- "Вавилов" нужен мне, - сказал я.
- А тебе он зачем?
- Думаю, на "Вавилове" остались судовые документы. Бортовой журнал, в частности.
- Правильно, - поддержал Спиридонов. - А где, кстати, судовые документы? Куда они подевались? Вот загадка!
- Так ведь сказано: на "Вавилове", - сказал Сомов. - Там они и лежат.
- В шестом кессоне, - произнес я многозначительно и зловеще.
Честно говоря, про шестой кессон я вспомнил в последний момент. Именно он фигурировал в записи из блокнота Свеаборга.
- Очень может быть, - задумчиво сказал Сомов. - Асеев велел Свааборгу спрятать документы. Он сбросил тягу минут на пять, отыскал документы и, вероятно, засунул в шестой кессон - там есть куда засунуть. Или в пятый - там тоже есть.
- Но для чего Асееву это понадобилось?
- Ну как же! - встрял Спиридонов. - Асеев ваш - хитрый жук. Он-то знал, что расследовать аварию без судовых документов очень трудно. Кто, что, как, почему - ничего не понятно! Это раз. Он прикрывал начальников - это два. Затягивал следствие - три. И... что еще? Он вообще запутал все дело, этот ваш Асеев:
- Я полагаю, Асеев постарался сделать так, чтобы, по возможности, всем развязать руки, - сказал Калуца.
Все эти объяснения мне убедительными не показались. И я поставил против вопроса о судовых документах пищу. В голове, разумеется,
- Интересно, почему никого не интересует, где мой лабораторный журнал, - поинтересовался Калуца. - Лично я считаю, что это главный вопрос.
- Этот вопрос, я оставлял на закуску, - успокоил его Спиридонов. - Но раз уж о нем зашла речь.., то где он, этот журнал?
- Он лежит у меня в сейфе.
- В том? - Спиридонов показал на сейф.
- В том.
- А сейф хороший? Ключей сколько?
- Два. Один у меня, а другой я потерял.
- Куда потерял?
- Все бы вам знать, Василий Васильевич! Куда надо, туда и потерял.
- А-а, тогда ладно. Пусть пока полежит - мы его после изучим, когда ума наберемся, - заключил Спиридонов. - Только первый ключ не теряй. А второй мне лично найди. Лады?
- Всенепременно. Как только договор о ненападении подпишем.
- Так, какие еще вопросы? - озаботился Спиридонов. Гиря, чего садишь? Не слышу вопросов.
- Есть вопросы, - сказал я. - И немало.
У меня действительно были вопросы, да еще какие!
- Странно. - Сомов бросил на меня многозначительный взгляд. - У нас уже и ответы кончаются, а у вас еще вопросов целая прорва. Вы бы как-нибудь пробовали сам искать ответы, иначе - я не знаю:
-Мы ищем, ищем, - заверил Спиридонов. - Как найдем, так сразу поделимся... Давай вопросы. Гиря.
- Вопрос: куда девалось тело Сомова-старшего?
Ответ, в принципе, я знал. Тело Сомова обнаружили неподалеку от "Вавилова". Оно было облачено в скафандр высшей защиты и дрейфовало по той же траектории.
- Тело Сомова.., - начал Сомов.
Но Калуца его перебил:
- Тело Сомова мы, в некотором смысле, предали погребению. И, насколько мне известно, вы его нашли.
- А откуда вам это известно? - быстро поинтересовался Спиридонов.
- Из компетентных источников.
- А у вас есть компетентные источники?
- Обязательно.
- Надо же... У всех есть - у меня нет... Ирландцы везде какие-то... Сказано ведь: "не моложе срока, не старше пятидесяти, и никаких ирландцев!" Но вот что уж совсем непонятно, зачем вы его выкинули за борт. Он и в "Вавилове" неплохо бы упокоился.
- Но тогда тело Сомова увезли бы на Землю. А мы этого не хотели, я этого не хотел. Это, если хотите, моя блажь.
- Странная прихоть, - заметил я.
- Да, - согласился Калуца, - очень странная. Сомов был моим другом. Притом, другом детства. Поэтому я считал себя вправе решать... Я ведь говорил уже, что катастрофа произошла вблизи точки, где, по сведениям из компетентных источников, время от времени бывает сам Господь Бог? Вот я и решил, чтобы, значит, Женю поближе к Богу определить... Глупость, конечно.
- Так, стало быть, несчастного Сомова у Бога из-за пазухи вынули.., - сказал помрачневший Спиридонов.
- Да ерунда все это, - махнул рукой Калуца.
- Не совсем, - вдруг оказал Сомов.
Мы со Спиридоновым дружно на него уставились.
- Что, собственно, ты имеешь ввиду? - осведомился Калуца. - Что я не полный идиот?
- Ну.., - Сомов усмехнулся, - не совсем это. С Сомовым, то есть с его оболочкой мы, конечно, погорячились. А все остальное - очень серьезно. Точка, вблизи которой произошла катастрофа - это замечательная точка. Не знаю, там ли концентрируются мысли всего человечества, но именно там я испытал целый ряд замечательных ощущений. Я бы назвал их озарениями. Быть может, именно там я и стал тем, кем сейчас являюсь. Я получил какой-то заряд...
- А почему ты мне раньше не говорил про этот заряд? Что за заряд еще?! - возбудился Калуца.
- Я говорил, - тихо сказал Сомов, - но ты ведь никого кроме себя не слушаешь. Ты все хочешь успеть сам. Ты никого толком не посвящаешь в свои планы, даже Шеффилда. Учеников своих держишь на побегушках, темниловку устроил и многозначительность...