- Понимать-то понимаю. Узнать бы еще, где...
- То-то и оно.
Разговаривая, они по-прежнему не обращали внимания на невольных свидетелей. Но в этот миг "дедушка", седовласый собеседник "бабушки", повернулся к ребятам, оглядел их, пожал плечами, зачем-то покачал головой, и сказал:
- Вам проще, ребята, вы от волка просто уйдете. Вам его логово искать не надо... Сделал паузу и добавил:
- Так говорила Ольга Швец.
Задрал рукав куртки, обнажив запястье, окольцованное терминалом, и развернул на столе плоскую проекцию. Как оказалось, силовую, потому что буквы "материально" впеча-тались в пластиковую столешницу; хотя обнаружилось это после ухода загадочной пары.
Удаляющиеся спины, большую и маленькую, юные евя-не взорами не провожали, потому что жадно ими пожирали оставленную для них частицу наследия, которое чтил этот "дедушка"...
По океану жизни плыли корабли,
И каждый на борту имел частичку счастья.
Но помешал им шторм достичь земли,
Их груз ушел на дно морское, большей частью.
И к берегам не все из кораблей найдут дорогу,
А мы, на суше, счастья заждались...
Но кто из нас дождется груз, известно только Богу.
Одни на горизонт глядят с тоскою,
Но слишком тяжело еще во что-то верить,
Когда к ногам шальной волной морскою
Обломок чьей-то мачты выбросит на берег.
Другие сами строят корабли
Для поисков утраченного счастья или
Для поисков неведомой земли,
Откуда, говорят, нам счастье привозили.
Но все стоим на берегу, и ждем,
И бредим ослепительными парусами...
Но, может быть, когда-нибудь уйдем
На поиски утраченного счастья сами.
Когда через несколько минут в полупустом в этот дневной час зале "Макдоналдса" - непременного атрибута любого космодрома в этих давно и прочно обжитых областях - появился первый из друзей, которым Элиша и Славик назначили здесь встречу, намереваясь объявить о своей помолвке, то он застал невозможную, небывалую ситуацию: Виш-невски и Сулик МОЛЧАЛИ. Они не спорили, не переругивались, не обсуждали заумные темы, по своему обыкновению.
- Приветик, Эли! Привет, Славк! - поздоровался с ними Верр Андерс, адепт фэн-клана Замма Астрова. - Что это с вами? Мы тут посидим или пойдем куда-то?..
И очень удивился, когда они оба синхронно вздрогнули, словно их поразила мысль, что можно куда-либо отсюда УЙТИ.
ТЕХНОМАГ
ВРЕМЯ И ТОЧКА
[середина октября по универсальному сетевому, мир Адам (Обетованная I)]
По всеобщему мнению соседей-евян, некоторые обитатели первой планеты желтой звезды Обетованная не только ЗНАЮТ абсолютно ВСЕ, но и МОГУТ ничуть НЕ МЕНЬШЕ.
Так вот, совокупное мнение толпы ошибается (как почти всегда и во всем).
Конечно, хаги знают все и могут все (что захотят), но...
Вот именно.
Приписывая техногенным волшебникам соседнего Адама вполне реальные всезнание и всемогущество, "общественное мнение" Евы почему-то не задается вопросом, отчего же это они до сих пор не установили во Вселенной свое владычество? и не переустроили ее по собственному усмотрению?
Почему они даже собственный мир до сих пор не превратили в Рай Воплощенный?!!
Ответы на эти (и всякие прочие) вопросы знают, конечно же, только некоторые обитатели мира Адам.
...Ивонин сидел на ржавой трубе, что тянулась вдоль "реки" в полуметре от почвы, и смотрел на маслянистую поверхность бурой жидкости, которую водой можно было называть лишь условно. Точно так же, как этот канал - рекой. Впрочем, открытых участков поверхности в планетарном мегаполисе оставалось до того немного, что все, плещущееся и текущее под "открытым небом", вполне тянуло на звание "водоемов" и "рек". Даже этот "отстойник" в одном из кварталов старого как мир (в буквальном смысле) Района Первопоселения, на берегу одного из коллекторов которого Ивонин сделал привал, оседлав трубу дерьмопровода.
Сказать, что при этом он "думал", - значит не сказать ничего умного. А спросить "о чем" - вообще ляпнуть глупость несусветную.
Он крутил в оперативной памяти мозга СТОЛЬКО ВСЕГО... Сразу. На то и хаг, дабы мыслить мультилинейно, сплетая мыслепотоки в затейливые косицы, выкладывая многоуровневые узоры ассоциаций и образов, выстраивая сложнейшие информационные взаимосвязи. В отличие от подавляющего большинства людей, в данную конкретную частицу времени практически всегда сосредоточенных на единственной мыслишке; причем, как правило, даже не стоившей того, чтобы ее продумывать.
Ох уж эти тупые "однолинейщики"... Впрочем, обдумывать примитивность их устройства - означало уподобляться им же; мириадная по счету констатация непреложного факта изначальной убогости "естественного" разума не стоила ни эрга мощности разума "сверхъестественного".
Выхватывая из постоянной памяти крупицу за крупицей, "кирпичик" за "кирпичиком", террабайт за террабайтом, в данную минуту Ивонин сооружал мыслеформы одновременно по нескольким "генеральным планам".
Были тут и пятнистые дрожащие раздумья о направленности процесса стандартизирования лингвистических коррекций слэнга скайеров, породившие вывод, что неизбежным итогом явится воссоздание единого всеобщего языка, легендарной имперской "универсалингвы"; и дерзкая, увенчавшаяся успехом попытка трансформизации в специфику мышления расы ньикпортальеров, с целью постижения догматов смысла жизни этих загадочных аммиакорганических человечков, обожающих копошиться в собственных испражнениях (экстраполяция однозначно указывала, что вожделенным апофеозом их духовных устремлений является поклонение Истинному Носителю Божественного Начала, то бишь способность организма к самоочищению почитается ими как истинный, бесценный, главнейший Дар Божий); и очередной фрагмент неиссякающей, чисто хагерской мыслетемы: сие существование, то бишь СУМ это, кончится раньше, чем Я, или хочешь не хочешь, однако же придется-таки КОГИ-ТО и после того как?!!
И много еще всякого-разного, всяческого и разнообразного...
Однако наиболее вычурной из текуще-продумываемых мыслеформ получилась ажурная клетка, которая возникла в результате извилистого выстраивания цепочек ассоциативных рядов, суммирующих факты и комментарии физиологических и психологических реакций обоняния эрсеров на запахи иных биовидов разумных. Взаперти в этой клетке сидело утрированно-носатое, гротескно-эрсероподобное создание, и было оно не чем иным, как самым что ни на есть Запретом Адсорбции пресловутым табу на межрасовые браки, исстари бытующие во многих мирах Сети.
Но самой заметной композицией была массивная башня, замшелая и вросшая в толщу земли, как прошлое, но при этом окутанная искрящимся флером свободных ассоциаций, клубящихся суетливо и хаотично, как настоящее; ближе к верху флер густел, темнел, и верхушка башни тонула в волглом и непроглядном, как грядущее, желеобразном тумане. В угольно-черном небе, колпаком накрывшем это окаменелое сооружение, будто внезапный чирей на челе Бога, набухло тусклое, как старое червонное золото, светило; его корона испускала протуберанцы, которые слизывали серебристые точечки, усеявшие изнанку колпака, и молниеносные движения эти напоминали то ли взмахи загребущих рук, что сметают со стола монетки, то ли прицельные броски лягушачьего языка.
Ивонин думал о том, чего нет. Тем не менее Имя Собственное у того, что не существует, имелось: ЭрсСтелла.