Или на Марсе. Калуца говорил, что он еще не совсем здоров... Сильно его поломало, так что он теперь должен в слабом поле тяжести кости отращивать.
- Ты с ним встречался после того?
- Да. После возвращения я с ним встречался, хотя и не должен был встречаться.
- Да почему же? - искренне удивился я.
- Потому что, - сказал Сомов серьезно. Причем, сказал так, как будто эта фраза сама по себе должна была все объяснить.
- Есть смысл беседовать с Калуцей?
- Смысл есть во всем. А с Калуцей ты просто обязан встретиться. Сначала с ним. а уж потом вали на Луну или.., где там нынче Свеаборг обитает?
Сомов безусловно знал, где сейчас Свеаборг. Но почему-то не хотел этого знать. Или даже считал, что не должая знать и хотеть. Почему?
Мы поговорили еще о том о сем, причем я лишний раз отметил, что испытываю к нему симпатию. У него, как выяснилось, была дочь в юношеском возрасте, так что тема воспитания подрастающего поколения оказалась животрепещущей. Я дал ему свой адрес и код и сказал, чтобы приезжал и привозил свою невесту. Он уверил, что непременно заявится, как только все утрясется, но что именно должно утрястись, не уточнил. В общем, мы расстались друзьями.
Я решил, что к Калуце отправлюсь завтра, а сегодня посижу в гостинице и хорошенько подумаю.
Но подумать мне не удалось. Причиной тому оказался видеофон, стоявший в моем номере.
Первым вызвал Спиридонов. Я отозвался, и на экране возникла несколько, правда, зеленоватая, но все же вполне его физиономия.
- Привет, - сказал Спиридонов, - как дела? Сомова отловил?