Судя по взгляду, брошенному в мою сторону, интерес Калуцы к моей персоне заметно возрос.
- Понятно, - сказал я. - но все же у вас была надежда на что-то еще. Или я ошибаюсь?
- Нет, не ошибаетесь. Я.., - Калуца помолчал. - Я надеялся на помощь Господа. И, кажется, получил ее.
- Что за черт! - произнес Спиридонов. - Вы это о чем?
- О Боге, - спокойно сказал Калуца.
- А? Какой еще Бог? Он кто?
Я, кажется, впервые видел шефа растерянным и немедленно поспешил на выручку:
- Вероятно, вы пошутили?
- Нет, отчего же. Я вполне серьезно.
- Ричард, прекрати немедленно! Не превращай дискуссию в балаган, - зарычал Шеффилд. - Эта твоя идея - бред, зачем ты суешь ее в каждую дырку?
- О чем речь? - возопил Спиридонов. - Я хочу знать! Или нас опять дурачат?
- Ни в коем случае. У меня есть гипотеза, а Шеффилд ярый противник. И если никто не настаивает отдельно, то мы эту гипотезу пока упустим из поля зрения.
- Ничего подобного мы не сделаем. Давайте ее сюда! потребовал Спиридонов.
- Хорошо, - Калуца сделался сама покладистость. Гипотеза следующая. Я допускаю существование Бога, как высшего существа, или мирового сознания. Если на Земле есть ноосфера - то есть сфера разума, то, может статься, где-то неподалеку существуют особые точки, в которых фокусируется психополе - я его так называю. И в этих точках плотность информации настолько велика, что энтропия становится почти нулевой. Там могут идти процессы особого рода, в совокупности и составляющие так называемый мировой разум, являющийся, в свою очередь, источником обратного потока информации. Это и есть Господь. Как видите, никакого идеализма и мистики.
- Бред и шарлатанство! - прошипел Шеффилд.
- Это я уже слышал. А сама гипотеза не моя, с ней меня ознакомил один мой пациент - человек очень трудной судьбы, душевнобольной, но не сумасшедший. Кстати, в прошлом ученый, физик и кибернетик. Он сделал расчеты и предсказал существование пяти таких точек. Так вот, вблизи одной из них и произошла катастрофа. Забавное совпадение, не правда ли?
- А-а-а" - протянул Спиридонов. - Это еще туда-сюда. Я уж думал и вправду вам явился ангел господень в пламени куста и диктовал откровения.
- Явился. И диктовал. Это и был тот самый момент просветления, о котором я говорил.
- Не было ничего! - воскликнул Шеффилд. - И быть не могло!
- Вот полюбуйтесь, какая трансформация иногда случается: ученый с передовыми идеями, светлая голова, но находит коса на камень и он становится ретроградом, отвергающим саму возможность явления. Как это объяснить?
- Здесь не требуется объяснение, ибо любому мало-мальски грамотному человеку ясно, что это бредятина. Полная чушь, полная!
- Но послушаете.., - я попытался успокоить распалившегося Шеффилда, но он меня перебил.
- И слушать не желаю. Не было этого!
- Было.
Это оказал Сомов.
- Что было? - Калуца подпрыгнул на месте.
- Это, или что-то в этом роде.
- Как? Почему же ты до сих пор молчал?
- Не знаю... Что-то останавливало. Да и ты, скажем прямо, не выказывал особой откровенности.
Лицо Калуцы пошло пятнами.
- Ты!.. Ты что говоришь?! Ты ведь знаешь, что я тогда был не я. Тот, который возник - его больше нет. А ты - вот он!
- Я тоже не сидел сложа руки, - буркнул Сомов. развивался и самосогласовывался, согласно твоим же указаниям.
- Смотрите не него! - зарычал Калуца. - Вы когда-нибудь видели такое?!
Температура разговора достигла градуса кипения. Шеффилд вскочил, Калуца тоже - оба стали похожи на мальчишек. Я занервничал и хотел вмешаться, но Спиридонов опередил.
- Х-ха! - воскликнул он. - Да мы тут в обществе святых. А тогда чего, спрашивается, орать. Надо выпить - святое дело! Обмоем и осенение, и воскресение, и вознесение. А то устроили тут великий пост, понимаешь...
- Мариша! - обреченно произнес Сомов. - Вина дорогим гостям... И яства туда же... Что ты от меня хочешь? Я же не ангел, чтобы все иметь в виду...
- Ладно уж.., - буркнул Калуца. - Оба хороши. После бала я тебе задам трепку.
Мариша появилась с целой корзиной красивых бутылок и, поставив их на стол, заявила:
- Папе не давайте. Он и так последнее время... Мясо подавать?
- Все подавай, - скомандовал Спиридонов. - Все, что есть - на стол. У нас будет пир горой. А папе твоему - шиш. Он будет услаждать наш слух рассказами об аварии на "Вавилове". Грешник твой папа, а мы ему сделаем отпущение грехов...
Глава 13
Свеаборг ввалился в лабораторию прямо в скафандре, опустился на корточки возле стены, поднял забрало и сплюнул.
- Все, - сказал он по-русски и добавил по-английски, the end of trevel.
- Что там, Уве? - Калуца подошел к нему и тоже присел на корточки. - Где они?
- Их нет.
- Их нет.., - повторил Калуца.
- Я обшарил все закоулки. Их нигде нет, ни живых, ни мертвых.
- Что там произошло? - произнес Сомов-старший каким-то деревянным и безразличным голосом.
Он полулежал в кресле, прикрыв веки, и Сомову казалось, что этот человек уже мертв. Но он еще жил и находил в себе силы задавать вопросы, хотя точно знал, что жить ему осталось сутки-двое - не больше.