Когда я поинтересовался, что все это значит. Спиридонов заявил:
- Да тут, понимаешь, у них прошел слух, что мы с тобой какие-то страшные инспекторы, будем чистить всех в хвост и в гриву. Вот они и стараются нас заранее подмаслить.
- А мы действительно будем их чистить?
- А как же! Служба Общественной безопасности в лице Чарли Пауэлла вручила нам полномочия инспекторов упомянутой Службы на предмет выявления злоупотреблений в сфере применения наркотических веществ и психотропньк препаратов. Мы, Гиря, теперь грозная сила!
Утром, следующего дня Спиридонов куда-то исчез, поручив мне договориться с Калуцей о встрече и встретиться лично с Сомовым. Сомова я нашел по видеофону достаточно быстро и договорился о совместной, трапезе на его площадях во время обеда.
В час пополудни я прибыл на его квартиру. Меня встретила Мариша.
- Здравствуйте, Петр Янович, мне позвонил папа и сказал, чтобы я вас развлекала.
Я смутился. Мне было как-то неловко оставаться с ней наедине после эпизода в кабинете Сомова. Я словно бы заново переживал все перипетии нашего общения, Мариша это заметила и сама помогла выйти из сложного состояния, в которое я попал служебным порядком и не по своей воле.
- Вчера звонил Володя, - сказала она и покраснела, предупредил, что вы приедете... Он часто звонит... Знаете, прошлый раз все как-то вышло неловко. Меня папа отругал...
- За что? - удивился я.
- Он сказал, что вы хотите ему помочь, а я путаюсь под ногами... Я ведь понимаю, что теперь... Они тут собираются, как заговорщики, но ведь так нельзя. Если уж это случилось, то надо, чтобы все как-то прояснилось.., чтобы из этого не делали тайну...
- Да, пожалуй, - осторожно согласился я. - Надо, чтобы это стало проблемой. Тогда можно привлечь специалистов и начинать ее изучать. А так - просто глупо...
- Да, - обрадовалась Мариша, - вы правильно сказали. Просто глупо делать вид, что ничего не случилось. Мы - как страусы...
- А что, Володя - он хвост не распускает? - переменил я тему.
- Распускает. Ругает ваше поколение. Мы, говорит, не позволим бюрократизировать общественную жизнь.
- Он так говорит? - удивился я. - Лихо!
Мариша улыбнулась.
- Он мне уже предлагал руку и сердце.
- Что ж, темпы, так говорится, молодецкие. Но ты имей ввиду, что он уже был влюблен, три раза. Где гарантии...
- В таких делах все зависит от женщины, - сказала Мариша, делая вид, что озабочена приготовлением обеда.
- Да?
Я даже не нашелся, что ответить. Знать бы мне в ее года, что от чего зависит... Да, это для Вовки, вне всяких сомнений, очень важное знакомство. С далеко идущими последствиями.
То, что было сказано вслед за этим, повергло меня в бездну изумления.
- Знаете, - сказала Мариша, - мы с Володей договорились, что я рожу ему ребенка. У нас хорошее соответствие признаков. А остальное - как получится.
Наверное, после этих слов я выглядел несколько глуповато. И долго не мог придумать какой-либо тезис в качестве связующего для продолжения беседы. Но я его таки придумал!
- Мариша, ты так просто об этом говоришь! Но нельзя же, в самом деле, изготавливать детей по плану.
- Я разве сказала "по плану"? И потом, почему нельзя? Почему можно обедать по плану, а детей рожать, как бог на душу положит?
- Но дети ведь очень хорошо чувствуют, что за взаимоотношения складываются между родителями. И каково им будет знать, что они появились на свет божий, как следствие холодного расчета?! Что кто-то вычислял их заранее?
- Может быть, вы и правы. Но, наверное, детям небезразлично, случайно они были зачаты или, наоборот, являются продолжением каких-то закономерных процессов, которые, быть может, и являются сутью того, что называется связью поколений. А иначе получается, что одно поколение уходит, не закладывая в следующее никаких своих устремлений, а другое возникает случайно, перечеркивая этой случайностью все прошлые связи.
- Знаешь, я все-таки полагаю, что связь между поколениями осуществляется через воспитание...
- Наверное, Но ведь человек стремится по возможности уменьшить влияние случайности на свою жизнь. Почему же он не должен делать этого в отношении самого главного своего предназначения - продолжения рода человеческого?
Я был просто потрясен рассудительностью этого ребенка! Единственное, что оставляло место для сомнений, это то, что рассудительность неравнозначна уму. Хорошо, что в этот момент появился Сомов, иначе я погряз бы в сомнениях, а это мне в данный момент было совершенно ни к чему.
- Так вы уже начали? - возмутился он. - А я? О чем идет разговор?
- Да вот, понимаешь, - сказал я, - они тут с Вовкой затеяли родить кого-нибудь, а я...
Вообще говоря, я хотел сбить Сомова с курса и подготовить почву для наступления. А заодно, грешен!, сбить спесь со своей будущей невестки.
Ни то, ни другое мне не удалось.
- Уже решили? - поинтересовался Сомов деловито. - Быстро, однако. Но, в принципе, дело хорошее. Чего, спрашивается, тянуть. Сделал дело - гуляй смело! А то потом в тридцать пять спохватываются, и возраст, и здоровья нет ни черта... Или ты против?
- Я-то что - мое дело сторона.
- Сторона, говоришь? Ну-ну. Они родят и сунут деду воспитывай. А сами смоются в космические дали...
- Вот видишь, папа, у тебя сложился стереотип, свойственный всему вашему поколению. Для вас сначала бездны познания, а дети потом. А надо, чтобы дети стояли впереди всего остального.
- Ты, Мариша, у меня умница! Именно так и никак иначе. Но на первый план я бы, все же, выдвинул регулярность принятия пищи. Хотя бы временно...
Мы очень недурно пообедали, после чего я опять был приглашен в кабинет. Разговор начал Сомов.
- Ну, что? По делу или как?
- По делу, разумеется. Но для начала кое-какая информация.
- С Марса? Свеаборг?
- Да. Он умер.
- Расскажи.
Я рассказал все с деталями.
Сомов не проявил никаких эмоций. Только сделался печален и как-то, я бы сказал, по-особому торжественен.