- Не секрет. Отдыхал на пляжах Амударьи.
- Ага... А мне доложили, что вы делали доклад в П-париже.
- В Париже? - изумился Спиридонов. - Интересно, кто бы меня там стал слушать.
- То есть, вы та-там не были?
- Нет, не был. Я не принадлежу к сливкам общества, а Париж... Нет, в Париже я не был.
- Хорошо, тогда, может быть, вы объясните, с ка-акой целью на-аписано вот это посла-ание?
С этими словами Шатилов выхватил из внутреннего кармана конверт и бросил на стол Спиридонова. Потом выхватил второй и также бросил на стол. Он был так возмущен, что даже начал слегка заикаться.
- Это что, анонимки? - поинтересовался Спиридонов, - Это же клевета! Что это за письма?
- А вы почитайте, п-почитайте!
Спиридонов сел за свой стол, сгреб конверты и раскрыв один из них, начал читать, шевеля губами.
Шатилов взял стул и демонстративно уселся на него по другую сторону стола спиной к нам.
Спиридонов читал долго и очень старательно. А когда дочитал, воскликнул:
- Ты смотри, что делается! Вот это да-а!
- Но самое интересное - к-кем подписаны эти письма, - с издевкой сказал Шатилов, несколько успокоившийся. - Вот это д-действительно интересно!
- А кем они подписаны? Ба! Да это не моя подпись!
- Ка-ак не твоя? А чья же?
- Это просто подделка.
- Вот как? И кто ее подделал?
- Да вот они - кто же еще.
Спиридонов показал на нас пальцем.
- Ага. Следовательно, вместо того, чтобы заниматься расследованием нарушений правил безопасности полетов твои сотрудники занимаются писанием подметных писем и подделкой твоих подписей.
- А твои? - невинный взгляд Спиридонова мгновенно сделался колючим. - Чем занимаются твои сотрудники?
- Делом, Вася. Они занимаются д-делом.
- Ясно. Значит, мои сотрудники - полное дерьмо, а твои просто агнцы божьи? Моих надо разогнать, а твоим дать по ордену. Так давай его мне - я твой сотрудник!
- Н-ну, знаешь ли!..
- Знаю, - веско сказал Спиридонов. - Это еще половина беды, когда сотрудники пишут бред в верхние инстанции. Беда начинается, когда большие начальники начинают писать липовые заключения липовых комиссий по липовым обстоятельствам, обнаруженным в результате липового расследования!
Он встал и навис над Шатиловым. Тот как-то съежился и утратил свои грозные очертания.
- Ну, что молчишь?
- Это не телефонный ра-азговор!
- Это самый что ни на есть нормальный разговор. И три свидетеля в ряд специально. Чтобы ты отвертеться не мог. Что у нас в Управлении бардак - это мне давно известно. Но вот то, что кое-кто в этом управлении окончательно потерял совесть - это в новинку.
- И ты специально устроил эту комедию, чтобы меня увещевать? - сказал Шатилов надменно.
- Сбавь тон, Олежек, - это на тот случай. Они молодые их не так-то просто напугать. Это ты себе кажешься причисленным к лику богов, да еще, может быть, мне. А им голову морочить бесполезно. Они уже давно не верят в святость наших идеалов и плевать хотели на твое реноме. Уж кто-кто, а мои гаврики отлично знают цену нашим усилиям административным манером навести порядок и повысить безопасность. А теперь еще и выяснилось, что в отношении порядочности отдельных столпов Управления можно не беспокоиться, по причине отсутствия таковой. Так что давай уж просто, по-человечески разговаривать.
- Хорошо, - примирительно сказал Шатилов. - Ты ведь понимаешь, что все это сделалось само собой. Одно цеплялось за другое.
- Я это понимаю. Но я хочу, чтобы ты понял одну простую вешь. В этом деле бесполезно стоять до упора - оно гнилое насквозь. И чем раньше ты покаешься - тем лучше. Последний, не сподобившийся на покаяние, станет стрелочником.
- Я что же, должен теперь всех топить? Это, по-твоему, не свинство?
- Нет, этого я не требую. Я понимаю, что нельзя ставить человека к стенке - в этом положении человек способен на все. Я даже не прошу помогать мне - хотя бы не мешай! Но в одном деле я таки прошу помочь.
- В каком?
- Надо организовать действительное обследование "Вавилова". Тогда то мнимое обследование можно замять, а души всех наших сукиных детей отпустить на покаяние.
- Послушай, Василий, ну на кой черт тебе все это нужно? глухо сказал Шатилов. - Ведь и так почти уже замяли.
Спиридонов трахнул кулаком по столу так, что стекла задрожали.
- Дурак ты, понял! Там на "Вавилове", быть может, то, что мы искали всю жизнь, то, ради чего мы ее потратили. Они ведь сделали открытие! Не будь же ты хоть сейчас слепым котенком - ведь это уже факт. Фа-акт! Да, эти письма поддельные, но факты-то в них подлинные. И я тебя прошу, я просто умоляю тебя донести этот факт до заплесневелых мозгов наших сподвижников. Ведь не все они хором рехнулись. Рано или поздно все вскроется и они в таком идиотском виде запечатлеются на скрижалях истории. Ведь это дело может перечеркнуть все их прошлые заслуги - а они есть, и немалые. Но у потомков их имена будут ассоциироваться с именем Калуцы, причем Калуца окажется Галилеем, а вы инквизиторами. История таких шуток не прощает!.. Подумай - я не тороплю.
- Да, - Шатилов оглянулся и по мальчишески поскреб затылок. - Действительно, ведь застрянем. Ч-черт, наломали дров!
- Мне, мне скажи спасибо, что я устроил тебе эту встряску. Не будь меня, вы все так бы и остались в дерьме по уши. А теперь еще есть шанс вывернуться и перед уходом в мир иной отмыться перед грядущими поколениями. Нам ведь не так много и осталось. Пора и о душе подумать. А как стыдно-то! Вот дуроломы!.. Ну так как? Поможешь?
- Да помогу, куда деваться... А ты, значит, место себе в Истории подготавливаешь?
- А ты как думал! Сам то умом не вышел, вот решил за Калуцу зацепиться. Так что, идешь на мизер в пополаме?.. Но только не сразу, а постепенно. Плавно так, но резину не тяните. Мол, новые обстоятельства, то да се... И смотри, уговор дороже денег. Я на всякий случай Чарли поставил в известность, чтобы, значит... Ты помнишь нашего Чарли? Какой был орел! Он и сейчас принципиальный до упаду. И насчет Истории быстро смикитил. Так что, если что, то...
- Ладно, хватит стращать.
- Калуцу надо бы поддержать. Пусть работает. Кадров ему подбросить, имедж обеспечить.
- Чего-чего? - не понял Шатилов, не ожидавший, видимо, от Спиридонова использования такого спецтермина.
- Того... Чтобы он почувствовал взлет. Но не очень, а то пузыри начнет пускать - все дело угробит.