Посадили меня между императором и Ортимусом Диаруским. Стол был буквой “П”, поэтому мы сидели во главе, а перед нами выступали фокусники… ну или маги, которые создавали потрясающие иллюзии. Еды тоже было достаточно… Я следила, что ел император, и повторяла за ним. Во-первых, проверяла, не отравлена ли еда и вообще съедобна ли. Во-вторых, банально не хватало знаний о столовых приборах.
Мои “повторения” не остались без внимания Лейарда, он скосил на меня взгляд и, наклонившись, шепнул:
– Не волнуйся, хотел бы я тебя или твоих соотечественников отравить, сделал бы это не за общим столом.
– После того, как вы страстно ответили на мой поцелуй, я уже и не знаю, чего от вас ожидать, – отшутилась я.
Император посмотрел на меня так, словно готов был придушить здесь и сейчас. Слава богу, обошлось.
Я же неожиданно увлеклась представлениями магов, полностью сосредоточившись на них, но при этом продолжая жевать ножку какой-то птицы, приготовленную в брусничном соусе. Или в соусе, очень на него похожем. В общем, вкусно!
Но из-за этого я совершенно отвлеклась и не слышала, о чём говорят мужчины. Хотя следовало бы!
– Водопады Санвиля действительно прекрасны! – воскликнул Ортимус. – Мы туда часто сбегали в детстве с Теанией.
Диаруский с нежностью посмотрел на меня, что определённо не понравилось императору. Лейард наклонился, сжал мою руку, лежавшую на столе, и произнёс:
– Теания, ты просто обязана мне как-нибудь их показать.
Я едва не подавилась. Ладно, я всё-таки подавилась и закашлялась, поэтому и супруг, и посол услужливо подали мне бокалы… один с водой, другой с вином. И кто же виноват, что с водой оказался именно бокал Ортимуса, который я вынужденно и приняла, получив недовольный взгляд императора.
– Спасибо, – ответила я и решила использовать просто чудесную отговорку. – У меня внезапно разболелась голова… День был тяжёлый.
– Особенно утро, не правда ли? – шепнул император и посмотрел на меня с прищуром.
Захотелось бросить в него оливку… оранжевую, но оливку, лежащую как раз у него на тарелке. Но я всё-таки сдержалась и поднялась со своего места. Не ожидала, что все мужчины за столом тоже встанут и склонятся в лёгких поклонах. Только мой дражайший супруг остался на месте и… закинул в рот злосчастную оливку, пребывая в весёлом расположении духа.
Нет, ну что он за человек такой? Ему жена изменяет, а он веселится!
И лишь когда вышла из столовой, осознала обратную сторону своего побега: я понятия не имела, как дойти до своих комнат!
Но разве прекрасные великовозрастные кумушки оставят свою императрицу в беде? Разумеется, нет! Они вышли следом за мной, подхватили меня под руки и отвели в покои, чтобы – не дай бог – императрица никуда не свернула, например, заблудившись, и не попала в покои очередного любовника.
Эх, как же они не понимают, что при таком потрясающем муже по любовникам ходить совершенно не хочется! Уж лучше этого соблазнить и жить припеваючи.
Нет, ну я бы поняла Теанию, будь у неё муж обрюзгший старик. Так сказать, брак по расчёту и любовники по зову тела. Но ведь Лейард несравненный красавец! К чему измены? Тем более измены-то не по любви, судя по количеству любовников (по крайней мере, я почерпнула эту информацию из разговоров кумушек).
Или Лейард того… не по женщинам? Вспомнила, как он горячо ответил на поцелуй. Нет, точно по мне. То есть по женщинам.
Едва мы дошли до покоев, я захлопнула двери перед любопытными носами матрон и облегчённо выдохнула, прислонившись спиной к двери. Наконец-то тишина! Наконец-то этот безумный день подошел к концу!
Мои покои, к слову, состояли из чётырех комнат: спальни с прилегающей к ней ванной, гостиной, гардеробной и будуара, имеющего выход и в гостиную, и в спальню. Всё обставлено в светлых тонах, начиная от кремовых тканевых обоев и заканчивая мебелью из светлого дерева с такой же кремовой обивкой. Разве что шторы были ярко-розовые, добавляя красок к пастельным тонам покоев.
Я подошла к окну в спальне, открыла створку и перевалилась через подоконник, вдыхая прохладный вечерний воздух. Откуда-то внизу ещё слышалась музыка, из витражных окон в столовой отдавала бликами магия фокусников, а на подъездной дорожке стояли экипажи с самыми разными гербами.
– Лягух? Ты тут?
Ответа не было.
Я в фэнтези-мире! Это не сон, не игра моего воображения, а реальность. Если честно, я всегда была творческой натурой, хотя в своём мире всё ещё не нашла своё призвание. Бралась за любую работу, часто переходила с одного места на другое, надолго нигде не задерживалась.
Родители погибли, когда мне исполнилось шестнадцать лет, так что остались мы на попечении бабушки по материнской линии. Я была старшей из четырёх сестер, поэтому, едва окончив одиннадцатый класс, пошла работать, даже образования не получила. А учитывая, что мне уже двадцать четыре, многие мои сверники и магистратуру окончили, а я всё ещё была в поиске своего пути.
Цитата из популярной соцсети: “Хотя бы к тридцати я пойму, кем хочу стать, когда вырасту?” – сто процентов относится ко мне.
Я до сих пор не определилась. Даже мои сёстры устраивали свою жизнь, а Оксанка вообще уже универ окончила, я же…
Прикусила губу. По сути, меня ничего не держало в моём мире, кроме сестёр, разумеется. Но ведь каждый строит свою жизнь, как хочет, не так ли? Так почему бы мне не остаться в другом мире? Я всегда хотела в жизни чего-то необычного, яркого, магического. Верила в гороскопы, хоть и понимала все доводы против них. Однако никто же не запрещает верить в сказки, правда?
В дверь постучались и вошла Рулена, предложив свою помощь. Эх, настоящий СПА-салон! Я доверилась Рулене, которая помогла мне снять платье, помыть и высушить тяжёлые волосы и переодеться в ночнушку из белого шёлка на тонких бретельках. Поклонившись и напомнив, что я в любое время могу вызвать её колокольчиком на стене, она покинула мои покои.
Я, потянувшись, направилась к кровати, надеясь, что завтра всё это не окажется лишь сном. Даже глаза на мгновение прикрыла и, подняв одеяло, запрыгнула на кровать.
– Кхе-хе…
Заверещав, соскочила с кровати и с ужасом обнаружила, что случайно придавила… лягуха! Того самого поцелуйчатого маньяка, который может меня спасти и отправить домой! Тот откашливался, но поднялся на две задние лапы вполне уверенно.
– Ты что тут делаешь?!
– Целоваться пришёл, – удивительно самонадеянно заявил он.
Я не знала, то ли рассмеяться, то ли плакать, ведь искала его весь день, а потом едва не придавила! Чуть не лишилась средства возвращения домой.
– Я поняла, но имела ввиду, что ты делаешь в кровати. Я ведь могла тебя случайно придавить!
– Кто же знал, что ты такая шустрая? – фыркнул Лягух. – Хоп – и сразу в постель! Думал, сейчас одеяло откинешь, а тут я в такой привлекательной позе… Ты от меня голову потеряешь и сразу поцелуешь!
Поразительная самоуверенность! Маленький, зелёный, пупырчатый, с глазами навыкате, а думает, что я от него голову потеряю. Мне бы такую самооценку! Где тот коуч, у которого можно научиться настолько ценить и любить себя?
Я сложила руки на груди и смерила лягуха задумчивым взглядом. Надо бы сначала вывести его на чистую воду, точно ли поможет мне его поцелуй. И лучший способ понять, это начать от противного:
– Я слышала, что твои поцелуи не отправляют в другие миры, – сообщила я, прищурившись.
Ожидала, что он начнёт протестовать, возмущаться, доказывать обратное, но… к моему величайшему разочарованию, он вздохнул и присел на кровати.
– Нет, ну можно ведь было попробовать, глядишь, сработало бы…
Ах этот прохиндей маленький! То есть поцелуй домой меня не вернёт?!
Я осторожно присела на край кровати и, резко схватив лягушонка за заднюю лапку, перевернула его.
– Значит, ты не только зелёный, но еще и лжец. Тогда какие мне плюсы от твоего поцелуя? С чего это я должна тебя целовать?
– Как это – с чего?! Во имя справедливости! – воскликнул лягух, который пытался вырваться и вообще такое положение ему было крайне оскорбительно, судя по недовольной мордашке. – Со всеми целуешься направо и налево, всякими непристойностями в постели занимаешься, а со мной – нет?! Ну я уж не говорю о непристойностях, но поцелуй-то можно?!
Звучит вполне логично. Даже придраться не к чему. Вот только каким боком здесь я? Это ведь моя предшественница славится распутным поведением, а не я. Однако Лягушонка я всё-таки отпустила.
– И ты сразу человеком станешь? – уточнила я, вспомнив знаменитую сказку.
– Человеком? А двуногой-то поганкой зачем мне становиться? – изумился лягух и приосанился. – Крылья у меня вырастут от поцелуя прекрасной императрицы. Буду этим… как его… драконом!
Драконом? Осмотрела внимательно лягуха. Нет, до ящерицы ему ещё очень и очень далеко, если только со зрением минус три на расстоянии трёх метров смотреть на него – тогда уж можно подумать, что он дракошек без крыльев.
– Жаль тебя разочаровывать на пути твоего славного величия, но я не императрица, – просветила его я я. – Не бывать тебе драконом. И целовать тебя за просто так я не собираюсь. К тому же ты – ябеда и доносчик! Ты сдал меня кумушкам!
– Кому?..
– Ну тем тёткам… которые приставлены ко мне. Компаньонкам. Будь они неладны!
– Ну… там такое дело… я ведь обязан порядок во дворце соблюдать… не важно, в общем! Ты была виновата.
– Не я, а императрица, – поправила я. – У меня было бы меньше проблем, если бы не ты!
– Ладно-ладно… в качестве жеста примирения готов тебя поцеловать.
Что-о-о?! Это он мне одолжение своим поцелуем делает?! Нет, ну наглые нынче пошли лягушки! Тем более ведь сказала, что не императрица я!
– Спасибо, обойдусь! Сама справлюсь. Как часто у вас попаданки бывают?
– Редко, очень редко. На своём веку и не упомню, а вот бабка моя сказывала, что знавала одну попаданку, – задумчиво протянул Лягух и всё-таки уточнил: – А в своём мире ты точно не императрица?
– Ну-у-у… я как-то играла в школьной пьесе королеву, – сев на кровать, призналась я и изобразила над головой корону, растопырив пять пальцев. – Правда, в конце мне снесли голову с плеч…
Кхм, надеюсь, та роль в пьесе была для меня не пророческая. Да и вообще – не стоило изначально соглашаться играть Даму червей. Однако рассказ лягуха об ещё одной попаданке меня заинтриговал. Надо как-нибудь расспросить у него об этом поподробнее.
– Да-а-а, удивительно, как здесь ещё не снесли… Или в монастырь не отправили. Кстати, почему?
– Откуда же я знаю… Зачем вообще императрица изменяет? Да и как я оказалась в постели? Я ведь в своём теле! То есть меня осознанно кто-то подставил, подложив вместо императрицы – меня!
Я только сейчас поняла, что где-то во дворце может ходить похититель невинных дев из другого мира. И он в любой момент может раскрыть меня или сообщить, чего именно от меня хочет. Мамочки! Во что я вляпалась?
– М-да, непонятно, – квакнул лягух. – Кто-то явно что-то задумал… но ты пока молчи обо всём. Опасно. А насчет измен Теании – действительно странно… Никак наш Владыка не так хорош в постели?
– Да откуда же мне знать, – раздражённо отозвалась я, будто это единственное, что меня сейчас заботило.
Плевать на мотивы Теании! Плевать на искусство соблазнения императора! Важнее, кому нужно, чтобы я была на месте императрицы? А если меня готовят как жертвенного барашка? Так сказать, сохранить жить настоящей Теании, но через меня подстроить её смерть? Вариантов-то масса!
А если сам император захотел таким образом избавиться от супруги? А она узнала, да возьми и поменяй нас местами? Настораживает только то, что Лягух сказал, попаданки тут бывают редко. Значит, дело готовится серьёзное, а не просто разборки мужа и жены.
– А, точно, – опомнился зелёный и вздохнул. – Самозванка ведь.
– Не по собственной воле!
– А это спрашивать никто не будет, – пожал плечами лягух, отчего у меня на сердце похолодело.
Что значат его слова, я выяснить не успела – в дверь постучали. Мы с лягухом вздрогнули, и, не дождавшись приглашения, гость явил себя нам… то есть мне. Лягух куда-то спрятался. Вошедшим оказался мой обожаемый супруг.
– Уже соскучился?
Последнее я, оказывается, спросила вслух. Император даже бровь удивлённо приподнял, мол, я не ослышался? Я смотрела на него с настороженностью, пытаясь понять, догадался ли он о подмене? Или знает всё с самого начала? Всё это очень странно и загадочно.
– Будем считать, что я не слышал этого вопроса, – произнёс он и, заложив руки за спину, прошёл к окну.
Наступило тягостное молчание. Я гадала, понял ли он, кто я, или нет. А император явно не просто так пришел, а хотел о чём-то поговорить. А если супружеский долг стребовать?
Мамочки, глупая я! Думать надо было, когда целовала совершенно постороннего мужчину, более того – чужого мужа. Он ведь действительно того… по мою душу, то есть тело, мог прийти! К тому же поцелуй с ним совсем не помог, а жаль!
Покончив с моими сомнениями, император развернулся и устремил взор серо-жемчужных глаз на меня.
– Я хотел поговорить с тобой. О делегации из Санморина. Сегодня, приняв бокал из рук своего бывшего любовника, ты дала ему надежду. Я же прошу хотя бы последний месяц вести себя подобающе, и не забывать о вето, которое я наложил.
– Не понимаю…
– Всего через двадцать восемь дней, – повысил он голос и подошёл ближе, нависнув надо мной. Он тяжело дышал и мне бы следовало подумать о том, что он угрожает, а я неожиданно залюбовалась его глазами и чётко очерченными губами, – всего двадцать восемь дней – и наш брак признают недействительным к нашему обоюдному счастью. Тогда мы разойдёмся, словно и никогда не были знакомы. Неужели так сложно подождать?
Я стушевалась. Что значит… разойдёмся?
Он словно прочитал мои мысли, но скорее подталкивал меня к правильному выбору в сторону пуританства на ближайший месяц:
– Уже через месяц ты будешь вольна делать всё, что захочешь, а пока… будь паинькой и прекрати наставлять мне рога прилюдно. В народе уже сомневаются в моей дееспособности.
Так вот в чём дело! Вот почему этот брак изначально казался мне странным. Император, которому плевать на жену, который даже не пытается завести с ней наследников, который закрывает глаза на измены супруги, и императрица, которая ни в грош не ставит приличия. Возможно, теперь объясняется и поведение кумушек – они знают, что императрица лишь номинальная, сменяемая, и осталось только подождать. По сути Теания не имела никакой власти в Аверладе, поэтому молча терпела нападки придворных.
Тогда Владыка точно не пытается избавиться от меня, он просто ждёт. Значит, в подмене он не замешан. Хотя стоит ли так безоговорочно довериться ему? Страшно, банально страшно! Я открывала рот, но тут же его закрывала. Второй попытки у меня не будет, если расскажу, а он в казематы меня запрёт? Посчитает соучастницей неведомого преступления? У меня никаких доказательств того, что всё это случайно, что я невинна и чиста.
Может, за ближайшие дни смогу найти хоть какие-то доказательства своей непричастности? Да и разговор с Лягухом был прерван – а он собирался сообщить нечто важное. Подожду лучше его. Сравню информацию. Вот так опрометчиво доверять что зелёному, что императору глупо.
Однако почему император закрывает глаза на такое отношение к жене, пусть и временной? Не знает о нём или же ему настолько наплевать на супругу? Хотя среди придворных за столом я не заметила таких откровенно насмешливых взглядов, как от моих надсмотрщиц, вполне возможно, остальной двор ни о чём не знает, кроме этих трёх. Дальние родственницы императорской семьи?
М-м… а что он там сказал о своей дееспособности? Оглядела Лейарда. Это кем же надо быть, чтобы дискредитировать такого потрясающего мужчину?
– Я могу начать приставать к тебе и восстановить твою репутацию, – предложила я, и император вскинул бровь, шагнув ко мне.
– Это шутка? Неужели передумала разводиться и спешишь консумировать наш брак?
Стоп, стоп, стоп! Что значит “консумировать”? Неужели они за весь год так и не переспали? Нет-нет, неправильная постановка вопроса. Кажется, они ни разу не спали все одиннадцать месяцев, чтобы ещё через месяц развестись!